Искусники - Пэт Кэдиган

Он одарил Гейба сердечной улыбкой, взял нож и вилку и принялся отрезать себе кусочек отбивной.

* * *

Громилы, поджидавшие в темном проулке – если это был действительно проулок, – выскочили оттуда, как свирепые машины с единственным заданием – убивать. Программа руководила его ответными действиями. Так он, по крайней мере, не испортит записанных па в общей хореографии; виртукостюм тоже старался компенсировать его вялость. Но и здесь была заметна некоторая ограниченность вариантов.

Может быть, подумал он, наблюдая, как Карите удалось сразить часть нападавших парализующими выстрелами из ее переделанной камеры, все дело в обезболивании, поэтому иллюзия присутствия нарушается. Он слишком хорошо чувствовал, как сенсоры играют на его нервных окончаниях, подергивают и пощипывают, имитируя получение и нанесение ударов, хотя последних, конечно, насчитывалось больше. Программа не была настроена на мазохизм.

«Ну и ладно», – промелькнуло в голове в тот момент, когда его кулак попал прямо в лоб сумеречной фигуре. За прошедшие пару часов он приноровился действовать чуть лучше. Лицо по-прежнему пульсировало под видеошлемом, но ощущение это словно находилось от него на некотором расстоянии, и боли почти не чувствовалось; во всяком случае, она ощущалась гораздо меньше, чем та резкая волна, которую сенсоры пустили после удара от костяшек пальцев вверх по руке. Должен же ты тоже что-то ощущать при ударах, в конце концов, хотя программа и делает из тебя этакого крутого парня – после самого сногсшибательного удара можно сразу встряхнуться и двинуться дальше. Как Марли: краем глаза он заметил, как ее кулак врезался громиле в солнечное сплетение, отчего тот согнулся, а она смогла добавить ему коленом в лицо. Громила свалился, но в тот же миг сбоку кинулся другой, пытаясь впечатать Марли в стенку. На секунду оба упали, но уже в следующее мгновение и этот нападающий полетел назад, размахивая руками. Гейб ступил ему навстречу и вырубил ударом карате по шее – вышло неплохо.

Марли отсалютовала этому подвигу, но тут же на ее лице отразилась тревога. Прежде чем она успела крикнуть, он уже шагнул вправо и быстро скрутил убийцу, собиравшегося напасть на него сзади. После чего обернулся, чтобы посмотреть, как дела у Кариты.

Она потешно старалась вырвать свою камеру у бандита. Тот высоко поднял руки с трофеем, и пока девушка пыталась ударить его в пах, он, пританцовывая, пятился от нее. Гейб хотел помочь, но успел сделать только один шаг, как мимо него пронеслась Марли. Она налетела на громилу сбоку, и все повалились на землю; обе девушки оказались сверху. Гейб сделал еще один шаг в их направлении и огляделся.

Проулок снова опустел, там валялся только какой-то мусор. Виртукостюм послушно воспроизвел ощущение холодного ветерка и мурашек по коже. Он посмотрел вглубь полутемного прохода, стараясь разглядеть, не скрывается ли там еще один нападающий. Точно он сказать не мог – действовал сценарий случайного выбора. Потом осторожно повернулся в сторону Марли с Каритой, которые продолжали молотить бандита, и тут вдруг остро ощутил чье-то присутствие: совсем рядом, у своего левого локтя. Ну конечно, еще один, из серии «только думаешь, что уже все, и получаешь кулаком в морду». Гейб весь подобрался, лицо уже заранее пронзила боль. Сенсоры видеошлема имели более ограниченный диапазон воздействия по сравнению с виртукостюмом, но вряд ли он вытерпит теперь даже слабую имитацию удара в лицо.

Он резко обернулся, выбросив вперед сжатую в кулак руку – и встретил пустоту. С поднятыми вверх кулаками, готовый обрушить их на любого врага, он повернулся в другую сторону, но и там никого не оказалось, хотя ощущение чужого присутствия не ослабло. Челюсть болезненно пульсировала в ожидании удара.

– Наконец-то мы одни, – сказала Марли, посмотрев сначала вправо, потом влево. Место, где они с Каритой только что молотили бандита, тоже опустело.

– Голограмма, только более ощутимая, – уверенно сказала Карита, отряхиваясь. Она подняла камеру и внимательно осмотрела, не пострадала ли. – Воздействие прямо на мозг. Наверно, просканировав нашу сетчатку при входе, на основе анализа полученных длин волн они составили код, дающий прямой вход в подсознание.

– Ненавижу, – сказала Марли. – Просто ненавижу, когда они используют твой собственный мозг против тебя таким образом. Если бы у нас хватило смекалки пройти это место с закрытыми глазами, никто бы нас и пальцем не тронул, но стоит увидеть хотя бы одного, иллюзия фиксируется, после этого закрывать глаза уже бесполезно – приходится драться.

– Сама ходи по темным переулкам с закрытыми глазами, если хочешь, – сказала Карита. – Они наверняка приготовили нам еще что-нибудь посущественнее.

– Вполне возможно, – сказала Марли, потирая костяшки пальцев, – но я терпеть не могу доставлять им удовольствие, нанося себе травмы, да еще освобождая их от необходимости биться с нами.

– Хочешь честной драки – иди в бокс. – Карита двинулась дальше по проулку, Марли – за ней, махнув Гейбу идти следом.

Он быстро оглянулся, и тут обнаружил его: странное пятно размером с десятицентовую монетку, на самой границе бокового зрения. «Наверное, сбой в программе», – с раздражением подумал он.

– Эй, вертун! – позвала Марли откуда-то из темноты впереди. – Идешь? Или ждешь, пока за тобой явится дежурная медсестра, отведет тебя в палату и уложит на койку?

Дефект переместился, обогнул Гейба и остановился справа от него. Гейб успел повернуться к нему, чтобы заметить, как пятно быстро уменьшилось, будто двигалось по проулку за Марли и Каритой. Всю правую сторону лица, от нижней челюсти до виска, пронзила острая боль. Он дернулся и машинально потянулся рукой к щеке. Рука натолкнулась на внешнюю поверхность видеошлема, отчего иллюзия разрушилась совершенно.

– Ох… Встретимся позже, – крикнул он девушкам вслед. – Отсоединиться.

* * *

Он уже собирался положить сохраненную программу в сейф под столом, когда ему вдруг пришло в голову проверить статус безопасности системы.

Все было в норме, не зарегистрировано никакого вторжения, что, впрочем, ничего не значило. В компьютерный век практически все знали, что программы взлома регулярно преодолевают любые сторожевые ухищрения. Но Гейб все же решил, что это воображение играет с ним дурные шутки. Слишком накачан химией, чтобы сконцентрироваться на программе, от каждой тени шарахается. Будто Мэнни способен за ним так шпионить. Так хачить могла из всех, кого он знал, только Сэм. Или кто-то из ее друзей.

Но все-таки в программе был кто-то чужой. Эта мысль его не оставляла, и он наклонился ближе к консоли, пытаясь собраться и побороть боль, которая отказывалась отступать. Но ничего разумного в голову не приходило. Ни Мэнни, ни кто бы то ни было другой не мог следить за ним без официального разрешения корпорации на применение программы персональной проверки. А без такой специальной программы в систему проникнуть было невозможно. По крайней мере, так предполагалось, официально – для охраны секретности работы каждого сотрудника, а на самом деле – чтобы предотвратить хакерскую деятельность внутри компании.