Коренной перелом - Александр Харников

– Я понял вас, товарищ Василевский, – кивнул Сталин. – Если немцы выдохлись, то скажите, какое положение на Воронежском направлении у наших войск, и есть ли еще у товарища Жукова неистраченные резервы.

– Положение наших войск вполне устойчивое, товарищ Сталин, – ответил Василевский, – третий рубеж обороны будет удержан, резервы для восполнения потерь в сражающихся фронтовых частях растрачены меньше чем наполовину. Еще не введена в бой сконцентрированная в районе Касторной на случай возможного встречного контрудара 5-я танковая армия генерала Лизюкова.

– А что по этому поводу говорит товарищ Жуков? – поинтересовался Верховный. – Каково его мнение насчет перспектив немецкого наступления?

– Товарищ Жуков, – ответил Василевский, – считает, что немецкое наступление уже выдохлось и никаких перспектив не имеет. Все свободные от участия в боевых действиях танковые, моторизованные и даже пехотные дивизии расположены на южном фасе группы армий «Юг», между Харьковом и Днепропетровском, и их переброска в северном направлении, к Курску или Белгороду пока не обнаружена. Вместо этого противник снимает с так называемых «спокойных» участков фронта и из тыловых гарнизонов мелкие группы солдат и формирует из них маршевые пополнения. В частности, без резервов остался 55-й армейский корпус, занимающий оборону на южном фасе нашего Брянско-Орловского выступа, в результате чего в его составе остались лишь наспех сформированные, плохо вооруженные и мотивированные французские, голландские, бельгийские и датские так называемые «добровольческие» части. Это еще раз доказывает, что сосредоточение нами ударной группировки из мехкорпусов ОСНАЗ Бережного и Катукова и 2-й ударной армии в Брянско-Орловском выступе противником не вскрыто, ибо в противном случае он не рискнул бы оголять это направление, а скорее усилил бы его свежими бронетанковыми частями…

– Это хорошо, что немцы проявляют такую неосторожность, я бы сказал, даже беспечность, – прервал Верховный Василевского, – но достаточно ли всего этого для того, чтобы ввести в бой нашу главную ударную группировку и дать команду приступить к реализации плана «Большой Орион»? Возможно, что немцы только этого и ждут, чтобы устроить нам очередную ловушку? Не нравится мне то, что немцы даже при провале общего плана не желают трогать 1-ю танковую армию Роммеля.

– Возможно и такое, товарищ Сталин, – ответил Василевский, – но все же маловероятно. Скорее всего, противник решил использовать 1-ю танковую армию как мощный мобильный резерв на случай отражения нашего наступления. Поэтому пока не отмечена переброска частей 1-й танковой армии Роммеля в исходные районы для наступления в направлении Лозовая – Сталино, для чего, по данным нашей разведки, эти дивизии предназначались изначально. Это значит, что, не прекращая безуспешных атак на Воронежском направлении, на других участках фронта германское командование пока решило сделать паузу и посмотреть – какая там сложится обстановка. Есть сведения, что сработала наша дезинформация о выводе мехкорпуса Бережного из Брянско-Орловского выступа, и теперь немецкое командование ожидает его появления в районе Харьков – Днепропетровск со стороны станции Лозовая. Потому-то оно и держит в том районе танковую армию Роммеля…

– Так это же просто замечательно, товарищ Василевский! – вождь улыбнулся и пригладил рукой усы. – Немцы ждут Бережного с юга, а он неожиданно для них появится с севера. Самое главное – точно рассчитать время его появления, чтобы «Большой Орион» был проведен с максимальным успехом и минимальными потерями. Как говорил товарищ Ленин, надо четко уловить тот момент, когда «вчера было еще рано, а завтра будет уже поздно».

Василевский посмотрел Вождю прямо в глаза.

– Я полагаю, товарищ Сталин, что такой момент наступит уже завтра, – твердо сказал он.

– Вы точно уверены, что он наступит именно завтра, товарищ Василевский? – Верховный внимательно посмотрел на начальника Генштаба. – Может быть, нам лучше подождать еще несколько дней, чтобы вражеские атаки окончательно выдохлись, и только потом отдать приказ на «Большой Орион»?

– Никак нет, товарищ Сталин, – твердо ответил Василевский. – Немцы уже поняли, что план «Блау» провалился, и в самое ближайшее время, возможно, что даже через несколько часов, фельдмаршал Лист отдаст приказ о переходе своих войск к обороне. При этом он, несомненно, обратит внимание на ослабленный участок своего фронта напротив Орла и начнет его спешно укреплять всем, что у него окажется под рукой. Немецкую оборону в районе Орла наши войска прорвут в любом случае, но эта пауза будет стоить нам потерянного времени и лишних жертв, которых нам хотелось бы избежать.

Сталин взял со стола трубку и начал задумчиво вертеть ее в руках, растягивая повисшую в воздухе тишину. Затянувшаяся пауза длилась несколько минут. Наконец Сталин произнес:

– А что по этому поводу думает сам Бережной? Насколько я помню, его прогнозы и анализ ситуации обычно оказывались верными. Кроме того, это ему и его корпусу предстоит выполнить главную задачу «Большого Ориона» – отрезать от основных сил германской армии почти миллионную группировку. Нам нужен коренной перелом в войне, а не просто очередная победа.

– Вы правы, товарищ Сталин, – согласился Василевский, – мехкорпус Бережного будет на острие главного удара, расчищая путь группировкам второго эшелона, и от его успеха в значительной степени зависит и успех всей операции.

Сталин хмыкнул, снял трубку телефона ВЧ и сказал:

– Товарищ Иванов у аппарата. Дайте полевой КП 1-го мехкорпуса ОСНАЗа и пригласите генерала Бережного…

– Слушаюсь, товарищ Иванов, – прозвучало в трубке.

Качество и громкость звука в американских телефонах ВЧ были такими, что Сталин разговаривал, держа телефонную трубку на некотором расстоянии от уха, и слова его собеседника были слышны, словно проводилось селекторное совещание. На некоторое время в кабинете наступила тишина, прерванная вскоре чуть хрипловатым голосом генерала Бережного:

– Добрый день, товарищ Иванов, генерал-лейтенант Бережной слушает вас.

– Добрый день, товарищ Бережной, – ответил Верховный, – скажите, как вы оцениваете сложившуюся ситуацию, и готов ли ваш корпус к наступлению?

– Корпус и приданные ему части усиления к наступательным действиям готовы, товарищ Иванов, – доложил Бережной. – С момента начала немецкого наступления корпус моим приказом был переведен на шестичасовую готовность к маршу. Что же касается сложившейся ситуации, как на фронте передо мной, так и вообще, то я оцениваю ее как крайне благоприятную. Именно такого положения на фронте мы и должны были добиться, чтобы наш план сработал с максимальной эффективностью. А французы без поддержки немецких частей в первой линии вряд ли смогут оказать нам серьезное сопротивление и будут полностью уничтожены.

– Вы, товарищ Бережной, – строго сказал Сталин, – французов пока поберегите. Возможно, что они нам еще понадобятся живыми и относительно здоровыми. В самое ближайшее время вы получите от товарища Василевского соответствующий сигнал, так что готовьтесь. Желаю вам успехов, и до свидания.