Поединок сердец - Карен Хокинс

Кейтлин наблюдала за собакой с отвращением. Меж огромных ушей у него красовался пучок длинной шерсти, схваченный огромным бантом. Его косо посаженные глаза слезились, многих зубов недоставало, а уцелевшие торчали под странными углами. Пес злобно рычал на всех, кроме леди Кинлосс.

Самая противная собачонка из всех, что Кейтлин доводилось видеть, но леди Кинлосс, по-видимому, считала своего пса чудом природы. Называла его «мой сладенький», целовала в мокрую пасть — что было для всех присутствующих весьма кстати, поскольку собака непрерывно чихала.

Леди Элизабет попросила Салли сыграть на фортепиано, и она с неохотой отправилась к инструменту. Кейтлин решила, что Салли предпочла бы остаться возле камина, где могла бы беседовать с лордом Кейтнессом, когда джентльмены вернутся. Но что она могла поделать! Салли изящно присела к фортепиано и стала наигрывать веселую арию. Леди Кинлосс занимала герцогиню рассказами о том, как Маффин замечательно ловит пауков. Кейтлин подошла к камину, чтобы согреть ноги.

К ней подошла леди Тремонт — высокая дама с красивым цветом лица и довольно выдающимся носом. Она всегда казалась Кейтлин немного высокомерной, но сейчас, видя ее искреннюю улыбку, она улыбнулась в ответ.

— От души надеюсь, что эта собака нас не заразит. Я редко болею, но, полагаю, простуда этой собаки особенно заразна.

— Я больше боюсь, что она меня укусит.

— Она явно в дурном расположении духа.

— Как и ее хозяйка.

Слова вылетели раньше, чем Кейтлин успела прикусить язык. Она прикрыла рот ладонью.

Леди Тремонт засмеялась:

— Совершенно с вами согласна! Бедная леди Кинлосс так привязана к этому созданию. Не уверена, что собака заслуживает такого неумеренного обожания, но леди Кинлосс выглядит счастливой — так что пусть наслаждаются обществом друг друга.

— Леди Тремонт…

— Зовите меня просто Онорией.

— А я — Кейтлин.

— Благодарю вас. Вы напоминаете мне одну из моих младших сестричек. — Онория грустно улыбнулась. — Только манеры у вас не столь бесшабашные. Одна из них мечтает стать моряком.

Кейтлин рассмеялась:

— У меня тоже есть сестры, хотя никто из них не пытался поступить на корабль.

— Вы из большой семьи?

— У меня две сестры и три брата.

— У меня тоже полно братьев и сестер. — Онория склонила голову набок. — Кажется, у нас с вами много общего. Мне нужно было заговорить с вами раньше.

— Иногда трудно как следует узнать всех гостей на таких приемах.

— Это довольно скромный прием, так что мое невнимание извинить трудно. Единственным смягчающим обстоятельством служит то, что мы с мужем целый месяц были в разлуке, прежде чем приехать сюда. Я ужасно рада, что он вернулся, поэтому не замечаю никого вокруг.

Кейтлин улыбнулась:

— Простите меня за бесцеремонность, но, кажется, вы очень влюблены.

— И это очень немодно, не так ли?

Ее лицо приняло мечтательное выражение.

Кейтлин узнала этот мечтательный взгляд. Она видела его у собственных родителей, когда они говорили друг о друге. В груди защемило, Кейтлин вдруг почувствовала себя невероятно одинокой. Она сама мечтала о таких отношениях, когда все в жизни делишь с супругом поровну. Когда просто проводить время вдвоем — уже сладчайшее из удовольствий, которое наполняет тебя умиротворением, и ты светишься изнутри…

Совсем простое желание, но достичь его очень, очень непросто.

Дворецкий распахнул дверь, и в гостиную вошли джентльмены. При виде мужа Онория просияла и, извинившись, покинула Кейтлин. Лорд Фолкленд направился прямо к буфету, где мог выпить еще портвейна. Дервиштон и Кейтнесс приветствовали герцогиню. Герцог прилип к леди Элизабет, старательно обходя стороной собачку леди Кинлосс.

Маклейн, которому боевые ранения придавали весьма экстравагантный вид, оглядел гостиную и направился прямо к Кейтлин. Легкая хромота делала его похожим на пирата.

Их взгляды встретились, и Кейтлин сжала в руке стакан с ратафией. Он приближался, и ее охватило чувство томительного возбуждения…

— Александр! — промурлыкала герцогиня, касаясь рукава Маклейна. — Прошу вас, расскажите лорду Кейтнессу о новых пополнениях египетской коллекции. Он считает, что все они подделки, чтобы продавать побольше входных билетов в Британский музей.

Маклейну пришлось уступить, иначе она могла бы устроить сцену. Кейтлин изо всех сил делала вид, что ей безразлично. Нелегкая задача, тем более что рядам сидел лорд Дервиштон. Этот человек просто прилип к ней, и она начинала испытывать раздражение. Не то чтобы он ей не нравился. Но Дервиштон и Фолкленд вечно крутились вокруг нее, и было трудно улучить минуту для разговора с Маклейном.

Как раз сейчас оба лорда затеяли галантный спор, кто принесет Кейтлин еще один стакан ратафии.

Сквозь спор она вполуха слушала, что говорит Маклейн о египетских древностях, да и о собственных приключениях заодно. К нему уже вернулось чувство юмора, и рассказ обрастал такими красочными подробностями, что слушатели то ахали, то покатывались со смеху.

Кейтлин пришлось прикусить губу, чтобы не рассмеяться, когда Маклейн сообщил ее светлости, что полез на дерево, «повинуясь безумному желанию, как будто меня заколдовала лесная нимфа». Право же, его чувство юмора такое же испорченное, как он сам.

— …и тогда я проехал на слоне всю дорогу через Воксхолл.

— Простите?

Она недоуменно уставилась на Дервиштона, припоминая, что отправила Фолкленда за ратафией.

Дервиштон насмешливо прищурился:

— Наконец-то вы вернулись!

— Я никуда не уходила.

Он многозначительно посмотрел на Маклейна:

— Нет? Я мог бы поклясться, что да.

Кейтлин высокомерно выпрямилась и хотела было встать и уйти, но Дервиштон схватил ее за руку.

— Простите, — сказал он с неожиданным раскаянием в голосе.

Кейтлин бросила взгляд на свою руку, и Дервиштон поспешно выпустил ее запястье.

— Мисс Херст, Кейтлин, прошу вас. Я искренне раскаиваюсь. Я не хотел сказать ничего обидного.

Она подняла бровь.

— А мне показалось — хотели.

— Ну, может быть, самую малость. Готов поспорить, что его светлость с пользой провел время, молча просидев весь обед, чтобы приукрасить свою маленькую эскападу, и вот теперь блистает красноречием, развлекая общество.

Кейтлин невольно улыбнулась:

— Жаль только, что нам никто не рассказывает ничего интересного. Прогулка — вот и все нате развлечение на сегодня.

— Весьма энергичная прогулка, — возразил Дервиштон. — И мы могли бы пройти еще больше, если бы Кейтнесс и мисс Огилви не плутали туда-сюда.