Город без памяти - Кир Булычев

— Зачем читать? — послышался голос из зала. Спрашивал горбун Таракан. — Зачем читать? Для этого есть мудрецы.

— Сегодня читают сотни помников, завтра их будут тысячи!

— Смерть помникам! — крикнул Червяк Самыйдлинный.

— Смерть! — раздались крики поклонов.

— Тишина! — оборвал крики Радикулит. — Слушайте мой приказ. Поход, запланированный на послезавтра, переносится на завтра. На рассвете мы выступаем.

— Как так? — воскликнула поклонка Коси-косиножка. — Мы совсем не отдохнули с дороги.

— Помники уже пронюхали, — продолжал Радикулит, — когда мы выступаем. И будут готовы отразить наше наступление. Мы не знаем, на какие коварные хитрости они пойдут.

— Как же они об этом узнали? — спросил горбун Таракан.

— Наивный, — сказал Клоп Небесный. — Разве тебе не понятно? Помники воспитали оборотней, которые умеют читать и готовы свергнуть справедливую власть благородного невежества. Они уже среди нас. Они таятся, они ходят по улицам, они делают вид, что они такие же, как и мы с вами. И они подслушивают, вынюхивают, доносят своим господам… Вот поэтому и переносится поход на завтра.

— А что же твои подслушники и подглядчики, Повелитель? За что они едят хлеб с маслом? — спросила Коси-косиножка.

— Можно увидеть и услышать то, что говорится, — ответил Радикулит. — Но даже мои люди не могут заглянуть в душу каждого из оборотней.

— Но как их отличить? — спросил Червяк Самыйдлинный. — Я их никогда не видел!

— Только мой пронзительный взгляд может проникнуть в душу оборотня, — сказал Радикулит. — И сейчас я вам покажу одного из них.

— Ой, а это не опасно? — ахнула Коси-косиножка.

— Пойманные, они не опасны. Они опасны неузнанные, — сказал Клоп Небесный.

— Голубчики Кроты, — сказал сладким голосом Радикулит, — ответьте мне, только честно, как родному папочке, где вы нашли эту девчонку-акробатку? Ведь вы не учили ее прыгать и кувыркаться. Вы случайно узнали об этом?

— Случайно, — признался Правый Крот. — Мы отбили ее у пигмеев. В лесу.

— В лесу! — сказал Радикулит. — Именно в лесу! Я так и думал. Что же она сказала вам, мои наивные и глупые рыцари?

— Она сказала, что она поклонка из дальних мест, их корабль утонул, и она заблудилась в лесу.

— И вы поверили, глупенькие!

— А кто еще мог быть в лесу?

— А если она помник?

— Нет, — сказал Левый Крот. — Помника я за сто шагов узнаю. Не помник она. И одета не по-нашему. А помники одеты по-нашему.

— Ах, какое умное рассуждение! — пропел Радикулит. — Значит, если ты видишь крота в кошачьей шкуре, то ты думаешь — это кошка. Знаете ли вы, что привели в мой дворец подглядчицу помников, оборотня?

Послышались возмущенные крики поклонов.

«Пора бежать», — подумала Алиса.

— Нет, — сказал Правый Крот. — Быть того не может.

— А мой проницательный взгляд заметил то, к чему вы были слепы. Она прочла написанное у ног статуи!

— Но ведь мудрецы прочли это слово иначе, — сказал горбун.

— А вы им верите? Вы верите этим выжившим из ума старикашкам, которые скажут что угодно, только чтобы подольститься ко мне? Нет, я уверен, что правильно это слово прочла именно та девчонка. Она — оборотень. Она — подглядчица помников. И сейчас на глазах у вас мы будем пытать ее и мучить до тех пор, пока она не сознается в своем ужасном преступлении. Приведите ее!

Старик с попугаем на голове хлопнул в ладоши.

— Подслушники! — крикнул он. — Привести акробатку.

И тогда Алиса поняла, что через минуту здесь начнется такая катавасия, что убежать будет невозможно. И она быстро пошла прочь, спустилась по железной лесенке со сцены и оказалась в неосвещенном коридоре. Навстречу ей бежали два подслушника.

— Не видел акробатку? — крикнул один из них на бегу.

— Ищу, — ответила Алиса, стараясь не ускорять шагов.

Затем она оказалась в каком-то служебном помещении, здесь уже было светлее. Мимо протопали, не замечая ее, несколько стражников. Из зала доносился гул голосов.

— Эй! — раздался крик сзади. — Стой! Ты куда? Туда нельзя.

Перед Алисой была полуоткрытая дверь. Она толкнула ее и оказалась в большой комнате, где была устроена спальня. Громадная кровать под пышным, но рваным и пыльным балдахином была не убрана, на полу валялись подушки, через окно, затянутое выцветшей бархатной занавеской, пробивался луч света.

Женщина в длинном зеленом платье, которая убирала со столика грязные чашки и тарелки, закричала:

— Ты куда, проклятый подслушник! Это же спальня Повелителя!

Но Алиса, не обращая внимания на крик, рванулась к окну. По дороге она опрокинула сундучок, стоявший у кровати. Из сундучка посыпались ветхие, потрепанные книги. «Ага, — успела подумать Алиса. — Все вы лжецы! Конечно же, здешний Повелитель умеет читать!»

Уборщица погналась за Алисой, в дверь вбежал стражник, но Алиса уже откинула занавеску и глянула вниз: метрах в трех от окна — дно театрального двора, заставленного развалившимися декорациями. Алиса смело прыгнула вниз, нырнула за декорацию. И тут же фанерная стенка вздрогнула: в нее вонзилась стрела.

Алиса пробежала узким проходом между стеной театра и какими-то развалинами, перебралась через груды битого кирпича и остановилась. Прямо перед ней была улица. По улице ходили люди, совсем рядом ехала телега, запряженная парой быков. На телеге были навалены вязанки хвороста, а возчик шел по ту сторону телеги, лениво понукая быков.

Алиса медленно шла за телегой, стараясь восстановить дыхание.

Но никто ее не преследовал. Видно, стражники потеряли ее из виду.

Улица была узкой, кое-где в старых домах и между ними разместились лавочки и мастерские. Люди, что шли по улице, были одеты не то чтобы бедно, но как-то неопрятно и скудно.

«Что теперь делать? — спросила сама себя Алиса. — Надо как можно скорее отыскать Ручейка и сообщить ему, что поход перенесли на завтра. Но как искать его в этом совершенно незнакомом Городе? Эврика! Надо найти невольничий рынок, там Ирия и Белка. У кого спросить? Так, чтобы не вызвать подозрения?»

Алиса увидела пожилую женщину, которая вела за руку худенькую, заморенную девочку, а в другой руке несла мешок.

Алиса догнала женщину.

— Простите, — сказала она, — вы не подскажете, как пройти на рынок, где продают рабов?

Круглое доброе лицо женщины исказилось страхом. Она бросила мешок. Девочка заплакала.

— Я ничего не знаю, — запричитала она, — я ничего не помню, я ни в чем не виновата!

— Я вас ни в чем не обвиняю, — сказала Алиса, удивившись тому, что ее испугались. — Я только хотела спросить…