Золотая сеть - Мэри Бэлоу

Она станет его женой. Большую часть времени они будут проводить вместе в стенах этого дома. Такого дорогого его сердцу дома. Он очень расстроится, если она не сумеет полюбить его так же, как любит его он сам.

Но тут лорд Эмберли столкнулся с одной проблемой. Понять, что думает и чувствует Алекс, практически невозможно. За несколько недель их знакомства он уже успел заметить, что она научилась сдерживать себя так, как никто другой из его окружения. Горделивая осанка, высоко поднятая голова и бесстрастное выражение лица — всего лишь маска, за которой скрывалась настоящая женщина. Ему предстояло заставить ее навсегда отказаться от этой маски и стать самой собой.

Да, задача не из легких. Ведь он даже понятия не имеет, что представляет собой настоящая Александра Парнелл. Он мог лишь предполагать, кто скрывается под этой маской, и эти его предположения строились на незначительных деталях и намеках. Временами ее истинное «я» прорывалось сквозь окутывавшую ее пелену, как, например, сегодня утром, когда он поддался внезапному порыву и поехал в долину навстречу ей и всем остальным. Лорд Эмберли был очарован представшим перед ним зрелищем. Лицо ее ожило, щеки горели, в глазах светился огонь. Неужели она гонялась по берегу наперегонки с Домиником? Трудно представить, что эта девушка способна на подобные порывы.

Что она почувствовала, когда увидела появившийся впереди дом? Похоже, она позабыла и о нем, и обо всех остальных спутниках, вихрем промчавшихся мимо. Но когда она заговорила, похвала ее прозвучала настолько вяло и равнодушно, что ему показалось, будто его по липу ударили.

Для начала лорд Эмберли провел своих гостей по парадным залам, через главную столовую, салон и бальную комнату. Вокруг висели и стояли настоящие произведения искусства: картины и скульптуры, которые собирали в этом-доме целый век, сначала дед, потом его отец во время своего путешествия по странам Европы. Этими залами мало пользовались, но раз в год — обязательно, во время летнего бала, который его бабушка с дедушкой сделали традицией.

— Зеркальную стену придумала бабушка, — пояснил хозяин, когда они очутились в бальной комнате. — Скорее всего она ужасно боялась, что здесь, в деревне, соберется слишком мало народу, чтобы устроить настоящее празднество. С тех пор каждый год количество гостей и свечей у нас удваивается.

Лорд Эмберли заметил, что после утренней прогулки Алекс снова превратилась в безупречную ледяную леди. И держалась на расстоянии. Не то чтобы она была настроена враждебно или вообще никак не реагировала, но словно прозрачной стеной отгородилась. Совершенно невозможно определить, нравится ли ей то, что она видит, или нет.

Граф провел гостей по парадной спальне с разрисованными позолоченными потолками и витиевато украшенной кроватью с балдахином и золотыми драпировками и выслушал восхищенные комментарии леди Бекворт. Мама объяснила ей, что в этой спальне никогда не гостили особы королевской крови, а вот в старом доме, по общепринятому мнению, останавливалась сама королева Елизавета во время одного из своих путешествий по стране.

Надо было поцеловать Алекс сегодня утром, размышлял тем временем лорд Эмберли. И шанс у него имелся, когда они вернулись в конюшню. К тому времени все остальные уже ушли домой. Он думал об этом, когда помогал ей сойти с лошади. Какая она была миленькая! Он поставил перед собой цель сблизиться с ней и в плане физическом, и в духовном. Он не хотел жениться на женщине, которую только за руку успел подержать. Ему не нужен был брак, где все физические контакты ограничивались ночными совокуплениями с целью завести детей.

Алекс казалась такой недотрогой, что граф понятия не имел, как она отреагирует на его поцелуй. Кроме того, она не из тех женщин, которых так и хочется сжать в объятиях. Одним словом, утром, в конюшне, он упустил свой шанс.

Дальше на очереди стояла библиотека, одна из его самых любимых комнат. Три стены этого просторного помещения были заставлены шкафами с книгами, собранными его дедом и отцом. Сам он тоже пополнил эту коллекцию.

— Как видите, я устроил тут небольшую гостиную, — указал он на изысканную мебель у мраморного камина. — И провожу здесь довольно много времени.

— Что за картина над камином? — Парнелл подошел поближе и принялся пристально разглядывать Аполлона с лирой.

Лорд Эмберли бросил взгляд на Александру, которая рассматривала книги на полках, и присоединился к Парнеллу. Через несколько минут он подошел к невесте, и она тут же развернулась к нему.

— Никогда не видела столько книг! Здесь можно целую вечность провести и не заскучать.

Глаза ее расширились и потемнели, и на секунду она скинула свою броню.

— Вас бы устроил пожизненный доступ в эту комнату? — улыбнулся ей граф.

— У вас есть та книга стихов, о которой вы мне рассказывали? — ответила Александра вопросом на вопрос. — О природе?

Она последовала за ним к другому шкафу, и он снял с полки томик в потертом кожаном переплете. Похоже, его частенько открывали.

— Здесь стихи двух поэтов, — пояснил лорд Эмберли. — Может, Кольридж вам тоже понравится. Чудесный полет фантазии. Лично мне нравится второй поэт, его поэмы мне гораздо ближе. Почитайте стихотворение про Тинтерн Эбби. Описанный в нем пейзаж чем-то напоминает мне Эмберли.

Александра забрала у него книгу и прижала к груди.

— Можно взять ее с собой?

— Конечно, можно. — Лорд Эмберли снова улыбнулся. — Все, что принадлежит мне, и ваше тоже, Алекс.

Она вспыхнула и уставилась на книгу.

— Музыкальная комната рядом, — сказал он. — Пойдемте, я хочу показать вам фортепиано.

Как здесь красиво, думала Александра. Просто потрясающе! Невооруженным глазом видно, что лорд Эмберли души в своем доме не чает. Это было понятно не только по интонациям его голоса и по тому, с какой любовью он показывал им каждое помещение и обращал внимание на таившиеся в нем сокровища, но и по мельчайшим деталям убранства. Похоже, главной комнатой в доме была библиотека. Это не просто часть экспозиции. Ею постоянно пользовались. А в музыкальном зале ей до боли захотелось сесть за инструмент. Комната оказалась просторной и практически пустой. Главным и единственным крупным предметом было фортепиано, само по себе подлинное произведение искусства. И прекрасно настроенное, поняла Александра, пробежав рукой по клавишам.

Любой, кто не был истинным ценителем музыки, заставил бы эту комнату всевозможной мебелью. Судя по всему, музыка много значила для лорда Эмберли. Ей вдруг захотелось послушать, как он играет. Но она ни за что не станет просить его, ведь ей не нравится, когда просят ее.

— Александра прекрасно владеет фортепиано, — заявила ее мать.

— Правда? — расплылась в улыбке леди Эмберли. — И Эдмунд тоже, и Мадлен, но у нее немного хуже получается. Практики маловато. Вы сыграете для нас, Александра?

— Не сейчас, — попыталась отвертеться она. — Я давно не практиковалась.