Магический УПС, или Как обучить молодую Ягу - Татьяна Антоник

бы Макс не взял фонарик, мы бы долго не отыскали дорогу. Но темнота же нас и прятала от вездесущих дежуривших преподавателей.

– Расскажи, как ты жила? – мы подходили к нужному месту, а мой спутник приступил к традиционным расспросам, пытаясь узнать меня поближе. – Я ведь всю жизнь в Тридевятом царстве провел, правда, и на Земле бывал.

– Если я начну объяснять, ты меня жалеть начнешь, – пожала я плечами. – Про детский дом нечего рассказывать. Магии у нас нет, а все изобретения ты и сам видел, и пользовался.

– Да, – он кивнул, – где бы я гитару достал?

– Эх, сюда бы гитару, – пришла моя очередь мечтать о несбыточном.

Я любила отдых на природе, с палатками, пикниками и пением возле костра. Умение Максима бренчать на струнах давало ему сто очков вперед, но пока с этой стороны его творческой натуры я была незнакома. Жаль, что на их ближайшее выступление меня уже не отпустят.

Мы приблизились к кованым воротам с изображением летящей утки, а в ней зайца, а дальше последовательность все и так знают. Это был вход на кладбище. В Университете не было традиционного захоронения. Здесь покоились либо преподаватели, не пожелавшие оставить свой пост, либо те, кто завещал свое тело науке. Многим хотелось вернуть себе хотя бы пять минуточек жизни с помощью магов-некромантов.

– Ты на что-то конкретное хотела посмотреть? – спросил вдруг Макс. – Вообще, на территории нет ничего занимательного, сплошные каменные плиты, кресты и кусты с розами, но вблизи склепа находится невероятной красоты скульптура.

– Да? – удивилась я. – А кто в склепе захоронен?

– Не помню, – он смутился. – Полагаю, что женщина, раз уж там женская скульптура. Она в руках еще держит свиток, камень и пузырек. Помнишь, нам Бойцов про смертельные артефакты рассказывал?

Ого, символично, а в моем случае особенно.

– Веди, конечно. – Воодушевилась я.

– Странная ты, Ульяна, – прикрыл один глаз Максим. – Другая бы в жизни на склеп не согласилась.

– Ты даже представить не можешь насколько, – я усмехнулась и сразу вспыхнула от смущения, потому что юноша взял меня за руку, сплетая свои пальцы с моими.

Он ко мне честно, по-доброму, а я… внутри все молчало, не отзывалось на его жесты.

Шли мы недолго, минуты две от силы, но еще издалека я увидела белоснежное изваяние. Явно не обошлось без магии, так как на скульптуре не было никаких следов разрушений. Красивая, безмолвная и с проклятыми предметами. Она стояла на входе в чью-то неизвестную гробницу.

Никто не удосужился написать, чье тело покоится в мраморных стенах, зато на постаменте я узнала знакомые и недавно прочитанные строчки:

«Мир пронизан минувшим, он вечен.

С каждым днем он богаче в сто раз.

В нем живут наши давние встречи,

И погасшие звезды горят.»

– Ты чего зависла, Ульян? – не понимал моего состояния Макс. – Испугалась? Хочешь, обратно пойдем?

Ага, бегу и падаю. Да у меня сердце колотится в правой пятке от волнения.

– Нет, я хочу посмотреть, – отпустила его ладонь и толкнула массивную дверь.

Внутри было… как и должно было быть. Мы же в склепе.

Пусто, грязно и холодно.

В центре покоился гроб, накрытый каменной плитой. Но на ней была изображена та же фигура, что стояла перед дверьми. Ее личность так и осталась для меня загадкой. Стены обросли изумрудным мхом, где-то в нишах домовики поставили свечи, которые успели потухнуть, оставив печальные огарки. Пол был выстелен гранитом, а в промежутках, между камней в трещинах блистали белоснежные кристаллы, чем-то напоминающие звездный свет.

– Ульян, тебе не холодно? – на мои плечи опустилось что-то теплое.

Я не заметила, как Максим подошел вплотную, снимая с себя толстовку. Он набросил на меня, потому что я отчего-то задрожала. Но не холод был тому причиной. Нет. Я ждала большего от этого места, а сейчас не понимала, что делать дальше, и где здесь искать проклятый дневник?

Нутром чуяла, что мама или кто бы то ни было гробницу бы не разорили. Устинья к смерти относилась уважительно.

– Здесь… жутко, – произнес мой сокурсник, обозревая все вокруг. – Может, все-таки на водопады?

Не теряет он надежды на романтическое времяпрепровождение.

– В другой раз, Макс, – улыбнулась ему, подумывая чем бы поощрить паренька. – Сегодня я хочу испугаться.

Мне было совестно, что он стал жертвой моего безумного увлечения. Но я бы и без него отправилась на поиски.

«В нем живут наши давние встречи,

И погасшие звезды горят.»

Зачем все это написали? И мама в своем дневнике последнюю страницу стихотворению посвятила. А судя по ее обширной и красочной истории, она ничего не делала просто так.

Я еще раз огляделась по сторонам. Из головы одновременно не вылезали три вещи: кристаллы, привлекающие к себе внимание, звезды, упомянутые в строках, и любвеобильный юноша, явно расстроившийся от моего несуразного поведения.

И меня озарило. Накрыло по вдохновительной волной, отравлявшей все вокруг, а над макушкой загорелась мифическая лампочка. Да я со своими мозгами воплощу мечту многих обывателей: и на ручках посижу, и рыбку съем. Это я  еще культурно выражаюсь.

На полу были раскиданы прозрачные камни, чем-то напоминающие созвездия на небе. Я совсем не разбиралась в астрономии, но в полной темноте свет от них был похож на «ковш», известный любому «замкадышу». Я и Злата в собственной квартире долго развлекались поисками знакомых созвездий. "Ковш" я бы нашла секунд за пять.

Мама писала про непонятные давние встречи в этом мире. Это точное указание на ее дневник. А где еще я могла узнать про ее жизнь? А звезды… так они тут, по полу ровным слоем распределились, все на них указывает.

От кристаллов шел еле уловимый след, почти прозрачный, незаметный, но их расположили таким способом, что мягкие лучи, исходившие от камней, встречались между собой. Концентрировались и указывали в определенное место под потолком.

– Ма-а-акс, – протяжно обратилась к парню, ничего ему объясняя. – А ты меня не подсадишь?

– Ульян, зачем? – по-моему, он во мне разочаровался.

Сопел, злился, но стоически держался, чтобы не наброситься на меня с обвинениями.

– Не спрашивай, и я не солгу, – хищно улыбнулась и положила его куртку на плиту. – Ну, давай же.

Сама бы я в жизни ее не взобралась на гробницу, да и побаивалась ногами задевать чье-то захоронение. Уважение и все такое.

– Ладно, давай, – Максим смиренно присел, ожидая, когда я сяду ему на плечи.

Слава вселенной, что потолок в склепе был невысоким. Он выпрямился, а я провела по потолку ладошкой один раз, потом второй, а в третий нащупала отверстие. Дернула за него что есть мочи, и оно поддалось.

Как в сказке послышались звуки потайного механизма.

Все