Дубль-человечество - Роза Сергазиева

– Вчера Герман жаловался, что продуктов нет, – тренькнул звонок, дверца печки открылась, Илья подхватил миску с тарелками и отнес на стол. – Откуда они появились?

– Утром курьер согласно отправленному списку доставил к двери, – охотно сообщил Герман.

– А я помог разложить по местам, – добавил Никита. – Зато теперь знаю, где что лежит.

Илья вдохнул аромат только что приготовленной каши, добавил кусочек масла, джем и откусил от теплой булочки.

– Герман, – пока Илья поглощал еду, Агафонов решил, не теряя времени, продолжить обучение, – покажи-ка нам карту Материка. Интересно посмотреть на то, чем вы обладаете.

Цифровой помощник, чтобы представить Материк во всей красе и наиболее объемно, расстарался и растянул дисплей на всё пространство окна. Натам повезло, их земля богата пресными водными ресурсами – много озер в центральной части, с севера на юг спускаются ниточки рек. С востока на запад тянутся один за другим горные хребты. Ближе к экватору попадаются очаги пустынь, но их не слишком много. Зато в географически пригодных районах мегаполисы буквально липнут друг к другу.

– А где находимся мы? – попросил отметить на карте Никита.

На дисплее вспыхнула красная точка. Практически предгорье.

– Да, я видел севернее снежные вершины, – сориентировался Илья. – Кстати, если так мало земли, – Перегудов обратил внимание на высокую плотность городов, – почему по пути от Скалы мы проезжали огромный бесхозный пустырь?

– Вовсе не «бесхозный пустырь», – обиделся Герман, – а мемориальная степь, в этих краях начиналась великая история натов. Здесь археологи обнаружили и открыли для всеобщего обозрения останки древних жилищ и капищ. Паломники со всего Континента сначала останавливаются у нас, в Доминате, посещают Исторический музей, расположенный в парковой зоне. Затем экскурсия на раскопки и поездка к Скале. Самый популярный маршрут – поход по лабиринту до подземного озера.

Эмоциональный рассказ, «свернув» карту Материка, Герман сопроводил целым рядом фотографий, разметав их по площади окна. Для пущей убедительности добавил кадры видео-реконструкций – неандертальцы выходят из Скалы и наслаждаются видом солнца и зелени.

– Спасибо за урок истории, – поблагодарил «помощника» Агафонов; заметив, что Илья расправился с завтраком, показал другу на очередной «шкафчик»: – Выброси пустые обертки в утилизатор. Герман рассортирует мусор и отправит на переработку в подвал башни. Тарелки и ложки сложи в посудомоечную машину. Опять же Герман включит нужный режим. Эх, – вздохнул журналист, – квартира, конечно, супер удобная, но хочется на свежий воздух. Может, рискнем?

Вдруг в лицо подул легкий ветерок, принесший аромат травы и цветов, словно открылось окно в сад.

– Ты чувствуешь? – повел носом Никита.

– Вроде сквозняк, – подтвердил Илья.

– Вы просили свежий воздух, – охотно объяснил свои действия Герман.

– Ммм… Понимаешь, это всего лишь образное выражение, – возразил Агафонов. – Я имел в виду совсем другое: не пройтись ли нам с Ильей по улице?

– Я бы не стал, – откликнулся Илья. – Лучше дождаться Маркуса.

Первую половину дня гости провели в угловой оранжерее – еще один очаровательный уголок огромной квартиры. Застекленную с трех сторон террасу плотно заставили горшками, в которых росли апельсиновые деревья. Крупные оранжевые плоды свешивались с зеленых ветвей, словно новогодние шары на ёлке. Как поведал Герман, саженцы подбирала хозяйка. Дона утверждала, что аромат цитрусовых хорошо влияет на иммунитет. Ухаживать за растениями помогала Крисси, пока не заболела. Последние два года девочка практически не появлялась дома, подолгу лежала в больнице, там же с ней безвылазно находилась и Дона. После потери дочери и жены Олаф редко наведывался в башню, надолго покидает дом и Маркус. Поэтому за садом приходится ухаживать Герману. Он, конечно, следит за поливом (к горшкам подведена вода) и за температурой воздуха (апельсиновые деревья очень теплолюбивы), но разрыхлить почву или очистить от опавших листьев не удается. Гости, что называется, засучили рукава, достали из кладовки садовые инструменты и под руководством Германа привели запущенный сад в порядок. Отвлеклись только на обед, который, благодаря неограниченным возможностям цифровой печи, не занял много времени. И вновь расположились на террасе, любуясь далекими горными вершинами, просвечивающими сквозь тонкую облачную сетку.

Маркус вернулся ближе к ночи. Бледный. Встревоженный. Пройдя молча в холл, парень рухнул в кресло.

– Мне удалось встретиться с другом, который работает в Главном Информационном агентстве Материка. Журналисты, что у нас, что на Земле – самый осведомленный народ, знают гораздо больше, чем сообщают официальные лица. – Агафонов понимающе хмыкнул. – Отчет, который агентам под прикрытием передал курьер, оказался не полным, – хмуро сдвинул брови Маркус. – На Континенте случился военный переворот. Комитет Национального Спасения распущен, его члены арестованы. Процесс создания вакцины теперь полностью под контролем военных.

– А Тая? – перебил ната Илья. – Где она? Известно?

– Её держат в специальном, строго охраняемом месте, – конкретнее Маркусу выяснить не удалось. – Ждут момента, когда у плода можно будет взять образец крови.

– Что значит у плода? – охнул Илья. – Разве это не повредит развитию ребенка?

– Здоровье ребенка военных не интересует, – жестко отрезал нат. – Забыл? Нужен лишь образец его крови.

– А Олаф? – вмешался Никита. – Тебе удалось связаться с отцом?

– Олафа сначала арестовали, обвинили в мягкости по отношению к кромам, – прохрипел, едва сдерживая ярость Маркус, – приговорили к смертной казни. Но исполнение отложили, пока не решится проблема с образцом. Друг утверждает, что арест грозит и мне, как только я объявлюсь в Департаменте.

– И что нам делать? – Перегудов с надеждой посмотрел на ната – он ведь сам военный, знает их методы работы и секреты, он обязан найти выход.

– Не представляю, – Маркус в отчаянье обхватил голову руками.

ЕСЛИ хочешь слиться с небом и ощутить себя бестелесной частицей Вселенной – нужно погрузиться взглядом в пустоту и безбрежность Океана. От линии прибоя начинается лазурное, ничем не нарушаемое, ровное до приторной идеальности полотно, тянущееся к границе горизонта, едва различимой на таком расстоянии. Если же предпочитаешь разнообразие ландшафта, несимметричность очертаний, которые способны разбудить ответные чувства – лучше повернуться лицом к горам.

Тая, шагнув на террасу, зажмурила глаза, сделала глубокий вдох и прислушалась к себе, к своему настроению.

Терраса на крыше – любимое место в огромном коттедже – широким выступом нависает над песчаным берегом. Океан занимает все пространство от левого до правого края, но если встать спиной к периллам, вторую половину обзора займет лес. Деревья поначалу плотным строем идут по небольшой ровной площадке, а затем, постепенно разряжаясь, начинают взбираться вверх по склонам. Сам дом не мешает наслаждаться красотами природы. Архитектор так удачно вписал его в местный ландшафт, что строение воспринимается естественной частью пейзажа, растворяясь в нем.