Дорогая Ава - Ильза Мэдден-Миллз

устраиваемся за дальним столиком. Только я успеваю накинуться на картошку, как в зале появляются Уайетт и Пайпер – незадолго до этого я написала им и пригласила поужинать вместе.

Пайпер бросается к Тайлеру:

– А ну-ка обними меня, здоровяк!

Заказав еду, они подсаживаются за столик. Сестра Маргарет, сказав, что ей нужно работать, уходит в зал копаться в электронной почте. Увидев ее, Лу округляет глаза, а потом убегает на кухню.

– Чего ты так лыбишься? – спрашивает Уайетт, играя мускулами, чтобы показать Тайлеру, как порхает у него на руке татуировка колибри.

– Меня сегодня ни разу не оскорбили, я увиделась с Тайлером, а Лу опять испугался монахини. Чудесный денек!

– А как же Но-о-окс? – тянет Пайпер. – У вас все серьезно?

Понятия не имею.

– Поживем – увидим.

– Он правда заплатил за твое общежитие? Как-то… странно, согласись? Тебя не напрягает, что ты вроде как перед ним в долгу?

На уроке я сказала ей, что это Нокс помог мне с деньгами.

– Ну… если ты подразумеваешь то, о чем я подумала, то нет. А деньги я верну, когда подкоплю. У меня уже три тысячи отложено с чаевых, – говорю я.

Пайпер оглядывает обшарпанный интерьер забегаловки.

– Ух, подруга, долго тебе еще столики протирать… Общежитие-то стоит десятку!

Да, но я справлюсь. Просто на это уйдет время.

– Он был твоим тайным поклонником, так что сомневаюсь, что долг его сильно волнует, – говорит Уайетт, поигрывая бровями. – Он богатый, пусть тебя балует!

Пусть балует? Ну уж нет.

Пайпер хмурится.

– Как-то даже не знаю. Он же глава «Акул» и в прошлом году вечно тебя доставал. Помнишь, как напугал в раздевалке после игры?

Хм… Помню, только не уверена, что я тогда испугалась.

– У тебя все-таки толком не было отношений, – продолжает она, – а про Нокса болтают, что он любит секс только с… – Зажав рот ладонью, она смотрит на Тайлера, который напевает под нос песенку про алфавит. – Блин, – шепчет она. – С нами же дети. Все, молчу!

Уайетт, посмеиваясь, пьет колу.

– Что скажешь, Ава? Слухи не врут?

Я вспоминаю прошлую ночь и краснею.

– Ничего я вам не скажу.

Пайпер закатывает глаза.

– Ладно, хватит про эту «акулу». У меня новости! Весьма обалденные! Секундочку… – И она залпом выпивает всю колу, вскинув ладонь в красноречивом жесте.

– Ну что, блин? – спрашивает Тайлер, а я со смешком пихаю его локтем.

– Пайпер любит тянуть время. Итак, барабанная дробь…

Тайлер колотит ладонями по столу, а мы с Уайеттом помогаем.

Пайпер выпускает соломинку изо рта. Дуется.

– В общем, вы в курсе, что я очень хочу поступить в Вандербильт. Но у нас нет на него денег, а стипендия покрывает только половину стоимости. Ну, я подумала и решила написать дяде, который учился там на врача. Он сейчас в Сиэтле, холостяк, богатый до чертиков. Ты видела его на Рождество, Ава.

У нее куча родственников, и некоторых я действительно встречала на праздниках.

– В общем, я включила милую девочку и попросила его покрыть вторую половину, – щебечет тем временем Пайпер. – И он согласился!

Губы подрагивают. Перед мысленным взором мелькает кампус «Ванди», и на мгновение становится завидно, но я прогоняю мерзкое чувство. Пайпер заслуживает самого лучшего!

– Ничего себе! – говорю я, подсчитывая в уме общую сумму. Непосредственно обучение – около сорока восьми тысяч; питание и проживание – еще восемнадцать; пятнадцать на учебники и конспекты; ну и две с половиной – на всякие нужные мелочи. Итого год в «Ванди» обойдется в сто тысяч долларов, если не больше, а дядя согласился оплатить половину. Ей очень с ним повезло!

– Неплохо, – бормочет Уайетт.

– А ты куда собираешься? – спрашивает у меня Пайпер.

– Не знаю. Наверное, сначала похожу в местный колледж, а потом переведусь в государственный универ. Я пока не решила. Но «Ванди» – это круто. Поздравляю, Пайпер, я очень за тебя рада!

Закидываю в рот картошку и улыбаюсь.

Ну не расстраивайся! Не надо.

– А ты, Уайетт? – сияет Пайпер.

Он склоняет голову набок.

– Пока думаю поступать в Нэшвилл, поближе к маме. Может, и в «Ванди». Пока не решил. Лишь бы в бейсбол мог играть!

При мысли о том, что Пайпер с Уайеттом поступят в лучшие универы, а я останусь одна, становится тошно.

Тайлер перегибается через стол и смотрит на Уайетта.

