Только не бойся! - Марго Никольская

укоризной повернулась к Вэлу, стоявшему слева от меня. Он, наигранно отвернувшись, засвистел. Даже представлять не хочу, какие (!) мои фотографии он демонстрировал. Не помню, чтоб я когда-то вообще отправляла Вэлу кадры, где я вся такая деловая и красивая, ну, может, только с выпускного. В остальное же время это были дебильные рожи, шутки ради умышленно взятые с жутко неудачного ракурса. Будет мне уроком! Позорище!

– Уверяю, что ничего предосудительного в ваших фото и видеохрониках я не наблюдал. Скорее по счастливому для меня стечению обстоятельств именно в моем присутствии Валентин получал от вас записи, вызывающие подлинную радость за успехи племянницы. Ну а искренним чувством принято делиться с друзьями. Не так ли?

– Эм…

– Не сомневайтесь, и мне было отрадно наблюдать за тем, как развивались ваши музыкальные способности, Иона. И раз уж зашла речь о ваших талантах, сколь уникальным бы мог стать этот вечер, укрась вы его великолепной игрой, которую демонстрируете на своем инструменте. Окажете нам такое удовольствие? – Очередная дьявольская искра в его глазах заставила меня искать двойной смысл в каждом сказанном им слове.

«Не сомневаться» – в чем? «Делиться искренним чувством с друзьями» – во загнул! И типа он не слышал моего живого исполнения! Как же! А говорит – на совершенном, чистейшем английском, будто он родной ему и воспитывался он не менее чем в дворянской семье! И на русском аналогично, я не заметила акцента. Так откуда он все же родом?

– Благодарю вас! Мне очень лестно встретить здесь, в Британии, поклонника. – Неспособная больше держать его взгляд, я опустила глаза. Вспомнив предупреждение Вэла, постаралась повести себя непредсказуемо – не идти у Феликса на поводу. – Но я, пожалуй, откажусь от этой чести.

– Ну что ж, уверен, такая возможность еще неоднократно нам представится.

Зря надеялась: он вовсе не удивился, словно именно на такой мой ответ и рассчитывал. А его реплика прозвучала больше с угрозой, нежели с надеждой.

– Вот и чудненько! Раз все уже познакомились и даже успели договориться, – вмешался в диалог Вэл, – предлагаю выйти подышать свежим воздухом и немного остудиться. А то как-то здесь жарко стало…

– Тебе Гоблина пора выводить? – раскусила я внезапное стремление дяди вытащить всех на улицу.

– Ну! – засмеялся Вэл.

Я задержалась, заглянув в ванную комнату, чтобы немного освежить лицо холодной водой и посмотреть на себя в зеркало. А когда вышла на улицу, компания уже разбилась на группки. Аарон мило беседует с Марией, на качелях сидя. Кай с дивана насмешливо комментирует, с первого взгляда ясно, что обреченные, попытки Силин склеить Феликса. Феликс, холодно улыбаясь «танцующей» перед ним бедолаге, стоит со скучающим видом. Бросил взгляд на меня. Вернул к ней и обратно ко мне. Уставившись, задержался. Я поежилась и, не выдержав напряжения, нашла глазами остальных.

Третья группа в большом кругу на лужайке резвится с Гоблином и летающей тарелкой. Выбор очевиден! Я направилась в сторону играющих, стараясь не оборачиваться.

А когда, вдоволь насмеявшись, измотанные (и я не о добермане – у этого как раз сил нисколько не убавилось), мы направились в дом, на террасе уже никого не оставалось. Наверное, все замерзли и вернулись в помещение.

Без видимых на то причин и абсолютно не задумываясь, я вдруг обернулась в сторону своего домика. Образ сидящего в кресле, теперь я уже знаю – Феликса, такой же ясный, как и в прошлый раз. Это точно он, и он сидит у камина в моей запертой комнате, явно не в первый раз.

Я замерла на месте, стоя лицом к большому дому. Вся компания уже внутри. Однако среди них через окна и двери не наблюдается прическа, заметная издалека. Вернув взгляд обратно, я заметила движение в кресле. Нет сомнений. Этот без приглашения пробравшийся наглец сидит там. Уверенным шагом я двинулась в его сторону, повторно заглатывая наживку.

На этот раз он не сбежал и не скрылся в ванной (или где он там был до того, как незаметно обогнал меня, чтобы раньше оказаться в коттедже). Нет, он сидел в кресле, вальяжно развалившись, скрестив ноги и откинув голову на спинку. В теплом свете пляшущего молодого огня его лицо не выглядело умиротворенным. Напротив, всем своим видом он излучал угрозу.

Страх, сродни первобытному, завладел моим телом и разумом, едва я, уже успевшая растерять всю свою уверенность, переступила порог комнаты. Ощущения от единения с ним теперь диаметрально отличаются от тех, что я чувствовала тогда, на пляже под звездным небом дубайской ночи.

Я замерла у входа, не зная, как вести себя дальше. На языке крутилась масса вопросов: «Ты издеваешься надо мной?», «Что ты здесь делаешь?», «Феликс, значит?!», «Ты убьешь меня?», «Зачем ты преследуешь меня?», «Что вообще здесь, у-у-у, творится?».

Он повернул голову в мою сторону. Черт, это действительно происходит же?! Ущипните меня! Оставаться на пороге и дальше уже глупо, а мне пора бы решить – бить тревогу и выбежать с криком «Спасите, убивают!» или же покорно войти, и будь что будет.

Я прошла в комнату и села на край кровати лицом к нему. Едва заметно Феликс усмехнулся. Не нарушая тишины, он опять будто сканировал меня.

– Все зависит от меня? – предательски произнес мой рот моим голосом, не согласовав предварительно с мозгом. Что я вообще хотела этим сказать? Или узнать?

Он лишь утвердительно моргнул глазами. Ну раз так! А что ты скажешь на это?

– Ты убьешь меня? – Очевидно, этот вопрос самый значимый из всех меня терзающих.

– Возвращаемся к первому твоему вопросу, – вполне себе серьезно заявил Феликс.

Ого!!! Вот и приехали!

Честно говоря, в глубине души я надеялась, что он возмутится в ответ на такое мое опасение. Ну или изумится в крайняк. Но он что, серьезно заявляет мне, что моя дальнейшая жизнь и судьба – в моих руках? А я-то до сих пор принимала явно не лучшие решения. Не в свою пользу уж точно! Я никому не говорила о своих подозрениях. Никто ничего толком о нем не знает. Я даже Вэлу сегодня не дала информации, за которую можно было бы зацепиться и выйти на этого маньяка, случись со мной что. И вот она я, готовенькая, обмотанная ленточкой, явилась к нему самостоятельно. Даже уговаривать не пришлось.

Меня буквально спас зазвонивший телефон. Не раздумывая, я ответила на видеозвонок Густава.

– Хэ-хэй! Ола! Чё как, любовь моя?

Да, мы используем подобные обращения друг к другу. И впервые в жизни мне стало неловко.

– Ола! Тусим, – сообщила я и специально повернула камеру так, чтобы