И грянул град - Лориана Рава

теперь опозорен, и вряд ли даже после его смерти кто-нибудь восстановит его честное имя. Обидно было умирать с этим, ведь Асеро мечтал оставить добрую память среди потомков, но ничего поделать было нельзя. Единственное, что он мог сделать сейчас -- это умереть достойно, не показав себя сломанным, хотя об этом никто теперь и не узнает.

Да и что сожалеть о памяти среди потомков, если её будут формировать такие же, как Франсиско де Толедо? Труды поколений будут пущены на ветер, а белые люди потом обязательно станут доказывать, что ничего тут и не было толком, это они пришли к голым дикарям и научили их всему. Правда, пришлось при этом угробить значительную часть "учеников", но зато оставшиеся приобщились к "цивилизации". Белые любят произносить это слово так, точно только у них есть города, дороги и всё прочее. И на фоне гибели страны гибель отдельных людей, пусть сколь угодно достойных, как-то терялась, хотя Асеро временами думал о них.

Он представлял себе Инти, мертвого, лежащего лицом вниз и проткнутого стрелой с угрожающе-хвастливой надписью. "Ты тоже посмертно обесчещен, друг", -- сказал Асеро. -- "Неужели после всего, что ты сделал для страны, ты не будешь даже погребён по-человечески, и твою мёртвую плоть растерзают голодные псы?". Потом он подумал о Горном Ветре и Лани, которым хорошо если удастся покончить с собой, избежав ареста, иначе умирать придётся долго и мучительно, а ведь эти изуверы могут даже пытать их на глазах друг у друга. А что станет с их малышами?

Вдруг дверь в камере на мгновение отворилась, и туда втолкнули Золотого Слитка. Он тоже был совершенно наг и при падении ударился своим пресловутым животом. Асеро помог своему свояку подняться и сесть.

-- Я хочу пить, -- простонал Золотой Слиток, -- попроси их дать нам воды.

-- Я тоже хочу пить, -- грустно ответил Асеро, -- но просить наших тюремщиков об этом бесполезно, они будут только смеяться над нами.

-- Если они хотят, чтобы мы выжили, они должны дать нам воды. Асеро, пойми, я и сам бы попросил, но видишь, я ранен в ногу и не могу встать и подойти к двери. Брат, умоляю тебя...

После минутных колебаний Асеро подошёл к двери. В находящееся на ней зарешеченное окошко он увидел, что его страж сидит за столом, и перед ним стоит кувшин, явно не пустой, и сам тюремщик что-то закусывает.

-- Послушай, -- сказал он, -- сжалься над нами. Мой друг ранен в ногу, ему нужно её чем-то перевязать, и дай нам воды, мы страдаем от жажды.

Их страх обернулся, и Асеро увидел, что этот юноша из воинов его охраны. Правда, Асеро никак не мог вспомнить его имени.

-- А больше ничего не хотите? -- спросил он. -- Может, вам ещё и обед на золотых блюдах?

-- Послушай, разве мы так уж много просим? Или ты обижен лично на меня? Но за что?

-- За то, что ты роскоши предавался.

-- Тебе ли говорить это? Ты же сам видел, что я ел примерно то же, что и вы, все мои туники можно было по пальцам одной руки пересчитать. А теперь меня и вовсе раздели! Ты знаешь, что я невиновен в том чудовищном преступлении, которое мне Золотой Лук приписывает. Так за что ты меня ненавидишь на самом деле?! Неужели только за то, что я был у власти! Или англичане просто купили тебя?

-- Купили? Чисто за деньги я бы не рисковал. Просто ты мне противен!

С этим словами он захлопнул тюремное окошечко. Асеро поневоле задумался над последними словами их немилосердного стража. Что значит ? противен? Что такого он делал, будучи у власти, чем мог вызвать отвращение у своих охранников? Но его отвлёк Золотой Слиток, который опять застонал:

-- Неужели мы так тут и помрём. Ведь они же не убили нас на месте, значит, хотят, чтобы мы выжили.

-- В том-то и дело, что не хотят, -- сказал Асеро, убирая с лица растрёпанную прядь волос, -- нас запытают и убьют.

-- И ты так спокойно об этом говоришь? -- вздрогнул Золотой Слиток, и его живот мелко затрясся. -- Но я хочу жить.

-- Мне тоже умирать не улыбается, -- ответил Асеро мрачно, -- однако мы расплачиваемся за свои ошибки.

-- Да, ошибку я совершил. Асеро, ты уж прости меня, со мной Жёлтый Лист разговоры заводил, чтобы я думал о том, чтобы тебя заменить. Я отказался, но и тебе про это не сказал. Но вот я не понимаю, при чём тут Жёлтый Лист и англичане, почему они помогли ему сместить нас? Мы ведь были им надёжнейшими партнёрами, с чего они накинулись на нас с ножами?

-- Первой ошибкой было пускать их в страну. Увидев наши богатства, они тут же сообразили, что чем торговать с хозяевами, выгоднее их прирезать. Второй ошибкой было то, что, боясь войны, мы решили стерпеть оскорбление. Тогда они окончательно решились. И теперь нас не просто прирежут, а будут убивать долго и мучительно, надеясь выведать какие-нибудь секреты. И не стоит пытаться их разжалобить -- это всё равно бесполезно, да и лучше умереть, как это достойно сынов Солнца.

-- Послушай, я понять не могу -- ну зачем им нас убивать? Что мы им сделали дурного? -- голос Золотого Слитка звучал умоляюще.

-- В глазах англичан мы виноваты уже тем, что существуем и занимаем земли, которыми в противном случае владели бы они. Чем жертва разбойника виновата перед ним? -- Асеро грустно улыбнулся, но его свояк не понял иронии.

-- Тогда скажи, почему они назвали меня вором? Кричали, тыкая меня копьями в бока, где, мол, наворованное прячешь?

-- Потому что у них в голове не укладывается, что чиновник такого ранга, как ты, может не воровать. По их логике, у тебя непременно должна быть тайная кубышка с золотом. И что это не так, ты не убедишь их никакими силами. Так что советую лучше говорить, что не скажешь им ничего, тогда они будут досадовать.

-- Так они ещё больше разозлятся... Хочу жить!

-- Не ной! Ты инка, а не младенец. Не мы первые, не мы последние, к сожалению. Думаешь, Тупаку Амару и его соратникам было легче? Или ты думаешь, что им меньше твоего жить хотелось?

-- Не знаю... -- всхлипнул Золотой Слиток, -- они были крепкие, твердокаменные... а я жалкий