Наруто: Темная Заря. - Михайлов

однорукий, смотря на уходящих шиноби. Тенто недовольно нахмурил брови, повернув свою недовольную физиономию к другу.

— Эт еще что, какого хрена ты кипятишься? Мы только что избежали беды.

Мазето сжал зубы до скрипа, пепел образовавшийся на сигарете отломился, упав ему прямо на ногу, но молодой человек даже глазом не повел. В одну секунду он успокоился, разгладив суженные брови:

— Тенто, иди за ними.

Низким голосом проговорил однорукий, вернув своему лицу безмятежность с оттенком фантомной боли. Услышавший это перебинтованный парень шокировано распахнул глаза и вздернул брови.

— Чего!? Ты совсем рехнулся!

Мазето растянул губы в тонкой улыбке и как его учили, благородно, уверенным голосом проговорил:

— Эта беловолосая вытащила нас из-под лап Ичиби. Это она спасла нам жизнь, и что ты скажешь, Узумаки даже не отблагодарят своего благодетеля?

Слыша эту манеру речи, Тенто ощутил как ему резко становится дурно, тошно так, что хочется пойти в кустики и сбросить все, что съел с утра.

— Чует моя жопа, что ты какую-то хуйню задумал. Но только из уважения к репутации к клану я сделаю так, как ты сказал.

Клацнув зубами, молодой человек одарил своего друга гневным взглядом и быстро, так насколько он мог, поковылял за ушедшей парой.

Глава 108

Когда Роан узнала, что Кеншин является практически мастером кендзюцу в Конохе, то реально была шокированная до глубины души. Даже не так, она мгновенно потеряла уверенность в своих словах, когда оценила парня как средне-посредственного. Кеншин по внешним данным был весьма хорош не только по внешности, но и по биологическому устройству. Длинные ноги, широкий шаг, сильные руки, широкие плечи и ко всему этому средний вес, который позволял парню быть более мобильным и ловким. Его тело увито эластичными, натренированными мышцами, ладони покрыты боевыми мозолями, а в движениях давно запечатана грация воина.

Его средние запасы чакры резко перестали быть столь же значимыми, когда главным оружием парня был клинок. Увидев в новом знакомом далеко идущую перспективу, Роан теперь уже более активно начала строить их отношения. Если они начались с ее сочувствия, то дальше вновь все стало идти по накатанной рациональной точке.

Недолго думаю, Бланш договорилась о встрече и дружеском поединке, к тому же она сразу изъявила желание напроситься к нему в ученики. Услышав подобное Кеншин выпал из реальности и был глубоко смущен. Как здравомыслящий человек, в некоторой степени, он не переоценивал свои навыки, ибо многие шиноби могли его убить в одиночном поединке, просто задавив какой-нибудь техникой и не позволив тому подойти ближе. Что уж тут говорить о Роан, что одним своим появлением на поле боя, как Хаширама, кардинально могла изменить хоть событий. Но парень не отказался, замялся, застеснялся, но не отказался. В его разбитом сердце вновь появилась симпатия к девушке.

Роан Бланш - крайне интересная и очень красивая особа. Помимо прекрасных внешних данных и отдельно сексуальной фигуры, завораживающих глаз и большого жизненного опыта, она была проста в общении. Со временем высокородные или же просто сильные шиноби забывают о том, что они тоже люди и также были на низу социальной лестницы. Они ведут себя высокомерно, неохотно отвечают даже на рабочие вопросы и откровенно смотрят с презрением на людей, что ниже себя. Роан не такая, она помогла самому жалкому шиноби, решившему уйти из жизни по собственной воле, вылечила, выслушала, да к тому же подпустила к себе. Когда Кеншин говорил с Роан, он чувствовал, во-первых, ее ауру силы, незаметную вуаль каждого шиноби, которую могли отличить только испытавшие состояние смерти на себе. Когда ты неизведанным шестым чувством начинаешь понимать, что этот противник твоего уровня, этот слабее, а этот раздавит тебя, как жука. Роан была такой, ее сила казалась необъятной и в прошедших боях она доказала, что является одним из сильнейших шиноби Конохи.

С ней было приятно говорить, она была открыта, немного груба и резка в словах, но также тактична и имела сильную волю. Кеншин ощущал, как его тревоги испаряются, его боль притупляется, и он просто мог тихо вздохнуть. Это не была влюбленность и уж тем более любовь, самое примитивное дружеское чувство - доверие. Казалось бы, с их первой встречи прошло меньше часа, но это чувство уже появилось и было столь ярким, что можно было объяснить это только одним - судьба.

Согласившись на спарринг, молодой человек вернулся в свою казарму, лег спать и проснулся ровно в девять утра. Ментальное напряжение и остатки тяготящего чувства предательства практически исчезли, его мысли были заняты уже другим человеком. Но к самому глубокому сожалению Кеншина, его жизнь, пусть и была незначительной из-за незнатного происхождения, но любая грязная сплетня, особенно в мужском кругу, распространялась с удивительной скоростью. О том, что вчера Аико ушла вместе с одноруким Узумаки знала вся их казарма. Но несмотря на сочность данной темы, когда парень вернулся и причем стоит заметить, что от него не несло алкоголем, что еще страшнее, все молчали. Кеншин лег спать спокойно, но стоило ему проснуться, как отовсюду стали видны сочувствующие взгляды. Парни, спящие рядом с ним замерли, те кто играл в го, гораздо более легкую игру в отличии от сеги, чистили оружие, натачивали кунаи, зашивали одежду, все без исключения просто застыли.

— Чего вы?

Кеншин удивленно обратился ко всем присутствующим, что весьма неумело скрывали свои взгляды.

— Так!

Брюнет хлопнул рукой по столику, привлекая всеобщее внимание.

— Какого хера происходит?

Этот вопрос был обращен ко всем, но в частности к его самому близкому кругу лиц. Шендо, его близкий друг, парень двадцати пяти лет с полностью лысой головой, которую он покрывал банданой и весьма мускулистым телосложением, медленно подошел к Кеншину и сел рядом. Брюнет уже в этот момент почувствовал, как волосы на загривке встают дыбом. Шендо положил свою широкую ладонь ему на плечо и полным сочувствия взглядом заговорил.

— Кеншин, прости нас, мы не хотим поднимать эту грязь, но ты должен знать. Эм… в общем, вчера, когда мы праздновали. Ну…

По лицу здоровяка, лысого медведя, было видно, что он крайне старательно пытается подобрать слова, чтобы весть об измене не казалась рубящим ударом топора, но из-за его взволнованности, речь полнилась бессмысленными словами, событиями и в итоге кто-то не выдержал и выкрикнул:

— Аика вчера упиздила с каким-то Узумаки!

Кеншин тяжело и крайне