Злые клятвы - Джо Макколл

но я сказала ей не давать их ему. Скорее всего, моя мать хотела попробовать окунуть руки в горшок, которому она не принадлежала, и я не хотела, чтобы она пыталась разрушить то, что я выбрала.

Мой отец ворчит себе под нос.

— Моя жена, — говорит он ему. — Эта сука хотела копию, чтобы следить за тем, что планировала Эвелин.

— Твоя жена так этого хотела, что ты пошел и взял копию у начальника организатора мероприятий, потому что она не дала тебе ее?

Что теперь сказать?

— Ты, должно быть, шутишь, — шиплю я себе под нос. Нереально.

— Ее мать любит участвовать, — мой отец пожимает плечами. — Откупиться от этого ублюдка было достаточно легко. Он отчаянно нуждается в деньгах, поскольку у него есть счета почти в каждом подпольном казино. У него есть долги, которые нужно выплатить.

— Что она сделала с этой информацией? — спрашивает Кензо. Я изо всех сил пытаюсь понять, куда он клонит с этим вопросом.

— Я не знаю, — настаивает отец. — Черт, если меня это вообще волнует, честно.

Почему Кензо это волнует?

— Мужчины, которые сорвали свадьбу твоей дочери и пытались ее похитить, были одеты в форму поставщика провизии, — рычит Кензо. — Единственными людьми, имевшими доступ к этому списку, были организатор мероприятия и твоя дочь.

Он думает, что стрельбу устроил мой отец? Почему? Какова будет его мотивация? Честно говоря, моему отцу этот союз нужен больше, чем Кензо. Конечно, мой муж обретает новые контакты и прочнее закрепляется в высшем обществе Нового Орлеана, но мой отец получает то, чего он всегда отчаянно хотел, но ему всегда не хватало.

Мощность и охват.

Имея поддержку фамилии Кензо, мой отец мог пойти куда угодно и расширить свой бизнес. В этом сила имени Накамура.

— У Чейза Эндрюса тоже есть этот список, — отчаянно настаивает мой отец. — Все знали, что ты женишься. Любой мог подойти к нему и предложить деньги. Нам нужен этот союз, сынок. Я бы не стал так рисковать. У меня нет причин платить кому-либо за похищение моей дочери.

— Если только тебе не предложили что-то получше и ты не решил отказаться от кровного соглашения, которое мой отец заставил тебя подписать.

— Принужденно? — я вскрикиваю от удивления. — Что значит «принудительно»?

Кензо поворачивается ко мне с рычанием на губах.

— Не волнуйся об этом, Эвелин.

— Почему нет? — спрашивает мой отец. — Почему она не должна знать? В конце концов, именно она платит цену.

Плачу цену?

— Что он имеет в виду? — я дергаю Кензо за пиджак.

— Продолжай, сынок, — подстрекает мой отец. — Скажи ей.

— Не называй меня сыном, — рявкает Кензо, но это не останавливает моего отца. Сейчас, наблюдая, как он покачивается на стуле, я понимаю, что он пьян.

— Расскажи ей, как однажды ночью ее мать сбила твоего старшего брата, когда она ехала домой, — икает он. — Расскажи ей, как твой отец требовал жизнь за жизнь.

ГЛАВА 20

Эвелин

Тяжесть его слов повисла в воздухе, каждое слог как острое лезвие прорезало мое замешательство.

— Жизнь за жизнь, — повторяет он, его голос напрягается от эмоций.

Мой разум лихорадочно пытается понять смысл его загадочного заявления. Мой язык сухой и толстый, как пустыня, выжженная солнцем, и я изо всех сил пытаюсь понять все, что происходит.

Лицо Кензо исказилось от боли, от его затравленного взгляда у меня по спине пробежала дрожь. А затем появляется его мать, скользя в комнату с видом царственной власти.

— Скажи ей, — ее голос сильный и требовательный. — Она заслуживает того, чтобы знать, почему ее заставили выйти за тебя замуж. Во-первых, от нее никогда не следовало скрывать это.

Когда она подходит к нему, они говорят приглушенным голосом, и я не могу не чувствовать тошноту. Под поверхностью их разговора скрывается что-то темное и тревожное.

Я никогда не заблуждалась, думая, что Кензо женился на мне по любви. Нет, это был стратегический шаг для обеих наших семей — способ получить власть и влияние. И теперь, стоя перед ними, я не могу не задаться вопросом, какие еще секреты от меня скрывают.

— Окаасан, — в его голосе слышится умоляющая нотка, которую я никогда раньше не слышала. — Конна кото ва синайде кудасай. Соре ва канодзё о хакаи сурудешо.

Я не выросла, учась быть идеальной женой для Кензо, не научившись говорить по-японски. Вроде, как бы, что-то вроде. Не делай этого. Это уничтожит ее.

— Просто скажи мне, — умоляю я его. — Нет ничего хуже, чем не знать.

— Искорка, — выдыхает он. — Незнание избавит тебя от многих страданий.

— Или я могу провести остаток своей жизни, создавая в своей голове худшие сценарии, — отмечаю я. — Я сводила себя с ума от всяких «а что, если» каждый божий день.

Грудь Кензо поднимается и опускается при глубоком вздохе, в его глазах читается что-то незнакомое. Это может быть вина или, возможно, печаль. Неприятно видеть его таким потрясенным, когда он стал твердой опорой в моей жизни. Тот, кто остается стойким против любой бури.

— Не многие это знают, — начинает он низким и тяжелым от эмоций голосом, который пронзает мое сердце болезненным сочувствием. — Но у меня был брат. Его звали Харуто, и он был на несколько лет старше меня. Все, что у меня есть сейчас, должно было принадлежать ему.

Мой разум трясется от этого откровения. Как я не знала о брате Кензо? Ни на каких семейных фотографиях и в воспоминаниях о нем никогда не упоминалось.

— Ты еще даже не родилась, а я был еще ребенком, когда это произошло, — продолжает Кензо, погруженный в воспоминания. — Твоя мать ехала домой из загородного клуба, пьяная сверх дозволенного.

Моё сердце замирает от ужаса.

Пожалуйста, не позволяйте этому идти туда, куда я думаю.

— Няня Харуто, которая была за рулем, — он глубоко вздыхает. — Твоя мать врезалась в них, ударившись о бок их машины. Она ушла невредимой, а Харуто погиб при ударе. Твои родители пытались это скрыть, но не поняли, с кем связались.

Мафия.

— Отец Харуто ворвался в наш дом, — мой взгляд скользит по отцу, который сидит, сгорбившись, положив локти на колени. — Он хотел отомстить за смерть сына, но когда я рассказал ему о состоянии твоей матери…

Он не мог убить ее, потому что она была беременна мной.

— В то время Якудза находилась под контролем отца Кензо, — вмешивается Мегуми. — Но в этом были замешаны и другие семьи. Харуто должен был объединить их всех под одним правилом. Они потребовали крови твоей матери, не заботясь о том, что она вынашивает ребенка. По