Враги поневоле - Валерия Чернованова

— Алесс, вернись в карету. — Я потянула его за рукав, но д'Оран словно завороженный смотрел на диких зверей. А те, медленно приближаясь, начали окружать нас со всех сторон. — Алесс, прошу тебя, — непослушными губами прошептала я. Непонятно почему д'Оран решил заслонить меня собой. Благородный, но бесполезный жест. Если на нас нападут, это вряд ли спасет мне жизнь; наверняка, мы погибнем оба. Из кареты раздался тихий плач Шанталь. Кьяра что-то шептала подруге, пытаясь успокоить. Когда же ей надоело слушать стоны д'Оран, девушка вышла и встала рядом со мной. Я продолжала уговаривать Алессандра вернуться в экипаж, а он все так же упорно не желал меня слушать. Шанталь шептала тихие молитвы, Кьяра подобно Алессу неотрывно смотрела на хищников. И тут что-то произошло. Наверное, подействовали слова Шанталь, обращенные к Всевышнему. Звери жалобно заскулили и попятились к кустам, пока совсем не исчезли. Мы с облегчением перевели дух.

— Поехали! — Алессандр помог мне вернуться на место. — Пока эти твари не передумали и не разорвали нас в клочья.

Наконец кучеру удалось справиться с непокорными лошадьми, мы продолжили путь. Шанталь перестала плакать и теперь оживленно обсуждала с де Касс наше маленькое приключение. Я не переставала поражаться резкой смене ее настроения. Наверное, это у них семейное… Сама же сидела, потерянно глядя вдаль. На лес, в зарослях которого скрылись три чудовища. Тьма! Да что же тут творится?! Точно знала, это были не просто хищники. Волков окружало невидимое кольцо демонической силы. Злой силы! Может, это и были те самые, таинственные убийцы Олшира?

Слепой туман лежал над лесом. Серые сгустки клубились по сырой земле, то растворяясь в жухлой траве, то воспаряя к вершинам деревьев. Ночь унесла все звуки, мир погрузился в глубокий сон. Неожиданно яркие всполохи озарили небо, развеяв дремлющую тьму. Подобно падающим звездам, огни полетели вниз. Коснулись поросшей мхом земли, на короткий миг осветив лес золотым сиянием и выхватив из мрака три безмолвные фигуры, подобные трем каменным изваяниям, вдруг тотчас погасли. И дальше тишину леса нарушали лишь шаги, медленно удаляющиеся вглубь чащи. Вскоре один из идущих остановился. Острый слух уловил едва различимые звуки: сиплое дыхание живого существа, бегущего по лесу, шорох опавшей листвы, приминаемой беглецом, голоса птиц, потревоженных появлением незваного гостя. Словно почуяв опасность, пернатые создания взмыли вверх, закружили над кронами деревьев, оглашая окрестности испуганным криком. Лес очнулся от долгого сна, тревожно зашумел, зарыдал… Юноша, гонимый страхом, продолжал бежать, цепляясь за сухие ветви, то и дело спотыкаясь и неуклюже падая наземь. Он не помнил, как оказался в лесу, не понимал, что заставило его покинуть дом и отправиться в глухую чащу. Жертва пока не видела своих преследователей, но инстинкт самосохранения, нашептывающий о приближении угрозы, побуждал юношу не останавливаться. Мужчины почувствовали, силы скорой добычи на исходе. Туманная завеса окутала их тела, а когда марево рассеялось, незнакомцы превратились в свирепых хищников. Волки прислушались, впитывая в себя окружающие запахи. Раздался яростный рык, похожий на победоносный клич; охота началась.

