Сияние богов - Антон Грановский

– Он одержимый, – хмуро заявил здоровяк. – Если мы оставим его в живых, он снова выследит тебя. Если ты не можешь его убить, я сделаю это сам. Размозжу ему дубиной череп, и делу конец.

– Никаких дубин, – твердо сказал Глеб. – Мы не станем его убивать.

Хлопуша нахмурился.

– Что же мы с ним сделаем? – недовольно осведомился он. – Перебьем ему ноги?

Но снова Глеб покачал головой.

– Нет.

– Тогда что?

– Свяжем ему руки за спиной и оставим здесь.

Хлопуша посмотрел на скрючившуюся на траве худощавую фигуру.

– Почему только руки?

– Потому что у каждого должен быть шанс, – назидательно изрек Первоход.

– Даже у такого негодяя, как Добровол?

– Даже у него.

Хлопуша вздохнул:

– Не понимаю я тебя, Первоход. Но последнее слово за тобой.

Здоровяк размахнулся и забросил дубину в кусты.

– И все-таки ты не прав, – проворчал он затем. – Впереди нас ждет много опасностей, но ты оставил опасность и у нас за спиной.

– Ничего. Бог не выдаст, свинья не съест. Давай-ка свяжем парня, пока он не пришел в себя. Да, и еще. Не говори никому про то, что здесь произошло.

– Почему?

– Не хочу, чтобы наши ребята забивали себе этим голову. У них и без того волнений полон рот.

Хлопуша хмыкнул:

– Как скажешь, друг. Как скажешь.

На холме виднелся город, обнесенный крепостной стеной. Мост через глубокий ров был переброшен. Похоже, сегодня здесь не ждали врагов.

Глеб повернулся к Хлопуше и Рамону.

– Я чувствую его, – сказал он. – Этот парень здесь.

– Ты уже знаешь, какие у него способности? – полюбопытствовал Хлопуша.

Глеб покачал головой:

– Нет. Вокруг него по-прежнему защита. Не уверен даже, что я узнаю его при встрече.

– Первоход, если мы нагрянем в город всем отрядом, мы можем спугнуть его, – рассудительно проговорил Рамон.

– Верно, – согласился Глеб. – Поэтому мы пойдем в город с тобой вдвоем.

– А я? – пробасил удивленно Хлопуша.

– А ты возвращайся в лагерь и присмотри за нашими ребятками. Отвечаешь за них головой, понял?

Здоровяк нахмурился.

– Какого лешего, Первоход? – обиженно вопросил он. – Вы опять решили обойтись без меня?

Глеб оглядел здоровяка с ног до головы и сказал:

– Прости, Хлопуша, но ты слишком приметный. Народец в этой местности живет не очень рослый. Ставлю голову на отсечение – за тобой по всему городку будут бежать мальчишки с воплями: «Богатырь, достань воробушка!»

Здоровяк насупился.

– Рамон тоже приметный, – пробубнил он. – Такой ухоженной бородки больше ни у кого нет. А в ухе у него серьга.

Рамон вежливо улыбнулся, поднял руку и вынул из уха золотую серьгу.

– А бороду я подстригу, – пообещал он.

Несколько секунд Хлопуша молчал, угрюмо поглядывая на Глеба из-под нахмуренных бровей, затем природное добродушие взяло верх, здоровяк вздохнул и обреченно махнул рукой.

– Ладно, идите вдвоем. Хотя зря ты, Первоход, берешь с собой этого хлыща, а не меня. Его ножичками только караваи резать. А моя палица сокрушит любого врага.

– Это правда, – кивнул толмач красивой, словно у девушки, головой. – А если враг выбьет из твоей руки палицу и оставит тебя безоружным, ты его просто съешь!

Глеб и Рамон засмеялись, а Хлопуша скривился, проворчал что-то вроде «очень смешно», затем повернулся и зашагал к лагерю.

* * *

В город Глеб и Рамон вступили, закутавшись в просторные плащи, которые прагматичный Хлопуша прихватил в разгромленном стане разбойников.

Городские ворота миновали без всяких проблем. Ратники-охоронцы лишь смерили их равнодушными взглядами и тут же отвернулись, а десятник поинтересовался без всякого любопытства в голосе:

– Для чего вы здесь, путники?

– Странствуем, – ответил Глеб.

– А-а. Ну, проходите. Только глядите не воруйте. Коли попадетесь на воровстве – лишитесь рук.

– Что ты, служивый, какое воровство? – улыбнулся Первоход. – Нешто мы сами себе враги?

На том беседу и закончили.

Войдя в город, Глеб и Рамон довольно долго бродили по его улицам, приглядываясь и прислушиваясь ко всему, что встречали по пути. Мнение о городе у них составилось не слишком отрадное. Беден был город. Беден и захудал.

Возле одной из лавок торжка встретили Глеб и Рамон двух мужичков. Один был худосочный, с красным носом и всклокоченными жесткими волосами, похожими на ежовые колючки. Второй – длинный и сутулый. Мужики оказались общительными и охотно вступили со странниками в беседу.

– Наш князь Гостивар – самый лучший князь на славянских землях! – с гордостью сообщил худосочный. – От нашего князя никто никогда не уходил обиженным!

– Он беспрестанно заботится о нас, – подтвердил сутулый вялым голосом.

– Если он так сильно о тебе заботится, то почему у тебя такие ветхие штаны? – поинтересовался у сутулого Глеб. – А ты выглядишь голодным, – сказал он худосочному. – Сколько дней не ел-то?

– Великий князь не может уследить за всеми сразу! – обиженным голосом возразил худосочный.

– Но он старается, – робко подтвердил сутулый. – Все лучшее, что мы имеем, – от него. А худшее – от нас самих.

Рамон усмехнулся и тихо пробормотал:

– Завидная преданность властителю.

К мужикам подошла тщедушная женщина с закутанной в желтый платок головой.

– Об чем говорите? – поинтересовалась она у худосочного, с подозрением посмотрев на Глеба и Рамона.

– Об нашем князе, – ответил тот.

При слове «князь» лицо женщины осветилось, а взгляд потеплел.

– Наш князь – великий человек! – с гордостью заявила она.

Сутулый кивнул.

– Да, я им уже об этом говорил.

Женщина поправила платок и затараторила:

– Прошлым летом мы выкопали новый колодец. Воды в нем долго не было, мы даже подумали, что выкопали не в том месте. Но потом вода пошла, и колодец наполнился. И все это благодаря нашему князю.

– Что же он такого сделал? – поинтересовался Глеб. – Послал своих слуг очистить колодец?

Худосочный покачал головой.