Одержимый - Владимир Геннадьевич Поселягин

немного, у некоторых и до четырёхсот доходило. Общались, байки травил, анекдоты, пару раз на гитаре сыграл, вообще моё исполнение и песни уже привлекали к себе внимание своей оригинальностью и необычностью. В Артуре тоже не сразу распробовали, а потом множество почитателей этих песен появилось, сами пели их. Ну и вот, покинув дом, там вечер продолжался, моя пролётка ожидала, кучер знал куда вести, его Василием звали, и вот доставил. На территорию не пустили, казаки были, проверили приказ, он на руках был, и один сопроводил по не совсем ровной брусчатке, пару раз каблуком зацепил, до нужных дверей. Это не парадный вход, он с другой стороны, тут боковой, там меня принял гвардейских офицер и уже в канцелярию привёл. Да, на входе мне сапоги помыли, протёрли, чтобы грязь по полу не разносил. Хороший сервис, дома бы завёл, но дома я в домашних тапочках хожу.

Секретарь принял приказ, и велел ожидать, тут в приёмной несколько генералов было, и другие посетители в гражданской одежде. Никого не знаю. Места свободные были, но сидеть не хотелось, подошёл к окну и прислонившись плечом к стене, стал смотреть в парк. Красивые виды, дрожки, дальше вроде фонтан, кажется там кто-то гулял, но темнело, уже не видно было. Я настроился на долгое ожидание, но уже через двадцать минут, меня толкнули в плечо, и пригласили проходить. Незаметно касаясь ушей, вытаскивая наушники, музыку слушал, я проследовал за секретарём к двери, и тот запустил меня внутрь. Вот так отработал три уставных шага, без чинов приказа не было, и доложился о прибытии.

— Это правда? Вы прилетели на воздушном шаре? — спросил полный адмирал российского флота, что находился в кабинете.

Красное лицо, давление видимо, тот утирал платком, густая борода до середины груди. А вот Николая я не сразу заметил, тот у окна стоял, тоже в парк смотрел

— А вы кто?

— Смирно! — вдруг рявкнул адмирал. — Позор, морского министра не узнать.

Вытянувшись, я молча слушал того, а вот Николай с интересом слушал, и спросил:

— Юноша, вы действительно не узнали министра?

— Нет. Этих адмиралов в России, что блох на собаке, откуда мне их знать? Те что в Артуре или Владивостоке, видел. Это обычные военные чиновники с орлами на погонах. Ничего из себя не представляют в военном смысле. Больше адмиралов там нет, они же не дураки на войну ехать, там и убить могут. Единственного русского адмирала, который по праву носил орлы, убили японцы. Я про адмирала Макарова.

Адмирал готов был взорваться, но Николай погасил его недовольство одним взглядом. Умеет. Я думал тот хуже, а он чего-то стоит. После этого Николай начал опрос. Его интересовало всё, как я унтером стал, прапорщиком, про пари тот в курсе, описал как дело было с захватами эскадренных миноносцев, потом как потопил броненосный крейсер, за ним второй и гонял транспорты у Чемульпо. Это вся моя боевая работа как военного моряка, куда я попал совершенно случайно, это понимали все в кабинете, дальше служба в контрразведке. Много что рассказал, про предательство, вполне сознательный саботаж и заговорщиков. При этом из сумки, её на входе проверяли, пустая была, доставал тетради, пронумерованные, там было всё. Описал сдачу осады, про план Рожественского сдать свою эскадру, выполняя приказ покровителей из столицы, которым нужен проигрыш в войне, полный позора. Да всё, это работа моего отдела, не всё те знали, но видно немалую работу множество людей, отчёты, опросные листы. Это не рассказ от балды, это всё подтверждено бумагами и фактами. Работа целого отдела. Когда закончил, адмирал вообще посинел лицом, да и Николай был на нервах.

— Эту войну вообще можно было выиграть? — тихо спросил он.

Решив, что вопрос был адресован мне, я ответил на него:

— Когда я был командиром миноносца, всего один выход с боевой операцией, шокировал абсолютно всех. Командиры кораблей в Порт-Артуре сразу стали нашёптывать его высокопревосходительству, вице-адмиралу Макарову взять меня в штабные. Я это позже узнал. Ведь на моём фоне они выглядели очень бледно, а молодые офицеры оживились. По их мнению, нужно быть как все, сидеть ровно на заднице и не вылезать вперёд. Я стал начальником контрразведки, в принципе было интересно, но уже наскучило. Тогда я предложил командующему, на тот момент это был его высокопревосходительство вице-адмирал Скрыдлов, уничтожить линейные силы японцев. Это не сложно, по примеру японцев я стал в их рядах вербовать агентов, это сложно, у них высокий патриотический подъём, но возможно, что продемонстрировал на бронепалубном крейсере «Цусима», где оплатил из кассы отдела работу агента и он взорвал крейсер. Смертник. Деньги семье пошли. Однако командующий категорично запретил, матом сообщив, что такая война подлая и он как честный моряк, будет воевать на броненосцах. Командующего не видели не разу в линейном бою, он их избегал, пока рейд не блокировали, потом тот сбежал со штабом из Артура, бросив мой отдел. Лучше быть подлым воином и топить броненосцы любым способом, главное победа, чем трусом избегающим боя. Но такие предложения я делаю раз. Потом ещё дважды задействовал своих агентов. При прорыве из Артура, взорвал бронепалубный крейсер «Сума», довольно далеко у блокирующих сил находился, те направились к месту взрыва и это позволило нам уйти. Потом через сутки, днём, догнали два эскадренных миноносца и бывший итальянский броненосный крейсер, напарника которого я уже потопил год назад. Дал сигнал своим агентам, японцы явно искали нас, я много знал, и заговорщики через японцев решили меня устранить. Агенты сработали, миноносцы были уничтожена, но с крейсером не вышло, видимо что-то пошло не так. Горел, сгорело машинное отделение, но крейсер остался наплаву и его отбуксировали к англичанам. Это позволило нам уйти. Дальше взяли на фрахт германский пароход и дошли до Владивостока, уходя от всех дымов. Повезло, добрались благополучно, даже с полными трюмами риса, что выкупили интенданты.

— Вы знаете кто заговорщики? — спросил Николай.

— Так точно, больше двухсот фамилий. Среди них и великие князья. Вторая тетрадь сверху.

Николай покосился на стол, где с двумя стопками тетрадей и запечатанных конвертов лежало то, что я достал из сумки. Уже было видно, что объём не для неё, та как казалось пустой, так и осталась. Впрочем, на это не обратили внимания.

— Перечислите, — приказал тот.

Мне не сложно, начал перечислять, братьев, кузенов, дядек, да большинство, я же действительно взял двух знающих из их братии, китайцы в пытках доки, всё эти двое выложили, они много знали, высокие должности занимали, были доверенными людьми. Как резиденты иностранных разведок работали