Ублюдки и стрелочники - Корали Джун

только заступил на новую работу, понимаешь? Сейчас вообще не лучшее время для того, чтобы это всплыло.

Я скривилась в гримасе. Она серьезно собиралась лгать всем? Думаю, у них нет выбора, если они оба хотят сохранить лицо, но что это значило для их брака?

— Мама. У тебя все нормально?

— Джозеф злится, но он это переживет. Мы женаты, он не может развестись со мной сейчас, — тихо сказала она, ее голос был отстраненным. — Будет плохо, если он уйдет от меня. Вера, мы должны вести себя хорошо. Мы не можем больше давать ему повода не доверять нам, поняла? Я серьезно. Ты все еще разговариваешь с Хамильтоном?

Я дважды моргнула.

— Ты сейчас серьезно? Ты солгала о ребенке, а теперь хочешь поговорить о моем поведении?

— Я сделала это для тебя, Вера! Как еще мы бы платили за твое обучение, а?

Я не могла поверить в то, что она только что сказала. С ее слов получается, что я во всем виновата? Я рвала жопу в школе ради хороших оценок, чтобы получить стипендию, меня бы приняли в любой государственный колледж, если бы Джек не настоял, чтобы я посещала колледж, в котором он сам учился.

— Я могла бы получить стипендию, — возразила я.

— Но ты этого не сделала. Ты поступила в лучшую школу Лиги Плюща в стране. Ты живешь в хорошей квартире — в лучшей, чем мы когда-либо жили. Ты так же глубоко в этом погрязла, как и я.

— Но я хотя бы не врала! — крикнула я.

— Но ты существуешь, Вера! Ты, блядь, существуешь, и я не позволю тебе разрушить то, что сейчас есть у меня. Беременность может быть притворством, но я буду бороться изо всех сил, чтобы спасти этот брак. Прямо сейчас Джозеф в каком-то стриптиз-клубе трахает каждую горячую попку, которую только может найти. И я буду держать рот на замке, как хорошая жена, а ты будешь хорошо учиться и не попадать в неприятности. И мы обе это исправим.

Горячие слезы потекли по моим щекам.

— Я не просила об этом. Не просила о том, чтобы ты меня рожала. Не просила тебя лгать Джозефу. Я собиралась сделать это, мама. Я подавала заявку на стипендию и не хотела поступать в Гринвичский университет. Мне не нужна была эта чертова квартира. И я, черт возьми, не просила быть постоянным напоминанием о травме, которую ты пережила. Я люблю тебя, мама, но не могу чувствовать себя виноватой до конца своей жизни, потому что ты чувствуешь, что я — причина, по которой у тебя не может быть долгой и счастливой жизни. Это ты испортила отношения с Джозефом, солгав, а не я.

— Клянусь богом, Вера, не испортишь этого. Ты вообще читала статью? Люди уже думают, что мы спланировали это вместе. Они называют тебя техмозгом этой операции. Если я узнаю, что ты снова разговариваешь Хамильтоном…

— То что? Что ты будешь делать?

— Если я паду, я потащу тебя за собой. Ты можешь забыть про колледж. И удачи в поисках стипендии после того, как тебя выгонят из Гринвича.

Я сглотнула и вздернула подбородок, уставившись на пустую стену перед собой.

— Ну, тогда я думаю, что мы будем квиты. Я разрушила твое будущее, ты разрушишь мое.

Мама сделала успокаивающий вдох.

— Вера. Я знаю, ты расстроена, как и я. Давай просто успокоимся. Подумай об этом рационально. Ты же любишь свой колледж, не так ли? Гринвич — удивительный университет. Я сделала это для нас, детка. Я сделала это потому, что фамилия Борегар дает много преимуществ. Подумай о том, насколько хорошей может быть наша жизнь, если мы просто исправим это. Впервые за восемнадцать лет мне не нужно работать на трех работах. Джозеф говорит о том, что я буду заниматься онлайн и получу диплом. Наконец-то я могу делать все то, о чем мы говорили, Вера. Прости, что выместила на тебе злость, но я просто очень хочу, чтобы все сложилось лучшим образом.

— Даже если ты его не любишь? — переспросила я. — Даже если он тебе изменяет?

Мне нужно это знать.

— Ему сейчас больно, но, детка, я так его люблю. Я знаю, что он тоже любит меня. Его просто нужно было немного подтолкнуть в правильном направлении. Я не хочу тебя расстраивать. Ты всегда была моей хорошей девочкой. Всегда поступала правильно. Мне просто нужно, чтобы ты снова сделала это для меня, детка. Для нас. Я не думаю, что смогу справиться с потерей любви всей моей жизни. Я все испортила, да, я это сделала. Но знаю, что мы сможем это исправить.

Я вздохнула.

— Отлично. Я сделаю все, что смогу, — выдавила я, хотя ее слова причинили мне боль. Это не соответствовало моим истинным потребностям. Я верила, что моя мама будет честна в своих чувствах к Джозефу. Я хотела, чтобы их брак удался, потому что мне казалось, что он искренне делает ее счастливой. Она ошиблась, но…

— О, спасибо, детка. Может быть, я скоро приеду в гости, а?

— Хорошо, — ответила я. — Это было бы прекрасно.

Мама поболтала еще немного, рассказывая о своем новом доме, как будто мы только что вовсе и не ругались. Как будто она только что не просила меня поступиться своей моралью и счастьем ради нее. Как будто она только что не разбила мне сердце — снова.

— Я люблю тебя, детка, — проворковала она.

— И я тебя люблю.

Я повесила трубку и бросила телефон на диванную подушку рядом с собой, прежде чем обхватить голову руками.

Как вообще она могла это сделать? Зачем? Может, мне нужно бросить учебу сейчас и найти новое место для жизни. Я все еще могла подать заявку на стипендию. Возможно, было слишком поздно бросать все это сейчас, но если я подам заявление, то, возможно, в следующем семестре смогу пойти куда-нибудь еще. Мне нужно подготовиться к худшему. Я не могла полагаться на щедрость Борегаров. Тем более, из-за лжи мамы.

Мой телефон снова начал звонить, и я ожидала снова увидеть имя моей мамы на экране, но вместо нее был Хамильтон.

— Алло, — прохрипела я.

— У тебя все нормально? Я слышал об этой статье, и мой телефон безостановочно звонил, журналисты ожидают моих комментариев.

Я пыталась быть сильной, действительно пыталась.

— Хамильтон?

— Да, красавица. Поговори со мной.

— Ты же не думаешь, что я солгала? Ты же не думаешь, что я спланировала это с мамой… — Мой голос оборвался, меня переполняли эмоции. Мне вдруг пришло в голову, что