Не боярское дело - Сергей Богдашов

– Так везите свою рыбу на Сахалин, а мы её дальше, в Россию отправим. А встречные товары здесь же можете забирать. Я же не просто закрываю от вас Хонсю, а предлагаю гораздо более интересного торгового партнёра. Что касается флота сёгуната, то я уже обещал вашему адмиралу, что обеспечу вам равенство в кораблях. Кроме того, я дам вам несколько мощных раций для связи с Сахалином.

– Чтобы мы могли по рации успеть крикнуть, что к нам пришёл флот сёгуната и начал обстрел наших городов? – недовольно заметил Абэ, как по мне, так больше раздосадованный замеченным мной их возникшим соперничеством с Мацумаэ.

– Чтобы вы успели вызвать самолёты. При хорошо поставленной службе наблюдения корабли можно успеть заметить задолго до того, как они подойдут. Для корабля сорок километров – это час времени в пути, а самолёт их пролетит за четыре минуты. Четыре минуты, и мы уже над Хоккайдо, господа, – развёл я руками, открыто улыбаясь присутствующим.

Вроде, говорим-то мы про одно, а на самом деле что такое для самолёта сорок километров? Главы Кланов не дети. Сами должны понять, чьей стороны им лучше держаться – Императрицы Аюко, как теперь на их языке стоит называть Аю, или сёгуната. Доплывёт флот или нет, сейчас не понятно, тем более русский князь грозится его уполовинить, как минимум, а самолёты могут не только на Хонсю полететь. Четыре минуты, и они уже у тебя над головой.

– Могли бы мы увидеть принцессу? – не пожелал уступать Мацумаэ.

– Императрица Аюко может выйти к вам, если вы готовы оказать ей соответствующие почести. Вы к этому готовы?

Японцы молчали минуту, шумно дыша и переглядываясь.

– Да, – в конце концов за всех ответил Глава Клана Абэ, – Мы готовы.

После переговоров с Кланами Хоккайдо прошло два дня.

Хорошо я с датами подгадал. Спасибо Аю. Подсказала она мне, когда у них в стране праздник был, посвящённый Дню Рождения Микадо. Как раз завтра он должен был бы быть. Так что ночные празднества, которые я собираюсь устроить в Японии, будут как нельзя кстати.

Программа у меня обширная, не зря я Главе Клана Абэ говорил, что я умею убеждать. Главное в этом деле знать, на что надо надавить. Пообщавшись с этой необычной нацией на разные темы, я понемногу составил о японцах своё собственное мнение, может и не совсем похожее на то, которое бытует о них в России.

Как ни странно, но именно Антон помог мне во всём разобраться и составить почти что окончательный план.

Да, Рюмин ни в коем случае не претендовал на звание знатока японцев и японской культуры, но сработал другой принцип.

Говорят, в споре рождается истина. У меня она родилась в споре и препирательствах с Антоном. О многом я и раньше думал, но вот так, чтобы выкристаллизовалась полная ясность, до этого не доходило.

– Ломать японцев через колено и доказывать им, чьё каратэ круче – бесполезно. Они упёртые. У меня на заводе ради арифмометра больше десятка мужиков себе головы марлей обмотали, – затеял я с ним как-то раз разговор, когда в ожидании утреннего кофе метался взад-вперёд по обеденному залу, размышляя о предстоящих событиях.

– Зачем? – жестом руки обозначил Антон повязку на голове.

– Мода у них такая. Показывают, что самоубийством готовы покончить, если с задачей не справятся. Раньше ради Микадо японцы на смерть шли, а вот ради сёгуната они на это вряд ли сподобятся. Микадо всё-таки у них божеством считался, – пожал я плечами, – Но при всей их отваге они во многом наивны, суеверны и религиозны.

– И как ты собираешься это использовать?

– Во Владивостоке мне что-то вроде комиксов напечатали, и на Хоккайдо я заказ на двадцать тысяч листовок сделал. С одной стороны послание Императрицы жителям Токио, а на другой стороне объявление для сёгуната уже от меня. Я там на всякий случай их военными преступниками и изменниками обозвал, и даже не стал писать, что войну им объявляю, а просто пообещал, что восстановлю Имперскую власть. Раз Аю теперь моя жена, то вроде так выходит, что дела японской Императорской Семьи меня в какой-то степени уже касаются. Я бы сказал даже, что это чуть ли не моя обязанность.

– Тю-ю… Я-то думал у тебя грандиознее есть идеи. Зря ты Алёнку домой отправил. Она бы сейчас такой спектакль тебе расписала, что все японцы бегом под твои знамёна кинулись, – покачал Антон головой, насмешливо сморщив нос.

– Да самому кажется, что надо бы что-то добавить к вулканам и листовкам, только я пока не совсем готов сообразить, что именно. Кстати, ты тоже хорош. Лучше тебя твоих сестёр никто не знает, а ты даже не хочешь попытаться прикинуть, что бы они могли придумать в этом случае?

Антон обалдело заморгал глазами, не зная, что и ответить на мой иезуитский выверт. Он только-только приготовился начать меня критиковать, и на тебе…

– Хм, как минимум сначала подготовили бы общественное мнение, а потом ещё и обозначили бы, в чьих интересах и зачем они это делают, – помассировал Рюмин виски, пытаясь активировать деятельность мозга, – Если это, конечно, не тайный замысел, а способ заставить светское общество изменить свою точку зрения.

Зря он виски трёт. Я по себе знаю, что в таких случаях гораздо лучше затылок чесать.

Во-первых, всем сразу становится понятно, что ты пытаешься думать, а во-вторых, иногда оно действительно помогает. Не раз лично проверено.

– Угу, ты считаешь, что комиксов и листовок не хватит, – почесал я в затылке, – И стоит о себе заявить как-то погромче?

– Как можно громче. Образно говоря, надо так основательно заявить свои сильные стороны, чтобы как можно больше людей увидело, что Императорская Семья жива, и не собирается опускать руки. Тогда любые россказни сёгуната перестанут слышать и слушать. Надо такое сотворить, чтобы все ахнули и рты раскрыли! – убеждённо рассказывал Антон, рубя воздух ладонью.

– Есть у меня одно заклинание подходящее. Я свою «визитку» немного изменил. Там у меня теперь дракон рисунком прилеплен, страшненький такой, – передёрнул я плечами.

Дракон и в самом деле страшненький. В смысле, не слишком красивый. Рисую я не очень. Мне только чтобы заставить драконий хвост винтом крутиться, пришлось четыре раза одно и то же перерисовывать, а потом накладывать изображения друг на друга. Часа три провозился, пялясь в рисунок Аю, как в шпаргалку.

– И что он может?

– Он вроде, как сначала яркой точкой из космоса летит, а потом рисунок начинает увеличиваться и он всё шире и шире пасть открывает, ну и под самый конец, когда пасть у него в полнеба, что-то вроде вспышки происходит. Не слишком яркой, конечно, но вполне себе заметной, – постарался описать я новый вариант визитки, помогая себе жестикуляцией.

– Покажешь? – тут же загорелся Антон, глядя на меня восторженными глазами.

– Вечером. Днём впечатление не то, – пообещал я ему, про себя подумав, что надо бы к демонстрации визитки привлечь ещё советчиков.