Искусство - Филип Жисе

Эрик сидел в кресле в стариковском кабинете и слушал шелест дождя за окном. Старик стоял неподалеку, у окна, и выглядывал на улицу. В одной руке он держал чашку с чаем, вторую сунул в карман кофты. В доме старика было тихо, настолько тихо, что Эрик слышал биение собственного сердца в груди.

– Небо затянуло надолго, – произнес старик, отпив из чашки.

– На целый день?

– Очень может быть, – старик запрокинул голову, что-то высматривая в небе.

– Я не вижу ни одного просвета среди туч.

– Придется ехать под дождем, – недовольное выражение появилось на лице Эрика. – В такую погоду езда на мотоцикле вызывает только омерзение.

– Ты можешь никуда не ехать. Оставайся ночевать у меня, а завтра утром поедешь.

– У меня сегодня выступление.

– Выступишь в другой раз. Разве это проблема?

– Нет, – Эрик взял со столика свою чашку с чаем и поднес к губам. – Не проблема. Не хочу деньги терять. Завтра или послезавтра будет другое выступление, а значит, и другие деньги. То, что я потеряю сегодня, уже не верну.

– По этому поводу не стоит переживать. Где-то найдешь, где-то потеряешь.

– Знаю, но все же… Терять никто не любит, особенно, когда понимаешь, что можешь не терять.

– Тогда решай сам, – старик отвернулся от окна, прошел к столу и опустился на стул. – Я тебя ни к чему не принуждаю.

– Знаю, – вздохнул Эрик.

– Что так грустно? – старик оторвал взгляд от стола и посмотрел на Эрика. – Тебе стоило бы радоваться, а не грустить, особенно сейчас, когда Искусство уже на пороге твоего дома.

– Вы преувеличиваете, Йорис. Оно сейчас в нескольких кварталах от него. Не ближе… Кстати, именно Искусство мне не дает покоя. Я никак не могу забыть… Как бы это сказать… Того, что произошло вчера между мной и Мелани. Удивительные ощущения. Если честно, мне не хватает их. Я все время возвращаюсь к ним мыслями… И… и к Мелани.

– Так это же здорово! Тебя влечет ее внутренний мир.

– А мне кажется, я просто в нее влюбляюсь.

– И это здорово, – рассмеялся старик. – У Мелани очень чувственный внутренний мир. Он не может не нравиться мужчинам, особенно тем, кто способен его «увидеть».

– Может, и так, но я… я не хочу в нее влюбляться, – Эрик поспешил запить слова чаем. Сделал это настолько поспешно, что часть напитка не попала в рот, а пролилась на рубашку. Эрик чертыхнулся, смахнул рукой чай с рубашки.

– Это почему? Ты же сам мне не раз говорил, что хочешь иметь семью, детей, поэтому хочешь найти достойную девушку.

– Ну, знаете, Йорис. У меня уже есть девушка. Иногда мне кажется, что она вполне достойна того, чтобы быть моей женой. У нее есть собственные машина и квартира, хорошая работа, и она неплохо зарабатывает. Полагаю, это ей необходимо задуматься о том, достоин ли я ее, – невеселая ухмылка скривила губы Эрика. – И… и вообще, с чего вы взяли, что Мелани достойная кандидатура? Она же проститутка.

– И что? – пожал плечами Йорис. – Ты говоришь так, будто проституция – клеймо, уродующее женщину.

– А разве это не так? Наше общество хоть и принимает проституцию, но, тем не менее, осуждает ее, как и ту женщину, которая ею занимается, называет ее порочной, грешницей. Нет. Если и выбирать себе жену, то явно не из проституток.

– Только лишь потому, что общество решило отнести проституток к разряду падших женщин? Знаешь, мой друг, в чем наша проблема, проблема людей? Мы слишком доверчивы. Мы доверяем мнению общества больше, чем собственному сердцу… Но, скажи мне, разве профессия стриптизера так уж сильно отличается от профессии проститутки?

– Конечно! – Эрик вскочил с места, едва не выплеснув чай из чашки. – Я… я не продаю тело как проститутка. Я танцор. Стриптиз – это танец. Эротический, но все же танец. Да. Быть может, я и хотел бы поменять работу, но стриптиз – единственное, что я умею делать, и не просто делать, а хорошо делать. И мне нравится танцевать. Нравится видеть реакцию женщин на свое выступление. Когда я танцую, ощущаю себя кем-то большим, чем просто стриптизером. Танцором, хоть и танцую эротический танец.

– И танцуй, если тебе это нравится. Делай то, что любишь и не обращай внимания на тех, кто тебя порицает или не понимает. Жизнь дана нам не для того, чтобы идти дорогой, которую нам указывают другие люди, а для того, чтобы идти своей дорогой, дорогой, которую нам указывает наше сердце. А о Мелани не думай плохо. Она хорошая девушка, одна из немногих, кого еще можно назвать настоящей женщиной в нашем сверхмаскулинном обществе.

– Проститутка – это и есть настоящая женщина? Эталон, к которому должна стремиться каждая женщина? Йорис, вы что-то путаете.

– Нет, мой друг. Я ничего не путаю. Оглянись. Посмотри вокруг. Наш мир заполонили мужчины в юбках. Женственность сегодня редкость. Чувственная, нежная, страстная женщина уходит в прошлое, а ей на смену приходит существо, у которого только внешность женская, но нутро, нутро у нее близко к мужскому. Сильный, волевой характер, рациональность мышления и мужской эгоизм – вот то, что сегодня составляет современную женщину. Современная женщина слишком маскулинна. Результат – она несчастна, так как такая женщина мало привлекательна для мужчины. Что совсем неудивительно. Мужчина по своей природе сильное существо, агрессивное и напористое. Видеть рядом с собой себе подобного ему совершенно не хочется. К сожалению, общество не видит опасности, поэтому и дальше уравнивает мужчин и женщин. Их внутренний мир сегодня уже похож. Осталось подождать совсем немного – когда женщина и внешне уподобится мужчине… Эрик, почему проституция процветала раньше и процветает сейчас? Почему женщина-проститутка часто более желанна, чем собственная жена? Что? Она более искусна в любви? Или, быть может, во всем виноват быт, убивающий отношения? Ничего подобного, – старик сделал паузу, перевел дух, поднялся из-за стола и заходил по комнате, точно лектор на лекции перед полной аудиторией студентов. – Ответ один: проституция стала самой древней профессией в силу того, что носительница этой профессии никогда не переставала быть настоящей женщиной, – старик остановился посреди комнаты и умолк, взгляд его уткнулся в коврик на полу, лоб изрезали ручейки морщин.

– Мы судим о путанах только по тому, чем они занимаются, – продолжил старик после минутной паузы. – И в этом наша ошибка. Помимо внешности или занятия у каждой путаны есть еще и то, что способно околдовать мужчину, сделать его рабом, заставить упасть на колени и преклонить голову перед женщиной. То, что способно увлечь сильнее любого наркотика. Внутренний мир, мир, который может очаровать, стать живительным источником для мужчины. Вот, что главное в любой женщине. Ее внутренний мир. Но мы смотрим на ее внешность. Смотрим на то, чем она занимается и выносим вердикт, преждевременный, стоит заметить. Мы видим, как женщина использует свое тело для зарабатывания денег, для выживания, и осуждаем ее. Но справедливо ли это? Разве не то же самое делает жена по отношению к собственному мужу или девушка в отношении своего парня? Как и путана они используют свое тело для собственного выживания, а часто и выживания своего ребенка. Но нет. Такое положение вещей мы воспринимаем совершенно нормально.