Контора - Нил Роуз

Во всяком случае, я всегда рисовал в своем воображении такой зал. Я медленно поднимаюсь к алтарю, а все компаньоны выстроились вдоль стен, как почетный караул, высоко подняв графики рабочего времени и слегка притопывая ногами по каменным плитам в знак одобрения. Перед алтарем стоит старший компаньон, из нимба вокруг его головы исходят лучи света. Он великолепен в своем царственном синем одеянии (цвет корпорации).

Я опускаюсь перед ним на колени, и он торжественно вручает мне ключ от шкафчика с напитками. Потом со скрежетом от пола отделяется маленькая каменная плита и поднимается вверх. На ней – стеклянный футляр. Старший компаньон с величайшей осторожностью снимает стеклянную крышку и поднимает в воздух мой новенький телефон, предназначенный только для компаньонов. «Да здравствует конференц-телефон ВТ XL54», – поет хор компаньонов.

Потом я стою, сжимая в одной руке ключ, а в другой – телефон, и все бурно аплодируют, голуби взмывают ввысь, загораются фейерверки, с небес сыплется конфетти, и ангельский хор поет «Аллилуйя». По неведомым мне причинам сон обычно заканчивается тем, что хор внезапно переключается на шлягер «Разбуди меня пораньше, пораньше», а компаньоны начинают отплясывать, причем их толстые животы вылезают из чудовищно коротких плавок, да к тому же они еще и перебрасываются отрубленными головами младших сотрудников фирмы.

Вообще-то я был бы счастлив ничуть не меньше, если бы Грэхем просто заглянул в дверь и пробормотал два магических слова: «Вы прошли».

Последнее, что сказал мне Грэхем на самом деле – держать новость в секрете. Ни к чему рассказывать кому-нибудь об этом, заметил он, и в любом случае в «Баббингтоне» не принято разглашать подобные вещи.

Но мне было ужасно трудно держать язык за зубами. Я вышел из кабинета Грэхема с мыслью, что все должны знать: меня официально признали достойным стать компаньоном. Почему бы, к примеру, не объявить об этом по трансляции? Или в специальном информационном бюллетене фирмы? Важно, чтобы людям было известно: они имеют дело с тем, у кого, возможно, вскоре будет право заставить их отказаться от отпуска. Или забрать мои вещи из химчистки. Был даже один компаньон – к счастью, теперь он в отставке, – который заставил своего стажера целую неделю работать у него дома. Это было сделано якобы для того, чтобы стажер мог, не отвлекаясь, поработать над предстоящим судебным процессом, но на самом деле он приводил в порядок сад компаньона.

Сообщенная мне новость сделала свое дело, и меня уже выдавали некоторые признаки грядущего компаньонства. Во-первых, мое настроение так улучшилось, что все мгновенно что-то заподозрили. «Ты нашел другую работу, не так ли?» – прошептал мне на ухо один младший сотрудник возле кофейного автомата.

Во-вторых, я начал вырабатывать походку компаньона. В ней сочетается чувство, что тебе принадлежит вся фирма, большое самомнение, легкий садизм – и превосходство, смягченное любезностью. Мне же не хотелось, чтобы сотрудники «Баббингтона», сидя в пабе, выбирали меня компаньоном – ублюдком недели.

Вернувшись в свой кабинет, я сел и принялся обозревать свои владения. Да, не мешало бы их расширить. Ричард хмуро созерцал файл, который все-таки открыл. «Не понимаю, – мрачно пробурчал он. – Этот чертов коллективный отдых. Что за радость ежегодно проводить одну и ту же неделю в году в какой-то богом забытой дыре на Коста дель Крап, общаясь с занудами, которые тоже платят втридорога за это сомнительное удовольствие».

Я попросил Ричарда помочь с продажей компании, занимавшейся организацией коллективного отдыха. Вообще-то это задание было садистским, поскольку, как ни странно, подобная специализация фирмы – вещь весьма сложная с юридической точки зрения. Между прочим, когда ваш адвокат говорит вам, что какой-то вопрос «весьма сложен», он поступает точно так же, как водопроводчик, который, взглянув на ваши трубы, печально качает головой и изрекает, что вся ваша водопроводная система в кошмарном состоянии.

Но сейчас я ощутил порыв великодушия.

– Тебе нужно поднять гору материалов по этой теме, – сказал я. – Поэтому можешь отправиться в библиотеку и провести там столько времени, сколько понадобится.

Ричарду не требовалось второго приглашения, и он мигом испарился. Он уже достаточно освоился в «Баббингтоне» и поэтому знал, что библиотека – это то место, где прячутся проштрафившиеся стажеры под предлогом научных изысканий. Там им может попасться на глаза какая-то интересная газета, или их может вовлечь собрат-стажер в беседу на животрепещущую тему – к примеру, о новой рыженькой секретарше. Но тут уж ничего не попишешь – все мы через это прошли. Особенно многолюдно становилось в библиотеке в пятницу после полудня: стажеры скрывались там в тщетной надежде избежать нового задания, которое появится слишком поздно и заставит их проторчать в офисе весь уикенд. Мы все старались ускользнуть в библиотеку в это опасное время, и нас всех извлекал оттуда сердитый компаньон.

Итак, Ричард удалился из комнаты, и я смог наконец спокойно заняться игрой, в которую несколько лет играл, коротая время в метро: как я буду рассказывать, что меня сделали компаньоном.

После длительных размышлений я неохотно отказался от мысли позвонить всем, кого я знал: это было нереально. Даже если сократить их число и оповещать только тех, с кем я учился в университете, это вызовет организационные трудности.

Я как раз прикидывал, кому же все-таки позвонить – что обычно сопровождалось бравурной мелодией «О, как он хладнокровен, этот Чарли – новенький компаньон, новенький с иголочки», – когда в комнату вошла Элли, прикрыв за собой дверь.

У нее был взволнованный вид.

– Ты уже видел и-мейл?

Поскольку я был слишком занят созерцанием собственного пупка, то сейчас мне пришлось повернуться к моему ПК, и я увидел, помеченное красным флажком с заголовком «БНав». Я быстро просмотрел его – там был список назначений и руководителей команд. Элли, Ханне и мне поручалось совместное руководство огромной командой младших сотрудников и стажеров, которые должны были две следующие недели трудиться в информационном центре. В нашу задачу входило изучить все до одного контракты «Локэл Инкорпорейшн», чтобы гарантировать нашего клиента от неприятных сюрпризов: «Бритиш Навигейторз» не должны были покупать кота в мешке. Это была ключевая задача.

Но я с трудом мог сосредоточиться. Сказать ей? А что, если у нее аналогичная новость? Вспомни-ка о конкуренции! А если нет? Тогда она ужасно расстроится. В любом случае, это может плохо отразиться на наших отношениях. Но мне так хотелось ей сказать: ведь кто еще способен так оценить значимость того, что произошло? Взглянув на Элли, составлявшую предварительный перечень того, что нам предстоит сделать, я понял, что не могу ей сказать. Пока не могу. Это было бы слишком эгоистично.

– Похоже, мы будем проводить ужасно много времени вместе в ближайшие недели, – заметил я.

Элли оторвалась от бумаг.

– Ты же понимаешь, что со всеми этими делами у нас будет маловато времени для игр.

Мне не очень-то понравились ее слова.