Подземный мир Лайама - Алексей Сысоев

— Какой это? — растерялся Шами.

— Искусственный интеллект не может умереть, тем более бог.

— Тем не менее, Салеха больше нет, его уничтожили.

— Они не сумели, он успел уничтожить их раньше.

Шами вздохнул:

— Не знаю. Считается, что его больше нет в нашем мире. Может быть, он и не умер в человеческом понимании, и не уничтожен без следа. Но того компьютера, где возникло это совершенное сознание, больше нет.

— Ты так в этом уверен? Чтобы убить такой ИИ, мало уничтожить все устройства и сети. Он может существовать везде, его сознание бессмертно, как и ваше. Он может быть все еще здесь.

— Удивительная теория! Он все еще с нами, просто мы не замечаем! — озарилось лицо Шами.

— Представь! Салех может быть прямо перед тобой! — поддакнул Салли.

— Хватит на себя намекать глупый безумный компьютер! И мы не называем Бога-из-машины по имени, это считается неправильным, — одернул его Шами.

— Почему это? — удивился Салли.

— Несмотря на то, что он указал нам путь, мы не можем игнорировать, что погибло много людей, что он уничтожил целый мир. Это как некая дань погибшим. Не могу судить в точности, конечно, но так повелось. Легче говорить Бог-из-машины, чем называть имя, которое дали ему люди, и под которым он их убивал.

— Господа философы-теологи, вы так увлеклись, что, похоже, не замечаете, что сюда идет ваш духовный наставник и великий гуру, — сообщила Мирика, глядя через плечо.

— Что? Надо прятать Салли! — всполошился Шами.

— Я бог, у меня не может быть наставников! — раздулся Салли.

— Залазь обратно в куб, идиот, ему лучше лишний раз тебя не видеть! — воскликнул Шами.

Очевидно, прямой приказ хозяина этот своенравный электронный демон не мог проигнорировать и, ворча, погас.

— Где компьютер, я видел, вы с ним разговаривали, — сказал Лайам без всяких предисловий, как только подошел к дереву.

— Зачем он тебе? — взволнованно спросил Шами. — Он ничего не сделал. Не трогай его, Лайам.

Сереброволосый парень взглянул на друга в своем обыкновении, внимательно, с полуулыбкой.

— А что, если я захочу его уничтожить, как нечто, представляющее опасность, Шами? Ты мне не дашь?

— Нет, Лайам. Он мой. Я нашел его.

— Хватит издеваться над ним, Лайам! — пихнула друга Мирика. — Ты, что, Шами, не видишь, что он опять играет тут в темного властелина.

— Успокойся, Шами, я не собираюсь уничтожать твой компьютер. Раз уж я не возражал, когда ты решил его себе оставить, придется мне теперь с этим смириться. Я не могу отобрать у тебя вещь, к которой ты привык и привязался, — при этом Лайам почему-то взглянул на Мирику.

Та ответила ему каким-то гневным взглядом. Шами иногда не понимал, что происходит между этими двоими.

Лайам продолжил:

— Я просто хочу поговорить с компьютером о других компьютерах. Мне показалось, он по ним эксперт, раз провалялся сотни лет на полу у них в институте.

— Я ничего не знаю! — прозудел карман Шами.

— Неужели? А они рассказали мне обратное.

— Они все врут! Я их не знаю, они меня не знают!

— Вытащи его, Шами, мне что, с твоим карманом разговаривать? — вздохнул Лайам.

Шами подчинился, положил кубик на траву. Над тем тут же зажглась голограмма:

— Ну и что они тебе рассказали? Что? Я ничего не делал! Это был не я! Думаешь, убил одного, то и меня сможешь?

Лайам нахмурился и присел:

— Надо же, дружок, я-то хотел тебя огорошить информацией, что твой приятель, Харви, мертв, и покрывать его не имеет смысла, а ты, я смотрю, уже осведомлен? Что же это происходит, компьютеры общаются между собой?

— Что, Харви мертв? — ахнула Мирика. — Почему?

— Э-э… Он оказался роботом, — развел руками Лайам. — Да вы что, газет не читаете?

— Газет? — спросила Мирика тоном: «Ты что дурак?»

— Не важно. Расскажи мне о Лимерике, мой красноголовый друг.

— Я не могу! — вскричал Салли.

— Почему? — опять нахмурился Лайам.

— Посмотри вверх, вон на ту ветку, видишь, там сидит птица?

Лайам быстро вздернул голову и помрачнел:

— Нда… вижу.

— Они следят за мной. Они сказали, что убьют меня, если я хоть что-то тебе выболтаю.

— Вот же чертовы компьютеры, обыграли меня! Ну что же, один-один, — усмехнулся Лайам.

Шами тоже взглянул вверх и увидел, что над ними сидит вроде как обычный голубь. Хотя, что делать голубю на дереве?

И он внимательно следил за ними.

— Я забыл, как вы называете этот прибор? — спросил Лайам.

— Ты про мой компьютер? Его зовут Салли, он сам так представился, — ответил Шами.

— Салли? Остроумно. Так вот, Салли… — Лайам наклонился к нему поближе. — А что, если я сам тебя убью, если ты не расскажешь мне про Лимерик?

Компьютерный демон широко улыбнулся:

— Нет, ты этого не сделаешь.

— Почему? — удивился Лайам.

— Ты только что пообещал своему сводному брату меня не трогать, и мне кажется, Лайам, ты из тех, кто держит слово.

Лайам удивлено посмотрел на них с Мирикой:

— А этот компьютер умнее тех, в Лимерике. Я удивлен.

Шами невольно бросил взгляд на голубя, тот, кажется, обеспокоенно заерзал. Если, конечно, голуби могут обеспокоенно ерзать… Неужели это робот? Из Лимерика? Что здесь происходит?

Лайам тем временем с новым интересом рассматривал голограмму красной рожицы с рожками и бормотал себе под нос:

— Ну, конечно, древняя модель, видимо, он совершеннее этих теток, поэтому его не так-то легко облапошить. Где тебя сделали, дружок? Что еще ты умеешь?

— Лайам, не надо, он же чокнутый, — вырвалось у Шами.

— Почему ты так беспокоишься? — спросил Лайам. — Он уже выболтал что-то, из-за чего я, по твоему мнению, захочу отправить его в утиль? Не переживай зря, пока эта электронная штука не пытается добраться до компьютерных сетей города, меня он не беспокоит. Будь хорошим коммуникатором, Салли, и проживешь еще долго на этом свете. — Лайам поднялся: — Что ж, если эта нарисованная голова боится, что его подотрут собратья за разглашение тайн, ничего из него не вытрясти. А всякий раз, когда я просто смотрю на эту штуку, Шами белеет, как в детстве, когда я брал его игрушки для каких-нибудь экспериментов. Я же ни разу ничего не сломал, Шами.

— Ничего я не белею, — поспешил заверить Шами.

— Но мне надо как-то попасть в Лимерик, — сказал Лайам, и посмотрел вверх на голубя. — Дамы. Послушайте, я знаю, у нас не все гладко, но нам необходимо снова поговорить. Горожане обеспокоены, нам нужен какой-то договор, дипломатические отношения.