Шестое правило дворянина - Александр Герда

развлечение — закапывание в горячий черный песок. Насколько я понял из быстрого бормотания японцев, этот процесс назывался санабуро.

В целом мне понравилось. Жаль только, что это продолжалось не слишком долго — минут через десять нас отправили обратно в горячие океанские воды, но все равно было здорово.

К тому моменту, когда мы вернулись домой, уже совсем стемнело. Однако оставлять нас в покое никто не собирался и оказалось, что к нашему приходу тщательно готовились.

Когда мы вошли с Василисой в свою комнату, то заметили, что для нас заботливо были приготовлены кимоно, а в вазах стояли свежие цветы, которых до этого не было.

Мы переоделись и оба нашли, что одежда хоть и непривычная, но довольно удобная. Сразу чувствуется некоторое расслабление и ощущение того, что ты находишься в безопасном месте, в котором можно расслабиться и отдохнуть.

В одной из комнат гостевого дома был сервирован огромный стол, который был заставлен разнообразными блюдами. Большую часть из них я видел впервые и не могу сказать, что их внешний вид возбуждал у меня дикий аппетит. Лично я бы с большим удовольствием съел хороший стейк, а не вот эти вот странные блюда разной степени сомнительности.

Зато для любителей экзотики здесь было на что посмотреть — практически все малопонятное, странных форм, размеров и запахов.

Кроме того, как-то крайне необычно выглядел сам стол — он был низким и стулья к нему не полагались. Предполагалась, что мы должны сидеть на полу, который был устлан мягкими матами.

— Я бы без пары рюмок водки не стал что-то из этого есть, — мрачно сообщил нам Минин, скептически осматривая накрытый стол. — Да и вообще — мало ли, что они туда подсыпали...

— Не думаю, что они решили нас всех отравить, — сказал Алабин и ловко положил себе палочками какую-то штуку, похожую на большую креветку.

В этот момент в комнату вошла Харуко. Девушка улыбнулась и села за стол вместе с нами. Затем она взяла большую тарелку, в которую положила по маленькому кусочку каждого имеющегося на столе блюда. Видимо таким образом она хотела нам показать, что еда не отравлена.

Затем он указала на несколько небольших белых керамических кувшинов и улыбнулась Алексею:

— Саке, Минин-сан, водка, — сказала она, дав ему понять, что она прекрасно все слышала о том, что без горячительного он ничего есть не собирается.

Если японка хотела его смутить, то напрасно она рассчитывала на успех. Вызвать смятение у него было крайне затруднительно даже нам, что уж говорить о не знакомой с ним девушке.

После того, как Харуко положила себе в рот кусочек сырой на вид рыбы, Минин взял в руку кувшин, наполнил из него крохотную чашечку без ручки и махом выпил.

— Посуда мелковата — у нас такими не пользуются, — сообщил он японке. — Ну а вообще ничего. Не водка, конечно, но пить можно.

— Спасибо, Минин-сан, — кивнула в ответ японка и показала ему на стол. — Это вкусно. Можно есть.

— Ну что, начнем помолясь? — спросил он у Алабина.

Маркиз покрутил в руках тонкие черные палочки и ловко подхватил с одного из блюд небольшой кусочек чего-то бледно-розового, похожего на щупальце осьминога.

Пожевал немного, проглотил и махнул рукой.

— Давай рискнем, пожалуй, не голодными же спать ложиться?

За столом долго не сидели. На ужин у нас ушло не больше часа. Харуко была весела, часто смеялась и пила вместе со всеми, но при этом оставалась совершенно трезвой. Ее острый взгляд успевал всюду и не пропускал ни одной детали, а слух по-прежнему ловил каждое наше слово.

Когда все крохотные кувшины опустели, мы дружно поблагодарили ее за прекрасный ужин и разошлись по своим комнатам.

В одной из комнат на полу лежал широкий застеленный белоснежным бельем матрас, а сверху него одеяло, угол которого был откинут в сторону. До ужина ничего такого в номере не было, а значит кто-то успел позаботиться о том, чтобы наша будущая кровать здесь появилась.

Все-таки нужно отдать должное персоналу, который здесь находился. Судя по всему, здесь работал далеко не один человек, но при этом было ощущение, что кроме Харуко в доме никого нет.

С одной стороны, мне это нравилось, но вот с другой... Терпеть не могу всякие странные места вроде этого. Создается впечатление, что я нахожусь в доме, наполненном призраками.

— Ты знаешь, у меня такое ощущение, что эта страна какая-то тесная для меня, — сказала Василиса и села в небольшое кресло. — Слишком маленькие комнаты, слишком маленькие машины вокруг, все какое-то...

— Ага, есть такое дело, — сказал я, снимая с себя кимоно. — Лично мне не очень нравится, что тут явно куча народа, который умудряется не попадаться нам на глаза.

— Ну, эти ребята вообще все время стараются быть в тени, — справедливо заметила Соловьева. — Огасавара тот еще молчун... Харуко тоже не особо разговорчивая. Ты заметил, она даже твоим зверям не удивилась, когда впервые их увидел.

— Да, это есть.

— Такое ощущение, что у них здесь Тосики на каждом шагу разгуливают, — усмехнулась она. — Ну да Бог с ними...

Василиса медленно развязала кимоно, и оно соскользнуло на пол, оставив ее в одних трусиках. Затем она не спеша прошла мимо меня в сторону ванной комнаты, виляя бедрами как развратная девка.

— Между прочим, несмотря ни на что — у них здесь огромная ванная, ты видел? — спросила она и провела рукой по бедру. — Предлагаю провести небольшое испытание на удобство использования, как ты на это смотришь?

— Я думаю, с нашей стороны будет непростительной глупостью поступить как-то иначе, — сказал я и бросил свое кимоно на пол.

Прошло около часа, пока мы закончили все испытания, и должен сказать, что ванная оправдала наши ожидания — весьма удобная вещь. Нужно будет подумать над тем, чтобы приобрести себе что-то подобное, а то я все больше душевой кабиной пользуюсь.

Мы перебрались в кровать, но даже несмотря на позднее время — сон не шел.

— Ты спишь? — спросил я у Василисы и погладил ее по голове.

— Соколов, может хватит на сегодня? — сонным голосом спросила она. — Завтра у нас сложный день, нужно хоть немного отдохнуть.

— Заснуть не могу, — пожаловался я.

— Представь себе ночное небо и посчитай звезды, — посоветовала она.

— Не получается.

— Это как?