Дуэль. Всемирная история - Ричард Хоптон

Три дня с тех пор, как господин лорд Брюс… приватно удалился отсюда, купив прежде два меча равной длины. Мы предполагаем, что он отправился в пределы вашей юрисдикции, чтобы войной и кровавым образом покончить с разногласиями, возникшими между ним и Сэквиллом. Как прискорбно, что столь отважные души не могут найти более достойного применения собственной храбрости и отваге{217}.

В свете настоящего потока дуэлей в те годы поединок Сэквилла и Брюса послужил последней каплей, переполнившей терпение Иакова I. Король, будучи человеком миролюбивым, пришел в ужас от размаха кровопускания и твердо решил что-нибудь предпринять в отношении исправления положения. Сэр Генри Хобарт, в то время главный судья палаты общегражданских исков, так объяснял, почему дуэли представлялись столь отвратительными диктату закона: «Эти высокомерные создания присваивают себе слово и право, будто бы в их власти сбросить бремя послушания миру и правосудию».

Слова Хобарта эхом звучат в речах противников дуэлей на протяжении столетий. Общее право однозначно стояло на том, что дуэлянты должны отвечать за свои действия: «В случае, когда на дуэли дрались не по горячности под влиянием момента и нечаянной ссоры, человек, убивший своего неприятеля, считался виновным в убийстве, а его секундант и, возможно, также секундант погибшего — соучастниками»{218}.

Однако существовавшие законы оказывались лишь отчасти эффективны против дуэлянтов, поскольку не предусматривали наказаний за «действия по подготовке к дуэли» — отправку вызовов и все прочие. Властям приходилось ждать, когда дуэль состоится, чтобы только потом привлечь к ответственности участников. Поскольку такое положение очевидно препятствовало сокращению количества дуэлей, Иаков издал «Декларацию против частных вызовов и поединков» (1613 г.), представлявшую собой как антидуэльный трактат, так и законопроект. Он осуждал дуэли и указывал закону путь к действию. Эдикт ставил вне закона уже приготовления к дуэли, за что надлежало карать штрафами и тюремным заключением; надзор за исполнением передали в ведение Суда Звездной Палаты. Меры оказались достаточными в плане способности сдержать размах дуэльной активности, не позволяя аристократам устраивать друг другу кровавые бани вроде тех, что затопили Францию. Законы действовали бы, наверное, еще эффективнее, если бы Иаков I поменьше потворствовал слабостям фаворитов среди придворных. Сэквилла, например, король за убийство Брюса отправил в ссылку, однако не прошло и года, как тот вновь появился при дворе. Возможно, Иаков не так легко прощал провинившихся, как делал по ту сторону Ла-Манша Генрих IV, все же государь Англии явно подрывал основы собственной кампании против дуэли. В общем, перед нами вновь пример амбивалентного подхода монархов раннего периода нового времени к дуэльным поединкам.

Однако король являлся отнюдь не единственным, кого заботила проблема дуэлей: некоторые из наиболее выдающихся подданных короны решались доверить озабоченность в отношении происходившего перу и бумаге. В 1609 г. сэр Роберт Коттон написал «Беседу о том, чтобы беззаконные поединки происходили в присутствии короля или констебля и маршала Англии и т.д.». Судя по названию трактата, Коттон предлагал возродить старый обычай официально санкционированных судебных поединков в качестве альтернативы кровавым частным дуэлям. В том же году сэр Эдуард Коук, лорд главный судья, по просьбе лорда Генри Хауарда (или Говарда — согласно принятой у нас устаревшей транскрипции. — Пер.) закончил «Беседу касательно беззакония частных поединков». Примерно в то же время лорд Хауард также зафиксировал в письменной форме опыт в разрешении дуэльной проблемы в работе «Дуэль предотвращенная». Несколькими годами ранее, в 1600 г., адвокат Фрэнсис Тэйт написал монографию под названием «Древности», посвященную обычаям и традициям законного поединка в Англии. И снова, если исходить из названия и темы, Тэйт давал понять, что выступает за возрождение судебного поединка в качестве противовеса дуэли{219}.

Вот мы с вами и посмотрели на то, как относился к дуэли Иаков I. Судя по всему, сын его, Карл I, решил проводить жесткую линию в отношении нарушителей, о чем повествует следующая история. Между лордами Ньюкаслом и Холлендом, бывшими в военном походе высшими командирами при Карле, вспыхнула ссора. Ньюкасла возмутил тот факт, что полк его поставили в арьергард. Холленд пожаловался на недовольство королю, который принял сторону Ньюкасла, на чем до поры до времени дело и сделалось, но… сердце не успокоилось. Как бы там ни было, когда армию распустили, Ньюкасл вызвал Холленда на дуэль. Прослышав об этом, король посадил Холленда под арест. Когда Ньюкасл с секундантом прибыл на место предполагаемой дуэли, секундант Холленда, сэр Эдмунд Верни, сумел объяснить причину отсутствия своего доверителя. Однако уже самого появления в оговоренном месте, несмотря на отсутствие реальной возможности биться, хватило для короля, чтобы бросить Ньюкасла в тюрьму, где монарху удалось добиться примирения между двумя пэрами{220}. Постановления для армии, ставшие предтечей Военного кодекса, или устава, выпущенные в царствование Карла I, предполагали тяжкие кары для солдат, осмеливавшихся драться на дуэлях.

Фаворит Карла, прелат Уильям Лод, архиепископ Кентерберийский, как и следовало ожидать, энергично противодействовал дуэлям. В роли ректора Оксфордского университета Лод приложил руку к появлению в 1634 г. обновленного устава этого учебного заведения. В новый документ архиепископ включил и пункт, запрещавший студентам посылать вызовы и драться на дуэлях{221}.

В тот период выходило немало публикаций, темой которых становились вопросы дуэлей. В 1610 г. Джон Селден опубликовал работу «Дуэль, или Одиночный поединок», которая оценивается как одна из наиболее ранних историй дуэльной практики, написанных по-английски. В 1614 г. появился более практический источник советов и наставлений, когда свет увидела «Частная школа защиты» Дж. X. Гента, служившая своего рода наследницей всевозможных учебников фехтования, обнародованных в эру поздних Тюдоров. В 1632 г., во времена Личного правления[30], Джон Диспэйн опубликовал «Антидуэль». Как и история Селдена, книга Диспэйна вышла на английском языке и стала ранним примером трактата, направленного против дуэлей.

В 1637 г. Том Верни, отпрыск рода Бакингемшир, получил вызов на дуэль. Верни, которого называли «роскошным бездельником», очень беспокоился о том, как будет выглядеть на дуэльной площадке. В ночь перед назначенной встречей он написал брату с просьбой прислать модное снаряжение для поединка. Судя по всему, для переполненных бравадой молодых удальцов впечатление такого сорта, которое они производили на окружающих на дуэли, было чем-то ничуть не менее важным, чем сама защита чести с оружием в руках.