Криминальное наследство - Фридрих Незнанский

— Разрешите сразу представить вам моего помощника по хозчасти, — Лазарев кивнул на майора, — Каменев Иван Степанович. Насколько я понял, вас интересует судьба оружия, подлежащего списанию? Заранее могу уверить вас, Владимир Владимирович, что у нас с этим очень строго!

Отметив, что хозяин кабинета не поленился выяснить его имя-отчество, Володя усмехнулся, тоже как можно доброжелательнее:

— Вы, вероятно, в курсе, что я представляю Первый департамент МВД России?

— Да-да, — поспешно закивал Лазарев. — Правда, не совсем поняли повод… причину, по которой вы к нам обращаетесь. Мы действительно все делаем как положено, уверен, никаких нарушений по части списанных боевых единиц вы не обнаружите!

— Что ж, тем лучше! — Володя опустился на предложенный ему стул и повернулся к майору. — В том смысле лучше, что легче будет выяснить, если все остальное в порядке, каким образом один из списанных в вашей части пистолетов оказался орудием убийства сразу пятерых человек… Да еще так далеко от вас, на подмосковной трассе.

Каменев издал какой-то невнятный звук, после чего в кабинете установилась напряженная тишина. Пауза, на взгляд Яковлева, явно затягивалась, когда наконец заговорил майор, от которого Володя уже и не надеялся услышать что-либо осмысленное, настолько прочно он все это время держал язык за зубами.

— Полагаю, — сухо произнес он, — у вас имеются соответствующие документы, доказывающие сей невероятный факт?

— Копии документов, — спокойно ответил Володя, внимательно вглядываясь в лицо офицера, — прибудут сегодня по факсу в вашу городскую прокуратуру. Если вас волнует формальная сторона вопроса, давайте позвоним туда, возможно, они уже прибыли.

— Боже упаси! — сердито замахал руками Лазарев. И с места в карьер набросился на Каменева. — На кой дьявол тебе документы?! Мне лично зачитывали по телефону экспертное заключение! Лично!

Майор пожал плечами, а подполковник продолжил:

— Лучше выясни, не мог ли кто-то из твоих срочников или парней каким-то образом этот чертов пистолет вынести с территории, вместо того чтобы, как положено, отправить на переплавку?

— Это исключено! — отрубил Каменев.

Яковлев же отметил, как при этом предположении Лазарева побледнело лицо майора, а во взгляде, брошенном на замкомандира, мелькнула самая настоящая ярость. Подполковник же в ответ удивленно поднял брови.

— Позвольте поинтересоваться, — вкрадчиво спросил Володя, — о каких парнях идет речь? Я так понял, что не о срочниках?

Майор пожал плечами и отвернулся к окну, предоставив отвечать на вопрос Лазареву.

— Видите ли, — подчеркнуто оживленно заговорил тот, и от Яковлева не ускользнул еще один взгляд, встревоженный, брошенный в затылок майора. — Видите ли… Офицеры нашей части помимо своих прямых обязанностей проводят большую патриотическую работу среди городской молодежи… Вы, вероятно, в курсе того, что важность военной подготовки в старших классах школы не раз особо подчеркивал наш президент?

Володя кивнул, с интересом глядя на подполковника.

— Ну, надо сказать, мы это поняли даже раньше: именно работа с подростками и юношами снизила в итоге процент преступности среди них в нашем городе… Особенно важно, на мой взгляд, то, что в процесс вовлечены те ребята, которые по состоянию здоровья освобождены от армии.

— Что вы подразумеваете под процессом? — уточнил Яковлев.

— Сейчас… Форм работы несколько, среди них лекции в школах и вузах, организация летних лагерей и так далее. Но самое интересное у нас как раз делает Иван Степанович. — Подполковник кивнул на застывшего у окна майора. — Он еще лет восемь назад набрал группу ребятишек, которые до этого жили уличной жизнью. Из трудных и неполных семей, понимаете?

Яковлев кивнул.

— Ну вот… И создал из них что-то вроде отряда общественных помощников.

— То есть?

— Ну… Понимаете, они постоянно занимаются с майором, он ввел среди этих бывших «трудных» военную дисциплину. Обучает их начаткам военного дела… Они же в свою очередь ведут пропаганду здорового мужского образа жизни среди следующего поколения «трудных». Все это, разумеется, происходит на общественных началах!

— Что вы имеете в виду под начатками военного дела? — насторожился Яковлев. — Стрелять из автоматов и пистолетов тоже обучаете?

— И из автоматов, и из пистолетов! — Каменев резко повернулся к Владимиру. — Да, обучаем! А как, по-вашему, еще можно было заинтересовать мальчишек занятиями, на которых мы в первую очередь вкладываем в них этические основы человеческого поведения, с которыми их дорогие родители не удосужились ознакомить в детстве? Чаще всего по той причине, что и сами были не в курсе!

— Очень интересно! — серьезно заметил Яковлев. — Поскольку официально вам для этой цели вряд ли бы выдали оружие, часть списанных единиц и есть материальная часть вашей группы?

— Да какая там матчасть! — вмешался Лазарев. — Один «калаш» и один «макаров», полное старье… Что касается официального разрешения, и губернатор, и мэр города не только в курсе нашей общественной работы с молодежью, но за восемь лет у нас целых шестнадцать грамот скопилось за успешную воспитательную работу! Поймите, большинство ребят, с которыми возится майор Каменев, призыву в армию по тем или иным причинам не подлежат, а благодаря Ивану Степановичу они не чувствуют себя какими-то там неполноценными отщепенцами. Помогают ему очень активно, некоторые сами уже работают на общественных началах со старшеклассниками…

— Насколько понимаю, — спросил Яковлев, — стрелять они учатся здесь, на территории части?

— С разрешения округа, заметьте! — поспешно уточнил подполковник. — Ну не организовывать же им отдельное стрельбище в городской черте!

— Понимаю. А срочникам это что, никак не мешает? Обычно, я знаю, бо€льшую часть дня стрельбище бывает занято. Возможно, сейчас что-то переменилось, но в мое время…

— Занятия проходят не чаще двух раз в неделю, — снова заговорил майор, — по вечерам. — Солдаты в это время ужинают, отдыхают. Да я вообще не понимаю, почему об этом зашла речь! При чем тут мои парни и это ваше… убийство?!

— Убийство не наше, — прищурился на нервного майора Яковлев. — Точнее, если учесть, что оружие списано из данной части, наше оно в той же степени, что и ваше. Каким образом и где уничтожаются списанные единицы?

— За полигоном, примерно в полукилометре, на нашей территории располагается площадка, — пояснил подполковник, — на которой по мере необходимости мы и уничтожаем пришедшие в негодность боеприпасы и оружие. Что касается оружия, это, как вы понимаете, происходит крайне редко. Не каждый год, во всяком случае. Поначалу сжигаем, а то, что не горит, — металлическая часть… По мере необходимости вызываем специальную крытую машину и по договоренности со сталеплавильным заводом отправляем к ним на переплавку.

— Пистолеты и револьверы, как я понимаю, в переплавку идут целиком, поскольку гореть там особо нечему? Во всяком случае, «макаров», найденный нами на месте убийства, не сгорел…