Айседора Дункан. Модерн на босу ногу - Юлия Андреева

Однажды во время репетиции в театре, когда Айседора по своему обыкновению танцевала без розового трико и туфлей, в старенькой короткой тунике, решившие ей отомстить танцовщицы насыпали на пол мелкие гвоздики. Так что девушка поранилась и потом была вынуждена с неделю сидеть дома, принимая гостей, произнося речи и в который уже раз хмурясь от очередной телеграммы Раймонда с требованием денег. Нет, на Копаносе так и не появилась вода, хотя брат с рабочими и изрыли холм, точно стая обезумивших кротов, впрочем, она все равно не отказывалась платить за сделанную работу, все-таки брат.

Пройдет время, и не нашедший воду на Капаносе Раймонд вернется из Греции с супругой и новорожденным сыном.

Когда ноги зажили, Айседора наведалась на виллу «Ванфрид», где ворковала с Козимой и ее дочерьми, договаривалась о совместных репетициях с тенором Барри или просто устраивалась на полюбившейся софе, слушая выступающих, прикладываясь к шампанскому и позволяя желающим любоваться своей скромной персоной.

Она как раз возлежала на своем розовом, точно раковина богини любви ложе, когда слуга доложил о приезде короля Фердинанда Болгарского55. Все поспешно поднялись, короля было принято встречать стоя. Одна Айседора осталась лежать в грациозной позе а la m-me Recamier. На лестнице уже слышались шаги Фердинанда, со всех сторон на Айседору шипели и шикали, умоляя подняться и не позорить честный дом, что бы сказал покойный маэстро?!

Айседора осталась лежать, точно пустила корни. В конце концов, показался сам король. Поздоровавшись с хозяйкой дома и улыбнувшись поочередно всем ее дочерям, взгляд Фердинанда упал на Айседору, в светлом платье с поднятыми на греческий манер волосами она выглядела прелестно. К тому же ее формы – напоминающие Венеру – не могли оставить равнодушными столь пылкую особу. Его величество решительно подошел к лежащей в изящной позе даме и, не обращая внимания на взгляды, спокойно присел рядом. Слово за слово, они познакомились, мгновенно почувствовав симпатию. Оказалось, что его величество видел Айседору на сцене и восторгался ею, когда же Дункан призналась, что мечтой ее жизни является создание школы, которая привела бы к возрождению древнего мира, он одобрил идею, предложив продолжить переговоры в его дворце на Черном море.

Король отдыхал в Байройте, так что Айседора простодушно пригласила его навестить ее как-нибудь после спектакля в «Филипсруэ». Козима была вне себя от негодования, все ведь знали, что эта чертовка Дункан начинает свои сборища за полночь. А чем будут заниматься в такое время его величество и молодая, привлекательная и, как правило, полуголая особа, щедро угощающая своих гостей шампанским и сэндвичами?

Ради его величества, который сообщил о своем визите письмом, Айседора приобрела шампанское Moлt & Chandon. «Фердинанд отказался, говоря, что никогда не пьет шампанского. Но, увидев этикетку, прибавил: «Ах, Moлt et Chandon, французское шампанское, с удовольствием! Ведь меня здесь прямо отравили немецким»», – вспоминала позже в своей книге Дункан.

О связи американской танцовщицы и болгарского короля тут же поползли грязные сплетни. Козима была огорчена столь вызывающим поведением своей официальной гостьи, впрочем, она не умела долго грустить и, должно быть, решила, что теперь, видя, что между Дункан и Фердинандом роман, ее зять благоразумно оставит свои полуночные визиты к запятнавшей себя особе. Что же до сына, то тут уж ничего не попишешь. Не насильно же его к венцу тащить. Хотя теперь уже и смысла нет.

Вскоре король действительно покинул «Филипсруэ», зато Генрих Тоде как ходил к Айседоре, так и продолжал ходить. Один только полный, стеснительный Зигфрид оставался нечувствительным к чарам Дункан.

Незадолго до премьеры «Парсифаля» Айседора вновь вспомнила об Эрнсте Геккеле, с которым вот уже несколько лет состояла в активной переписке, да, ученый не смог посетить ее в прекрасном Берлине, он вообще не имел права показываться в столице и крупных городах, но Байройт… Дункан написала герру Геккелю, приглашая его выбраться к ней хотя бы на несколько дней, дабы наконец познакомиться по-настоящему, к тому же премьера – чем не повод. Неожиданно Геккель ответил радостным согласием, указав день и время, когда его следует встречать.

Радости Дункан не было предела, при помощи своей горничной она приготовила в «Филипсруэ» Геккелю комнату, которую убрала цветами, с недавнего времени ей удалось отгородить гостиную от жилых помещений, так что в тесноте, да не в обиде. С вечера ею был нанят открытый парный экипаж, на котором Дункан и отправилась на вокзал. Накрапывал холодный дождик, но Айседора не замечала его, думая об одном – только бы не опоздать. В результате они прибыли почти одновременно и сразу же узнали друг друга. Шестидесятилетний могучий бородач в широкой, мешковатой одежде со смехом заключил в свои объятия Айседору. Белые, как у Санта-Клауса, длинные волосы и борода лопатой делали Геккеля сказочным персонажем.

Эрнст Генрих Филипп Август Геккель (1834–1919) – немецкий естествоиспытатель и философ. Автор терминов «питекантроп», «филогенез», «онтогенез» и «экология»

Собственно, ради компании он и ехал – нежданная радость – вилла «Ванфрид», с ее знаменитыми литературными вечерами, обедами, концертами и лекциями, с ее именитыми гостями, которых Айседора собиралась представить Эрнсту Геккелю. Щедрая по своей природе, она и подумать не могла пользоваться гостеприимством фрау Козимы в одиночестве. Напротив, ей хотелось расплескивать этот щедрый дар, как разливается игристое вино по кубкам друзей. Пусть же не ей одной достанется радость жить вблизи благой ауры великого Вагнера, каждый день общаться с его музой, детьми и друзьями, слушать божественную музыку, ощущая себя частью чего-то светлого и замечательного.

Поэтому, едва устроив на новом месте герра Геккеля, Айседора побежала к фрау Козиме, сияя, точно медный таз: «Приехал сам Эрнст Геккель! Великий Геккель у нас!»

«Этого только не хватало», – желтоватое лицо фрау Козимы перекосилось, словно она жевала лимон. А чего ей радоваться? Безбожник Геккель у нее в доме, причем без ее на то разрешения.

После смерти Вагнера фрау Козима усердно замаливала их совместные грехи, регулярно посещая церковь. Геккель же был ярким и непримиримым последователем Дарвина… а стало быть, безбожником и того хуже – богоборцем. Впрочем, она не могла запретить Дункан ни принимать у себя этого атеиста, ни воспрепятствовать его появлению на премьере. Не могла, а может, испугалась оскорбить отказом вспыльчивую Айседору, с которой бы сталось взбрыкнуть и вообще не показаться на премьере. Кроме того, не выдай фрау Козима бесплатного билета, Айседоре ничего не стоило приобрести их в кассе театра. Тем не менее фрау Козиме пришлось сделать над собой усилие и предоставить герру Гекелю место в вагнеровской ложе. О чем она тут же и пожалела. Мало того, что колоритный ученый уже одним своим видом привлекал к себе внимание, в антракте Айседора не нашла ничего более оригинального, чем, облачившись в греческий короткий хитон, с голыми ногами, прохаживаться, держа под руку здоровенного Санта-Клауса, который ей все время громогласно что-то объяснял, выказывая недовольство увиденным.