Ловец сбежавших невест - Константин Фрес

- Раз Энди это добыла, то и владеть ей, - уверенно сказал Генри.

Он поколдовал над синими сверкающими зернами камешков и они собрались в ажурное подобие блестящей пелерины. Ее он и набросил на мои плечи. Словно собранная искусным ювелиром, она драгоценной сеткой покрывала мои плечи, грудь, спину до самых лопаток, и, ощущая ее тяжесть, я невольно  подумала, что сейчас я - самая богатая невеста Лонгброка. Да что там Лонгброк - мой городишко можно купить с потрохами!

Может, если я не стану тратить ее бездумно, мне удастся откупиться от сэра Перси?..

- Вы можете отщипывать от нее камешки в любой момент, - сказал Генри. - Когда вам нужно.

«Чем меньше отщипну, тем больше достанется Перси. И вероятность того, что он меня отпустит, увеличится», - подумала я.

Но камешков осталось еще много. Слишком много.

- Вероятно, вам лучше поглотить эту магию, Генри,  - глядя на кучу магии меж нами троими, произнес Тристан.

- Не могу, - ответил Генри. - Не имею права. Кто знает, что будет впереди. Вдруг мне снова придется обратиться в вампира. Хотите драться с неконтролируемым чудовищем?

- Тогда отдадим ее собаке, - сказал Тристан. - У вас там чемодан лает на весь лес. Артефакты можно подзаряжать и использовать как хранилища.

Оставшуюся магию, всю до зернышка, я собрала в горсть, а Тристан, аккуратно открыв чемодан, вынул из него лающий амулет.

- Что, Генри, - произнес он, осматривая серебряную фигурку со всех сторон, -  не желаете ли обзавестись питомцем?

- Благодарю, но нет, - ответил тот поспешно. - У меня слишком… беспокойная жизнь. А живые существа - это ответственность.

- Хорошо. Тогда просто используем его как хранилище.

Собака в моих ладонях чавкала и сопела, поедая кристаллы. Она как будто бы увеличилась в размерах, но не критично, должна была влезть обратно в свое гнездо в чемодане.

- К слову, - заметил Тристан, - а как вы намеревались спастись? То есть, не хочу показаться нескромным, но если б я не подоспел - то что дальше?

- Энди проредила врагов, - процедил Генри. - Все равно я б отбился. А затем на плечо ее - и в город. Даже если б псы за нами погнались, думаю, горожанам не очень понравилось бы, что у них по улицам бегают адские сущности. А пара-другая хороших магов сыщется даже в такой глуши.

- Вы рассчитывали найти поддержку в городе? - уточнил Тристан с таким выражением лица, будто Генри рассказал ему невероятно фантастическую историю. - Н-да… все же хорошо, что я прибыл вовремя. В этих местах, Генри, вы не найдете себе помощи и защиты.

- Почему? - спросил Генри.

- Потому что Железный городок - это место, где собрались все нечестивцы с самыми черными душами, - ответил Тристан со знанием дела. - Любого бери - и у любого сыщется скелет в шкафу. Любого можно выпороть без суда и следствия - и этот любой будет знать, за что, и радоваться, что дешево отделался. Думаю, вряд ли они б открыли стрельбу по адским псам. Скорее, по вам, чтобы собаки поскорее получили желаемое и убрались прочь.

- И этих людей вы защищаете и оберегаете, Инквизитор?!

- Иначе зло прорастет в них еще глубже, - ответил Тристан. - Ну, давайте уже двинемся в город, искать этого таинственного демона?

- Вы обещали мне крыло починить, - напомнил Генри. - Если вы это сделаете, я, пожалуй, доставлю вас туда очень быстро.

Тристан прикрыл на миг глаза, покачал головой.

- Глава Ордена, - горько сказал он. - Верхом на вампире!.. Неслыханно! Давайте ваше крыло.

При ближайшем рассмотрении оказалось, что крыло Генри не столько искалечено и переломано, сколько… скреплено серебряными скобами, как попало, жестоко и неудобно.

- И они триста лет вас беспокоят? - удивился Инквизитор, пачкая пальцы в крови Генри и выколупывая скобы из-под жестких перьев грифона.

- Поначалу очень болело, - признался Генри, вздыхая с неимоверным облегчением и распуская высвобожденное крыло, - а потом привык…

- Кто же вам загнал эти скобы? - спросил Тристан. - Вампиры касаться серебра вряд ли могли…

- Они  позвали какого-то мастера, - пояснил Генри. - Престранный тип; вместо глаза - выдвигающаяся телескопическая трубка, пальцы - механические, больше похожие на инструментарий часовщика или какого-нибудь ювелира. Когда он ломал мне крыло, он все смеялся, говорил, что сам себе руку пилой отпилил бы, чтобы заменить ее на механический точный инструмент. И обзывал меня плаксивой девчонкой…

Генри замолк, вспоминая те жуткие времена, а у меня мороз по коже пробежал - что ж ему пришлось пережить! Сколько страданий и боли!

А вот Тристан снова увидел рациональное зерно в рассказе Генри.

- Не слишком ли много механических рук в этой истории, - произнес он задумчиво. - Офелия, вы под инструментом мастера с механической рукой… похоже, тут в тугой узел завязано всего несколько человеческих судеб.

Демон, чье имя было Де`Вард,  жил в Танцующей Хижине над Масляным озером.

Раньше этот тихий, заброшенный белый дом носил название Выбеленная Хижина, потому что сильно обветшал. Его стены были кое-как, грубо и небрежно, побелены известью, и жизнь в нем теплилась еле-еле. Иногда из труб вился дымок - то топили камины, чтоб стены дома не отсырели и окончательно не разрушились, -  а ночами в нем горело золотое оконце, отражающееся в темной воде.

Но иногда, когда меж гор, окружающих дом, проникали лучи солнца, озеро горело золотым светом, за что и получило прозвище Масляное, а сам дом был словно изящный белый храм.

Когда-то он был красив и богат и звался - Белым домом.

Когда-то…

Но потом его будто бы вовсе забросили, белые стены стали сначала серыми. Затем коричневыми, цвета трухлявого дерева. Стекла его окон оказались побитыми. В стенах термиты прогрызли дыры. Двери скрипели, лестницы ходили ходуном. И иногда, в самую глухую ночную тишь, было слышно, как кто-то поднимается по скрипучим трухлявым ступенькам. Шаги эти, тяжелые, медленные, гремели звонко по иссохшим доскам, а весь дом шатался и трясся, словно старая голубятня, словно скворечник на высокой палке.

Казалось, каждая доска визжит и трясется, стараясь вырваться из-под этих тяжелых шагов, и гвозди вылетают из рассохшихся дырок.

Но внутри танцующей хижины все было совсем не так, как казалось снаружи. Никакого тлена и запустения, никаких битых стекол и гуляющего по углам ветра. Дорогие ковры выстилали длинные полутемные коридоры, плачущие янтарными слезами свечи горели в торжественной душной темноте, поблескивали тонкие венецианские зеркала в золоченых рамах и портьеры пахли духами и пылью.

Де`Вард любил роскошь.

Он сидел на низенькой скамеечке, оббитой бархатом, и любовался собой в зеркало.