Диверсанты времени. Поле битвы — Вечность - Алексей Махров
Шрифт:
Интервал:
Негромкое «ура» из салона автомобиля не может заглушить трехэтажного мата Мишки, объясняющего всем окружающим, на каком месте и как он хотел бы видеть таких пижонов, как я.
- Виноват, каюсь, - пытался оправдаться я. - Но очень уж захотелось проучить эту заразу. Ну, ты же видел, Миха, как он на нас заходил! Как на полигоне, тля! За людей уже нас не считают, оборзели от безнаказанности!
- Ладно, Серега, кончай хвостом вилять, победителей не судят, - ответил Бэтмен. - Горыныч, мотор остыл? Ну, вот и поехали отсюда!
Счистив об подножку пласты грязи с сапог, я залез в салон, где продолжал наяривать «Рамштайн». Автомат я теперь держал на коленях, мало ли какие еще развлекалочки может подкинуть окружающая нас действительность.
К вечеру стало ясно, что из графика мы выбились капитально. Решив не испытывать судьбу на ночной дороге, мы заехали в небольшой лесок и разбили бивак. Быстренько установили палатки, накачали компрессором матрасы и завалились спать. Устали мы так, словно всю дорогу тащили машину на собственном горбу.
Встали рано, затемно. Разогрели на газовом примусе нехитрый завтрак. Начавшаяся вчера на юге канонада усилилась. Гудериан ломился к Орлу и Брянску. Завтра полыхнет и здесь, надо поторапливаться. По нашим прикидкам мы уже должны быть в тылу Резервного фронта. Первый же встреченный пост подтвердил наши предположения. До цели оставалось всего ничего - десять километров. Но дорога за ночь не стала суше. Скорость продвижения попрежнему оставалась черепашьей.
Гдето через час догнали небольшую колонну пехоты. Человек сто пятьдесят уныло брели по жидкой грязи. Чтото в облике красноармейцев показалось мне странным.
- Мужики, гляньте, - обратился я к друзьям, - все солдаты в сапогах и почти все в фуражках! Что бы это значило?
- Я сейчас тормозну возле командира, а ты спроси, раз такой любопытный, заодно дорогу уточни, - предложил Горыныч.
- Утро доброе! - не поуставному, как и полагается интеллигенту, волей обстоятельств надевшему военную форму, обратился я к командиру. Еще одна странность - у командира на петлицах было по две шпалы. Майор, а командует ротой или батальоном, если учитывать потери.
- Здравия желаю, товарищ старший политрук! - ответил майор, четко подбрасывая руку к козырьку фуражки. - Номера на машине московские, значит, издалека путь держите… Майор Журавлев, командир отдельного штурмового батальона.
- Старший политрук Иванов, корреспондент «Известий», - в свою очередь представился я, а в мозгу щелкнуло: «Штурмовой батальон, да ведь это штрафники!» - Не подскажете, в расположение восьмой дивизии народного ополчения мы правильно едем?
- Правильно, левый фланг дивизии как раз за тем березнячком, мы туда на усиление идем. Какие новости в столице? Что с обстановкой на фронтах? А то нам отдали приказ, мы и пошли, а что вокруг творится, и знать не знаем! На юге второй день гремит.
- Немцы под Брянском фронт прорвали, скоро и здесь начнется, - ответил я, доставая из кармана шинели портсигар с папиросами «Казбек» и протягивая его майору. - Курите?
- Не откажусь. - Журавлев деликатно взял одну папиросу и быстро сунул ее за подкладку фуражки. - Значит, попер немец… Ну, умоемся мы теперь кровушкой…
- Ладно, майор, удачи вам! Поедем мы дальше, - сказал я, крепко пожав ему руку. «Дай тебе бог уцелеть в этой мясорубке, и не просто уцелеть, а и в плен не попасть!»
Мы тронулись, снова обгоняя бредущих людей. За указанной березовой рощей, которой в нашем времени уже не было, действительно открылись позиции ополченцев. Эти места мы уже успели облазить, но за шесть десятилетий ландшафт сильно изменился. В двадцать первом веке здесь почти не было деревьев, да и холмы немного изменили форму и как бы съежились. Нужный нам полк мы отыскали довольно быстро и вскоре входили в землянку командного пункта. Изза корявого стола, сколоченного из горбылей, нам навстречу поднялись три человека. Майор с худым землистым лицом и орденом Красной Звезды. Пухлый, румянощекий капитан, в новенькой, щеголеватой форме. Третьим был бритый «под маршала Тимошенко» чернобровый великан со знаками различия батальонного комиссара.
- Старший политрук Иванов, спецкор газеты «Известия», - представился я. - А это младший политрук Суворов, фотокорреспондент. Мария Качалова, актриса московского театра имени Вахтангова. - Гарик, как и полагалось водителю, остался у машины.
- Командир полка майор Копылов, - в свою очередь начал представлять худой, - начштаба капитан Юдин, комиссар полка Лайтаренко. А это уполномоченный Особого отдела старший лейтенант госбезопасности Левкович, - добавил Копылов, глядя нам за спину.
- Попрошу ваши документы, - раздался сзади скрипучий голос.
Мы обернулись и увидели только что вошедшего человека в кожаном реглане, своей внешностью напомнившего мне председателя солдатского комитета Зоникмана, встреченного нами в восемнадцатом году.
Мы молча вручили Левковичу наши удостоверения личности и предписания. Изучал он их минут пять, все это время в землянке стояла гробовая тишина.
Наконец вернув нам документы, с лицом, на котором явно читалось разочарование, особист прошел в темный угол и сел, не дожидаясь комполка. Нагловато себя ведет мужик…
- Присаживайтесь, пожалуйста, товарищи. Курите, если хотите. - Копылов жестом показал на лавку. Мы присели. - Какими судьбами вас привело к нам в гости?
- Хотим сделать статью о народном ополчении, - начал я. Но тут Мишка расстегнул шинель и достал сигареты. Яркую краснобелую пачку «Мальборо»! Я увидел, что глаза особиста сверкнули в полумраке, как вспышка магния. Поняв оплошность, Мишка торопливо спрятал сигареты, но было поздно. Чтобы отвлечь внимание, я продолжил: - Ведь в ополчение пошли довольно известные до войны люди, писатели, художники. Вот, так сказать, на живых примерах и покажем читателям, что долг любого советского человека - не отсиживаться в тылу, упирая на прошлые заслуги, а защищать свою Родину с оружием в руках.
- Да, тема очень нужная, - произнес комиссар густым басом. - С чего начнете? Или, может быть, хотите перекусить с дороги?
- Нет, благодарю, мы сыты! - вежливо отказался я. - Я рассчитывал поездить по ротам, поговорить с людьми. Товарищ Суворов сделает несколько снимков. А после того как мы закончим, товарищ Качалова может спеть несколько песен. - Тут я получил от Марии увесистый удар локтем в бок. Кажется, петь она не собиралась.
- Хорошо, я дам вам сопровождающего, - сказал майор. - Советую начать с первого батальона, там больше всего художественной интеллигенции.
- Спасибо, обязательно воспользуемся вашим советом, - ответил я, это предложение было весьма кстати, Илья Ясулович служил именно в первом батальоне.
- Я пойду с вами, - внезапно заявил Левкович.
- Конечно, конечно, товарищ Левкович, - торопливо проговорил я, не стоило повторять ошибку, допущенную нами в восемнадцатом году. Такого типа, как этот особист, лучше иметь перед глазами.
Поделиться книгой в соц сетях:
Обратите внимание, что комментарий должен быть не короче 20 символов. Покажите уважение к себе и другим пользователям!