Академия Малхэм Мур. Мой сводный враг - Мию Логинова

купаться, ещё и вместе с лошадью. Учитывая, что на участке всего одно озеро… Люка не могла не видеть, что там за флора и фауна. Вряд ли подобный досуг этично предлагать даме.

– На конюшне есть мойка. Во время тренировки лошадь вспотела и надо замыть потные места.

– А одеяло зачем, раз вы купаться идёте?

– Осень. Сквозняки. Спина у лошади – самое уязвимое для холодного ветра место. Не хочу, чтобы моя девочка простыла.

Продолжая рассказывать о базовых правилах по уходу за лошадью после тренировки, я замываю Фрее вспотевшие под седлом и подпругой участки, промываю холодной водой ноги и снова накидываю на круп плед.

– Теперь в солярий.

– Куда? – снова повторяет Люка. Стараясь не обидеть её насмешливой улыбкой, я пытаюсь смягчить возможное смущение подмигиванием.

– Сушиться. Не все конюшни могут себе позволить такую недешёвую вещь, но… – Гревье всё время очень болезненно реагировала на упоминание влияния Латимеров в академии. Стоило ли усугублять новой информацией?

– Но академии очень повезло с покровителями, да? – Умная девочка сама обо всём догадывается и, привычно уже, делает свои выводы.

– Но я люблю свою лошадь, Люка. – Приходится добавить в голос твёрдости. Не люблю, когда меня попрекают тем, в чём не виновен. – Я вырастил её из жеребёнка, выпросил у отца, когда одна из наших кобыл понесла. Ждал. Присутствовал при родах и сам ухаживал с тех пор, не доверяя её никому. Неужели ты думаешь, что мне жалко денег на достойное для неё содержание?

Кажется, Гревье удивлена услышанным. По крайней мере, ответа на монолог я так и не получаю, проверяю, что спина и круп высохли, глажу Фрею по холёному боку. Шерсть приятно покалывает ладонь.

– Пойдём, девочка, сегодня расчёсываемся не здесь.

Кобыла кивает, как будто соглашаясь на променад, и послушно цокает подковами по бетонному полу солярия. Разве можно их таких не любить?

– Значит, вы разводите лошадей? – В этот раз Люка идёт следом без приглашения.

– Это часть семейного бизнеса, да. Попробуешь? – В дальнем углу денника всегда хранились скребки и щетки, кондиционер, несколько флисовых тряпок и прочие мелочи для ухода. – Это скребок. Надеваешь на руку и вот так, по кругу растираешь всё тело. Не бойся. Я подержу.

Люка смотрит на протянутый кусок резины, как на ядовитую змею. Вздохнув, переводит взгляд на лошадь, потом на меня. Пожёвывает в нерешительности губу, вызвав этим простым жестом дрожь по загривку, и неуверенно тянется за скребком.

Не торопя, я жду, когда Гревье соберётся с духом и сделает первый шаг навстречу Фрее. Наблюдать за тем, как эта девочка борется со своими страхами, невероятно приятно. Сила воли и упрямство восхищают, вызывая внутри прилив гордости, как будто Люка уже была моей. Впрочем, почему как будто? Она будет моей. Даже если сейчас ещё не очень готова это признать.

Глядя, как рука с надетым скребком касается шеи кобылы, я думаю, что через пару-тройку дней можно будет посадить Гревье в седло и покатать, по кругу, как поступают с детьми.

– Не нежничай так. – Подойдя ближе, снова кладу свою ладонь поверх её пальцев, показывая силу нажима. – Нужно поднять пыль, которая осела под шерстью, а потом смахнуть щёткой. Скребок резиновый, он не очень жёсткий, Фрея не щекотливая дама, любит, когда чешут, а не поглаживают, да, девочка? – В ответ лошадь снова смешно кивает головой, оборачивается на нас и с шумом выпускает из ноздрей воздух.

– Ты столько всего знаешь… – Было видно, что Люка старается. И ей точно нравится. Теперь, когда приступ страха остался позади, моя смелая птичка получает явное удовольствие от происходящего. Я тоже. Смотрю за завораживающим движением её рук, как меняется поднятый скребком рисунок шерсти, и думаю, что поменялся бы с Фреей местами, с радостью подставив свои бока под ловкие, ласковые пальчики мисс Гревье.

– Придёшь ко мне на тренировку завтра? – Рука её застывает над крупом. Лошадь оборачивается, напоминая о себе.

Глава 23

Повода отказывать нет, и мне правда интересно, конечно же, я отвечаю, что приду. Не знаю, правильно ли делаю, сближаясь… или, лучше сказать, делая то, к чему меня подталкивает Макс, но в этом случае я хотя бы поступаю с пользой для себя.

Оставив Латимера, задумчиво иду в сторону здания, где располагаются гимнастические и танцевальные залы. Не сказать, чтобы я занималась танцами профессионально, но мама с детства водила меня то на гимнастику, то на танцы, то на обе активности разом. Поэтому логичнее было бы сразу сюда податься, но мысль о лошадях не даёт покоя. Это как в детстве: страшно до чёртиков, но в то же время внутри уже растёт, распирая предвкушением, восторг.

В тренировочном корпусе всё располагается точно так же, как и во многих других школах и колледжах: просторный холл, тренерские, чуть дальше раздевалки с душевыми и уже дальше сами залы.

У проходящей мимо девушки узнаю, где идёт набор на танцы. Постучав в дверь и услышав тихое разрешение, вхожу.

– Добрый день. Люка Гревье, первый курс.

– Ну здравствуй, Люка, первый курс, Гревье, – хмыкает добродушно молодой преподаватель.

Ну надо же, мужчина. Как… неожиданно, я даже на дверь оглядываюсь, чтобы убедиться, что попала туда, куда надо.

– Заблудилась?

– Да вот… мне хореографа надо…

– Патрик Брайтхарт. – Он тычет себе пальцем в грудь. – Я он и есть. В смысле хореограф. По уставу ко мне надо обращаться мистер Брайтхарт, но все, кто тренит у меня, зовут просто Пат.

– Оу. Приятно познакомиться.

– Это взаимно. – Он сканирует меня взглядом. Не тем, истинно мужским, от которого горят щёки, а профессиональным, оценивающим, колким. Под этим взглядом хочется расправить плечи ещё больше, вздёрнуть подбородок и ноги поставить в третью позицию вдобавок.

– Занималась раньше?

– Не то чтобы постоянно… – тяну я. – Но азы знаю! У меня был долгий перерыв.

Тренер хмурится, смотрит на мои ноги.

– Травма?

– Нет. Скорее, финансовый вопрос… все эти поездки, соревнования, костюмы, обувь.

Он недоумённо поднимает брови, а я понимаю, насколько странно звучат мои слова в академии, где могут позволить себе учиться только дети влиятельных персон Англии! Но Питер меня удивляет.

– Я преподаю в Муре больше по призванию, чем по необходимости. Мне не нужна красивая отметка в резюме, как и не нуждаюсь в рекомендациях. Деньги в моей семье всегда были. Собственно, перед тобой бывший студент Мура. Но это не мешает мне понимать житейские обстоятельства других людей. Всякое может быть.

– Но… – Я ёжусь. Совершенно невозможно представить, чтобы кто-то из знакомых мне аристократишек остался не то что