P.S Сводные - Виктория Вашингтон

душу согревало теплом и радостью новость о том, что он себя хорошо чувствует.

Естественно, тоже эмоции, что сейчас бушуют в груди, ни в какое сравнение не идёт с тем, что было раньше.

Мне не сидится на месте и хочется сделать хоть что-то, чтобы ускорить время и оказаться в финальной точке.

От подруги не укрывается дичайшие волнение, но она понимающе молчит, и когда объявляют старт, а моё волнение достигает своего пика, сжимает влажную ладонь в своей. Поддержка безусловно важна, поэтому растягиваю губы в благодарной улыбке, бросая взгляд на Василису.

Рёв моторов играет на струнах моих нервов. Кажется, напряжение внутри сосредоточенно в такой громадный комок, что его вот-вот прорвёт.

Чёртов Шмелёв, я не должна чувствовать к тебе столько всего. Это неправильно. Но даже несмотря на всю противоестественность, даже разум начинает принимать доводы глупого сердца.

Определённо стоило его поцеловать. Всегда нужно делать то, чего желаешь на самом деле. И как бы не хотела себе признаваться, это именно то самое!

Кажется, даже не дышу, пока неотрывно наблюдаю за движущейся машиной Демьяна. Максимально пытаюсь сконцентрироваться, но это сложно, потому что скорость запредельная, перед глазами плывёт, картинка смазывается, а лидирующие позиции сменяют друг друга со скоростью света. Шмелёв никак не отстаёт, а лишь постоянно вырывается с первого места на третье и обратно. Противостояние не на жизнь, а на смерть.

И стоит лишь в голове пролететь такому нелепому сравнению — происходит страшное.

Сердце обрывается в груди, когда при очередной смене лидирующего гонщика слышу резкий скрежет металла.

Не знаю, как не выламываю Васе руку — так сильно дёргаю её, а горло сдавливает стальными оковами. Такими, что даже закричать не могу. Они буквально парализуют всё тело.

Первые секунды совсем непонятно, что именно случилось, потому что три первые машины, в их числе тачка Демьяна, ехали максимально близко друг к другу, пытаясь обогнать.

Все сидящие встали и затаили дыхание, потому что им, как и мне, непонятно, что произошло на треке.

Сердце начинает биться в груди с новой силой, потому что понимаю — авто Шмелёва не имеет никакого отношения к этому душераздирающему звуку метала. Демьян вырывается вперёд, оставляя позади соперников, которые по неосторожности потёрлись друг об друга. К счастью для них, это стало лишь причиной потери скорости и ничего страшнее не произошло.

Уверена, что такого облегчения не испытывала никогда в жизни. Это прилив эндорфинов, вперемешку с дичайшим адреналином — неописуемое чувство, от которого голова кругом. Главное не откинуться от такого обилия эмоций.

Когда Демьян пересекает финальную черту первым, я не могу радоваться ещё больше, потому что его победа волнует гораздо меньше, чем жизнь и здоровье.

Трибуны взрываются аплодисментами и радостными криками и многие прорываются туда, где в эту самую минуту выходит из машины Шмелёв и остальные гонщики, добравшиеся до старта.

Спохватываюсь и, даже ничего не говоря Васе, сама прорываюсь сквозь эту толпу разъярённых фанатов. Да ей и говорить ничего не нужно, всёпо моим сияющим от счастья глазам видно.

Благодаря собственной миниатюрности удаётся пробраться среди десятки потных тел и оказаться неподалёку от Демьяна в считанные минуты. Только вот на этом жгучая решительность и гаснет.

Он стоит такой уверенный и красивый, пока какой-то мужчина внушительных размеров пожимает ему руку, а я не могу найти сил, чтобы сдвинуться с места. Парадокс, да? Ведь самое жгучее желание в эту самую секунду — без промедления кинуться ему на шею.

Тормозит то, что я беззастенчиво не могу перестать на него пялиться, и боюсь его реакции. Ведь, если я приняла этот бушующий коктейль чувств внутри себя, совсем не значит то, что Шмелёв испытывает хоть сотую долю подобных чувств ко мне.

Демьян оглядывает толпу, будто ищет кого-то взглядом, и когда натыкается на мою фигуру, его губы растягиваются в широченной улыбке. Без промедления он заканчивает разговор с мужчиной и уверенным шагом начинает двигаться навстречу.

Именно это становится спусковым курком для моих накопившихся многолетних чувств.

Я не отдаю себе отчёта, когда в доли секунд подлетаю к Демьяну, а он мгновенно подхватывает на руки и заключает в свои крепчайшие объятия.

Кажется, что в них сосредоточен весь мир. И в данную минуту именно так и есть.

Пусть уже завтра пожалею об этом, но сейчас счастье переполняет так, как никогда в жизни.

— Болела за меня? — ухмыляется, встречаясь взглядом с моим.

— Ты до смерти перепугал, — честно признаюсь, крепче цепляясь в мужские плечи. Они напрягаются от такой откровенности. — Теперь я ненавижу гонки.

— Прости, это явно не то, чего хотел, — виновато смотрит, видимо, даже без возможности предположить, как загладить такую оплошность.

Зато я прекрасно знаю, что нам двоим нужно прямо сейчас. Именно поэтому резко тянусь и касаюсь его губ своими.

Очередной взрыв, когда каждый из нас в полной мере осознаёт, что происходит. Нас просто сносит напором друг друга, которому так невероятно приятно поддаваться.

56

В таком пылу стирается всё вокруг. Многие ждут своей очереди и явно хотят поздравить победителя. Здесь и его друзья, и парни, которые тоже участвовали в гонке и достойно принимают своё поражение, и толпа девчонок, чья одежда едва закрывает половину тела — каждому хочется урвать его внимания.

Но всё впустую. Демьян вовсе не думает отстраняться от моих губ, а после никак не может отвести взгляда с моих сияющих глаз.

— Что это значит? — ехидно спрашивает он, видимо, припоминая мне мой вчерашний вопрос.

— Ты ведь просил, — едва смущаюсь и совсем не сдерживаю улыбку. — На удачу.

— Но ведь гонка уже окончена, — подлавливает, и эта словесная перепалка даёт огню между нами запылать ещё сильнее.

— А разве удача бывает лишней? — вопросительно приподнимаю брови и получаю очередной поцелуй в губы.

— Хочешь, сбежим? — смотрит так, будто от ответа на вопрос зависит наше будущее.

Где-то на задворках сознания понимаю, что, возможно, так оно и есть.

Сейчас именно от моего решения зависит то, что ждёт нас дальше — Демьян полностью предоставляет единоличный контроль над ситуацией. Бесспорно, подкупает, но никак не отменяет того факта, что Шмелёв прекрасный стратег. Ему понятно, что мой выбор был сделан десятью минутами ранее, когда рванула в его объятия. Разве можно после такого крышесносящего хоровода чувств и эмоций дать заднюю? Однозначно отвечаю, что нет. Никак.

— Тебя разорвут, если возьмёшь и смоешься отсюда просто так, — его глаза блестят азартом, когда понимает, что этой фразой я даю своё полное согласие.

У самой в голове тут же взрываются