Навсе...где? - Хэйди Хэйлинг

– Хорошо, – кивнула я и отвернулась от него.

Кашмир ложкой выскребал со дна миски остатки еды, а затем заметил:

– Вы встречались с этим молодым человеком и раньше.

– Да. В Чайна-тауне.

– Как вы полагаете, это была случайная встреча или все было заранее подстроено?

– Случайная.

Кашмир, приподняв одну бровь, бросил на меня пытливый взгляд.

– Ты что, ревнуешь? – улыбнулась я. – Неужели считаешь, что он тоже участвует в заговоре?

– Нет, но поводов для того, чтобы шпионить за молодой красивой девушкой, может быть много. – Он встал, и уголки его губ наконец приподнялись. – Я ведь говорил вам, что вы выглядите несколько вульгарно.

– Это ты выглядишь вульгарно! – бросила я.

Ночью, перед тем как лечь спать, я долго смотрела в зеркало, пытаясь увидеть себя глазами Блэйка.

СЛЕДУЮЩИЕ НЕСКОЛЬКО ДНЕЙ ВЫДАЛИСЬ НАПРЯЖЕННЫМИ.

Капитан отреагировал на мое предложение о помощи широкой улыбкой и медвежьим объятием, но это не помогло мне преодолеть неловкость – и не только потому, что мои слова шли вразрез с тем, что я сказала ему раньше. После нашей с Блэйком экскурсии по острову предложение мистера Д. стало казаться мне чудовищным. Но Слэйт и Кашмир каждый день, а нередко и по ночам, уходили с корабля в город и отсутствовали часами. У капитана практически не было возможности спросить меня, удалось ли мне продвинуться в решении проблем, которые вставали перед нами в связи с планом ограбления королевской казны.

Мне пришлось взять на себя его вахты. После визита мистера Д. мы начали относиться к данному вопросу очень серьезно. Но вместо того, чтобы, стоя вахту, изучать карты, я в основном занималась чтением газет. Большинство статей посвящались принцессе Пауахи, чьи похороны должны были состояться 2 ноября. Их авторы на разные лады рассказывали о том, как убит горем несчастный муж покойной. Однако на страницах прессы иногда поднимались и другие темы.

В последние дни король был вынужден заниматься множеством дел. Помимо похорон кузины ему приходилось планировать торжества в честь юбилея Дня независимости Гавайского королевства. День, когда европейские монархи признали его суверенным государством, отмечался на островах как официальный праздник. Он должен был начаться 28 ноября. Торжества, помимо прочего, включали в себя публичные исполнения скандально известного местного танца хула и концерты королевского оркестра. Планировались также парад и фейерверки, которые не посрамят даже государство, превосходящее Гавайское королевство по размеру в двадцать раз, как написала одна газетка. Мне этот комментарий показался снобистским.

В последнее время Калакауа также занимался изучением законопроекта, который, став законом, вернул бы практику выдачи лицензий на продажу опиума владельцам курилен. Авторы и сторонники документа уверяли, будто ими движет забота о доходах казны. Однако король в конце концов отверг законопроект, опасаясь, что его подданные, многие из которых уже безуспешно боролись с алкоголизмом, станут жертвой еще одного порока – наркомании. Тетушка Джосс наверняка предпочла бы, чтобы спорный законопроект ратифицировали. Нельзя было исключать, что Калакауа придется это сделать, если образуется серьезный дефицит бюджета.

На глаза мне попались две статьи, и они окончательно сформировали в моем представлении суть происходящего на Гавайях. В одной из них были обнародованы данные последней переписи населения. Они свидетельствовали, что количество местных жителей на островах сокращается, но при этом общая численность населения растет. Другая представляла собой анонимное письмо в редакцию одного из изданий. В нем содержался призыв к «более тесному союзу» с Америкой. Внимательно изучив обе публикации, я поняла, что в королевстве Калакауа тесно сплелись и противоборствуют друг с другом интересы иностранных государств и их подданных.

Разумеется, я взяла это себе на заметку, но мне некому было об этом рассказать. Кашмир, как я уже упоминала, по утрам вместе со Слэйтом отправлялся в город и оставался там до позднего вечера. Видимо, капитан готовился к тому, чтобы на балу дать ответ мистеру Д.

Впрочем, мне также предстояли кое-какие приготовления. Во второй половине дня в четверг, закончив уборку на палубе быстрее обычного, я уговорила Би предоставить мне несколько часов свободного времени, чтобы я могла зайти в ателье сестер Мерсье. Женщины явно обрадовались мне, хотя их радость была бы более полной, если бы я посетила их не одна, а в обществе Кашмира. Эмили, одергивая на мне платье, не выдержала и поинтересовалась, где он.

– В городе, – ответила я, не узнавая себя в большом овальном зеркале. – Капитан дал ему какое-то поручение.

– Он очень интересный молодой человек, – промолвила Эмили и переглянулась с Нэн. Та состроила недовольную гримасу, но сказать ничего не смогла – рот ее был занят заколками. – Скажите, он действительно ваш гувернер?

– Да, – ответила я как ни в чем не бывало. – Представьте, его родители изобрели «ноль».

Жакет требовалось ушить в талии, но платье сидело идеально. Я заплатила деньги и попросила, чтобы, когда заказ будет выполнен окончательно, его доставили на корабль. Интересно, сойду ли я в дорогом шелковом платье с лентами за девушку из высшего общества в глазах влиятельных друзей отца Блэйка?

Возвращаясь на корабль, я пересекла Куин-стрит и, вспомнив наш разговор с Блэйком, свернула на юг и добралась до Ричардс-стрит. Мне пришлось пройти мимо угла дважды прежде, чем заметила то, что искала. На верхнем этаже двухэтажного здания с отделанными белой штукатуркой стенами я увидела золотые буквы, выписанные прямо на стекле: «А. САТФИН И КОМПАНИЯ». СУЩЕСТВУЕТ С 1887 ГОДА». Дверь была открыта. Поднявшись по узкой лестнице, я вошла внутрь и оказалась в конторе, которая благодаря дубовому полу, широким окнам и светильникам в виде газовых рожков больше напоминала жилое помещение. Стены главной комнаты, которая, когда-то, наверное, служила гостиной, сверху донизу закрывали широкие полки. На них лежали кипы карт, находившихся в разной степени готовности. У одного окна я увидела чертежный стол, над ним склонился мужчина лет тридцати, начинающий лысеть. Я постучала согнутым пальцем по дверному косяку, чтобы привлечь внимание. Мужчина обернулся и, посмотрев в мою сторону, поправил пальцем соскользнувшие с переносицы очки в золотой оправе.

– Добрый день, – любезно поприветствовал он меня и близоруко прищурился. Вероятно, внешне я была непохожа на его обычных посетителей. – Чем я могу быть вам полезен, мисс?

– Мистер Сатфин, если не ошибаюсь? Насколько я понимаю, вы рисуете карты?

– Да, – кивнул мужчина и жестом указал на полки. – Я рисую карты.

– Меня интересует одна из них, выполненная вами. Речь идет о карте этого острова, которую вы закончили совсем недавно. – Я нахмурилась, пытаясь вспомнить дату нашего прибытия. – Кажется, 24 октября. Но вы датировали ее 1868 годом.