Голодные твари мчались сквозь ночь, неумолимо сокращая расстояние, отделяющее их от жертвы. Глаза хищников горели ненасытной жаждой. Ощутив запах живой плоти, горячую кровь, пульсирующую в жилах, преследователи взревели еще яростнее, еще отчаяннее. Юноша выбился из сил. Бежал наугад, углубляясь в лесные трущобы. Отрывистое дыхание вместе с хрипами вырывалось из его груди, пот застилал глаза, ступни, содранные в кровь, саднили. Ветви хлестали по лицу и рукам, словно хотели задержать беглеца, помочь беспощадным преследователям нагнать свою жертву.

В какой-то момент все закончилось. Земля под ногами разверзлась, острые клыки с жадностью вонзились в уставшее тело, причиняя нестерпимую боль. На смену короткой жизни пришло забвение…

Ноэминь

Начался декабрь, однако в Олшире по-прежнему шли дожди. Солнце закрывали свинцовые тучи, лишь изредка позволяя тусклым лучам пробиваться сквозь мутную пелену. До приезда в Олшир я любила зиму. Наступление холодов в моем воображении ассоциировалось с хрустящим белым снегом и запахом хвои, витавшим в школе. Я была одной из добровольцев, бравших на себя ответственность за праздничное убранство Айлин-илиона. В преддверии Вьюжного бала школа преображалась, а вместе с ней преображались и мы. Но в Горнвилле ничего не менялось. Залы все так же украшали портреты суровых предков д'Оранов, в коридорах царила тишина, а за окном не было снега. Только дождь, отбивающий унылую дробь по шероховатому камню. Последствия ритуала были ужасны. Частые припадки забирали все силы. Я не могла думать ни о чем кроме боли, разрывающей мое сердце на части. Однако физические страдания были ничем по сравнению с муками совести. «Я опять подвела графа!» — твердила себе денно и нощно. Осень закончилась, а я ни на шаг не приблизилась к разгадке тайны Горнвилля. Пока боролась с болезнью, то впадая в беспамятство, то возвращаясь в унылую реальность, произошел еще один инцидент: из оружейного зала пропал мушкет, принадлежавший одному из предков Моркеса. На графа было больно смотреть. Он трепетно относился к своей коллекции и долго не мог оправиться после шока. Очередной обыск замка, как и следовало ожидать, ничего не дал.

Все это время я ждала помощи от Кротча. Надеялась, он подскажет, как раскрыть преступника, но директор не спешил отвечать на мои письма, и в голову стали закрадываться подозрения, что обо мне забыли, бросив на произвол судьбы. Неужели так трудно написать несколько строк?! Приободрить меня, сказать, что я молодец и отлично справляюсь со своей миссией. Конечно, это была неправда, но порой человеку необходимо услышать ложь, чтобы не разочароваться в своих силах. Вместо долгожданного письма от директора пришли весточки от няни и Танаис. Подруга писала, что у них все хорошо. Практика проходит благополучно, Гело и Даян счастливы жить в Виллании и подумывают остаться здесь навсегда. Тана обещала, что по возвращении в Элаир меня ожидает сюрприз. Я мрачно усмехнулась. В последнее время в моей жизни было слишком много сюрпризов. Надеюсь, хоть этот окажется приятным. Письмо от Квенны не было таким оптимистичным. Няня жаловалась на Эмина, сетовала, что он расточает семейные ценности, а дом превратил в притон аферистов и шлюх. Квенна опасалась, что к тому времени, как мы вступим в права наследников, от богатства родителей уже ничего не останется. Няня просила меня вмешаться, не дать Эмину окончательно опозорить наше имя. Но что я могла сделать, находясь в Олшире? И даже если вернусь, это ничего не изменит. Скорее всего, Эмин вновь посадит меня под замок, а потом насильно выдаст замуж за какого-нибудь проходимца. Или придумает что-нибудь похуже. Хотя, что может быть хуже брака с нелюбимым человеком? В конце письма Квенна умоляла возвращаться как можно скорее, намекала на какую-то опасность, якобы подстерегающую меня в Олшире. О какой опасности шла речь я так и не поняла. А объяснить подробнее, что хотела этим сказать, няня не удосужилась.