Повеса и наследница - Маргерит Кэй

— Бокал мадеры пришелся бы очень кстати, мое дитя, — подобострастно сказал Мэтью. — Нам лучше присесть и познакомиться, но сначала я должен принести свои соболезнования, хотя и запоздалые, в связи со смертью вашего отца и моего дорогого брата.

Мэтью покраснел под ее холодным пристальным взглядом.

— Дядя, пожалуй, я должна поздравить вас с вновь обретенным титулом. Я потеряла, а вы приобрели.

— Ну, что касается этого…

— Вы так долго управляли имениями, что почти считаете их вашей собственностью.

Серена почти попала в цель.

— Я действительно следил за тем, чтобы земля находилась в отличном состоянии. Я только надеюсь, что смогу заниматься ею и впредь при более низком доходе, который мне станут выплачивать, когда вы вступите в права наследования.

Серена посмотрела ему прямо в глаза. Познакомившись с ним, она пришла к мнению, что он больше не представляет опасности для нее. Дядя явно был глупым авантюристом, довольно алчным человеком, который действовал не думая. Человек из той породы, которая всегда винит других в своих неудачах. Было сказано достаточно — или недостаточно, — чтобы дядя мог догадаться о подозрениях Серены. Как-никак, если не считать жалкого кузена, он приходился ей единственным близким родственником. Было бы бесполезно продолжать этот разговор.

Воцарилось неловкое молчание. Эдвин тревожно заерзал на стуле, догадываясь, что красивая и весьма грозная кузина почему-то сердится на его отца, но не мог представить себе причину такого отношения, поскольку оба встретились впервые.

Наконец Мэтью нарушил молчание.

— Ну, ну, нет смысла жить прошлым. Следует радоваться, что наша семья снова вместе, — весело сказал он. — Теперь, после знакомства с кузеном Эдвином, надеюсь, вы станете встречаться чаще, бывать на балах и тому подобное.

Мэтью потер руки, когда в его голове созрела блестящая мысль. Брак племянницы с его сыном был бы отличным выходом. Он стоит любых расходов. Мэтью сожалел, что не подумал об этом раньше, тогда он мог бы сэкономить золото, потраченное на того бестолкового бывшего контрабандиста. Контрабандист надул его, вот что из этого вышло. К тому же он заладил, что не стоит браться за это предприятие еще раз, ведь оно слишком опасно. Какая чушь!

Глядя на своего сына, которому приходилось чопорно сидеть на небольшом позолоченном стуле из-за чересчур накрахмаленного воротника, плотно приталенного фрака и панталон, которые грозили распуститься, если бы он вдруг пошевелился, Мэтью начал сомневаться. Серена была смазливой резвой девицей и выгодной партией, если учесть причитавшееся ей золото Веспианов. Она непременно хорошо устроится, несмотря на то, что ей уже почти двадцать пять лет. Все же дядя в силу своего положения решил постоять за сына.

— Дорогая Серена, можете не сомневаться, Эдвин сумеет позаботиться о вас. Он настоящий дамский угодник, — сказал Мэтью, с надеждой глядя на сына.

Серена не обрадовалась его словам. Эдвин густо покраснел.

Мэтью многозначительно улыбнулся.

— Думаю, будет лучше, если я сейчас оставлю вас обоих наедине и загляну в свой клуб, — сказал дядя и многозначительно подмигнул.

Его намерения были ясны как божий день. Серена прикусила губу. Если бы только Николас был здесь, как бы он тогда повеселился. Ей не терпелось рассказать ему об этой встрече. Тут она кое-что вспомнила. Серена снова прикусила губу, хотя ей уже больше не хотелось смеяться.

— Нет, нет, я иду с вами, отец.

Поглядывая одним глазом вслед уходящему Мэтью, Эдвин напоминал перепуганного молодого оленя, ищущего защиту у матери.

— Не уходите. — Серена остановила Мэтью. — У меня кое-что есть для Эдвина. Подождите здесь. — Она вышла и тут же вернулась с кожаным мешочком в руке, который передала кузену. — Папа говорил, что эту вещь всегда носит наследник графского титула. Не знаю, придется ли она вам по вкусу, вещь старомодна и все же принадлежит вам по праву.

Эдвин открыл мешочек и достал кольцо. Мэтью, глядевший через его плечо, ахнул от удивления:

— Черная жемчужина! Актон говорил, что она у вас. Я так и знал, что ваша личность установлена, раз жемчужина у вас.

— Папа говорил то же самое. Теперь она принадлежит Эдвину.

Эдвин почти с ужасом разглядывал замысловатую золотую оправу и огромную жемчужину.

— На ней нет никакого проклятия или еще чего-нибудь? Если его нет, то оно обязательно появится. — Взглянув на Серену, он вспомнил, что кольцо принадлежало ее отцу. — Я лишь хотел поблагодарить вас за то, что вы передали его мне и все такое, но я ведь не должен носить это кольцо?

— Не носить черную жемчужину?

Мэтью был поражен.

Эдвин протянул кольцо отцу:

— Если оно вам так нравится, носите его. У него такой нелепый вид, что все начнут смеяться надо мной.

Мэтью был скорее уступчивым, нежели жестоким человеком. Он не сказал, что над его сыном все уже давно смеются, так что появление старинного жемчуга прошло бы незамеченным. Отец надел кольцо себе на палец.

Эдвин встал со скрипом.

— Кузина Серена, мне было очень приятно познакомиться с вами, — сказал Эдвин и поклонился. — Отец, вы идете?

Мэтью неохотно последовал за сыном.

Даже если бы никто не знал, откуда она родом и каково ее состояние, появление Серены в лондонском обществе стало бы сенсацией. Еще не прошло и половины сезона, но высший свет отчаянно скучал оттого, что каждый раз видел одни и те же лица на различных балах, пикниках, вечеринках и концертах. Новое лицо всегда становилось приятным событием. Столь хорошенькое личико, как у Серены, видеть было вдвойне приятно. Истории ее родословной и наследства было достаточно, чтобы на нее посыпались приглашения, как только ее представили.

Как и ожидали, Николас отсутствовал на приеме, с которого Серена начала свой дебют. Серена в платье цвета морской волны и в нижней юбке из серебристого муслина с грустью заметила его отсутствие, когда села в экипаж, в котором уже расположились Джорджиана и Мелисса. «Я должна быть благодарной», — твердила она себе, но невольно подумала, не празднует ли он очередную победу.

Однако дебют сразу оказался успешным, он пролил бальзам на уязвленное самолюбие Серены. Успех придал ей уверенности, за ним последовал поток писем, цветов и безделушек, которыми ее осыпали все последующие дни. Серена была немного склонна к тщеславию и подумала, что эти знаки внимания объясняются скорее ее богатством, чем красивым лицом, но она не могла остаться совершенно безразличной, обнаружив, что пользуется столь большим успехом. В последнее время она чувствовала себя совершенно одинокой.

Николаса она почти не видела. Как он и обещал, они лишь кивали друг другу. Только среди ночи Серена позволяла себе думать о нем, тосковала по нему так сильно, что будущее казалось ей беспросветным длинным туннелем. На рассвете она думала, что подобные мысли тщетны, и снова решила забыть о нем.