– А татуировки – это больно?

– Да, – серьезно отвечает тот. – Шестилеткам делать не советую.

– Жопа!

Уайетт смеется.

– Ава говорила, ты у нас художник?

– Я рисую, – отвечает Тайлер с серьезным видом.

– Да? А то я тут подумываю набить дракона в честь школьного талисмана. Сможешь нарисовать? – Уайетт сурово щурится, и я с улыбкой наблюдаю, как брат выпрямляет спину.

– Это вызов, Тайлер! – шепчу я ему.

Тайлер откладывает бургер, вытирает руки о штаны и пристально смотрит на Уайетта. В его взгляде я узнаю собственную решимость.

– Я тебе самого лучшего дракона нарисую! Какого цвета?

– Пипец, – бормочу я. – Вы только посмотрите, какой он крутой!

Уайетт ухмыляется.

– Красного с золотом. Ты нарисуй, а я посмотрю, понравится мне или нет.

– Договорились! – Они пожимают друг другу руки.

– Морковный торт! – объявляет Лу, возникая около столика. – Завтра испортится, так что быстренько доедаем! – Заметив наши лица, он добавляет: – Шучу я! Он еще два дня годен, если не больше.

Тайлер заявляет, что не хочет есть торт с морковкой, поэтому его порцию забирает Уайетт, а остатки Лу упаковывает и под мой смех передает сестре Маргарет как гостинец остальным дартам вейдерам.

А когда друзья разъезжаются и я провожаю взглядом фары машин, он подсаживается ко мне.

– Ты молодец, Ава! Тайлер счастлив. У тебя есть друзья. Все у тебя будет хорошо, правда?

– Ага. – Я вздыхаю. Лу знает, что случилось, – после той вечеринки пришлось взять отпуск, и пусть объятия не в его стиле, он мягко хлопает меня по спине.

В общежитие я возвращаюсь около десяти. Паркуюсь, радуясь хорошему освещению, и быстро иду ко входу.

– Ава, – раздается справа от меня мужской голос, и я едва не бросаюсь в кусты.

– Нокс! Господи, как ты меня напугал!..

Он стоит, прислонившись к капоту, но тут же выпрямляется и быстрым шагом подходит ко мне.

– Прости, не подумал. Я писал, что буду ждать, но ты, видимо, была за рулем.

Сегодня на нем низко посаженные джинсы и обтягивающая футболка с маскотом школы. Он возвышается надо мной, и темные волосы красиво обрамляют лицо.

– Хорошо выглядишь! – хрипло замечает он, мельком оглядывая поношенные шорты и футболку с ярким принтом.

Я усмехаюсь: после закусочной от меня наверняка пахнет жиром. Но потом замечаю взгляд, которым он на меня смотрит, и улыбка пропадает с лица.

– Что случилось?

Нокс улыбается. Собирается с силами.

– Просто скучал.

Я вспоминаю вчерашнюю ночь, и лицо заливает краска. Неужели прошел всего день? А кажется, будто целая вечность…

– Я тоже скучала. Как Дейн?

Он глубоко вздыхает.

– Плохо. Я еще не видел его в таком состоянии. Утром он хотел умереть, а я… Я даже не знаю, что делать.

Ох, Нокс…

– Какой кошмар! Он в порядке? Я могу чем-то помочь?

Он дергается, отводит глаза, оглядывая парковку.

– Нет. Они с отцом сейчас дома… – Он замолкает, когда из общаги выбегают несколько первогодок. Они зовут его, и он вяло машет в ответ.

– Можем подняться и поговорить у меня. Боковой вход открыт, я тебя проведу…

Он мнется, шаркая по бетону ногами, и не смотрит в глаза.

– Не, мне нужно домой. Там Дейн, папа… Нам нужно поговорить. Давно пора. Столько всего накопилось… Может, и хорошо, что Дейн не выдержал. Иногда приходится опуститься на самое дно, чтобы выкарабкаться обратно. – Он вздыхает и проводит ладонью по волосам.

– Это да. Надеюсь, его срыв станет прорывом.

Взгляд Нокса устремлен не совсем на меня, а куда-то за спину, но когда я оборачиваюсь, не вижу ничего интересного. Почему он упорно не смотрит в глаза?

– Ты пожалел о вчерашнем? – спрашиваю прямо.

– Нет, но… – Он выдыхает, прячет руки в карманы. – Ава, я правда хочу быть с тобой, но мы слишком торопимся.

Слишком торопимся?

Это после прошлой-то ночи?

Дыхание перехватывает.

– Ты… меня бросаешь?

Он закрывает глаза.

– Пожалуйста, не говори так! Мне просто нужно время. – Он трет лицо. – Дейну сейчас тяжело. Я должен быть рядом.

Просто нужно время?

Чего он хочет? Разбить мне сердце?

Вокруг него снова высятся стены, а дула танков направлены на меня.

И он зовет меня Авой.

Нет, Нокс, прошу, не надо! Я не