Чудовище без красавицы - Дарья Донцова

Из ее глаз опять полились слезы, Руфина заперла кабинетизнутри и отчаянно зарыдала. Вдруг раздался тихий стук, потом желавший войтизабарабанил в дверь. Искусствовед открыла, на пороге возникла худенькаядевушка, обвешанная браслетами и фенечками.

– Что надо? – весьма грубо рявкнула Руфина.

Но девица не смутилась. Она вошла внутрь и протянула дамеконверт. Та уставилась на пять таких необходимых ей стодолларовых бумажек.

– Это вам, – улыбнулась посетительница, – за консультацию.Заприте дверь, поговорить надо.

Так началось сотрудничество Маши Говоровой и Руфины.

– Понимаете теперь, почему я занялась этим бизнесом? –шептала Руфина. – Только из-за Надюшки… Я ее вылечила, поставила на ножки,полгода во Франции на курорте Виши продержала: грязи, минеральная вода, сейчасв Израиль отправила, к Мертвому морю… Все ей, все доченьке…

– Если вас убьют, дочь останется одна!

– Святые угодники, – тряслась Руфина, – спасите и сохраните.

– На бога надейся, да сам не плошай, – вздохнула я. – У васесть хоть малейшее понятие о том, кто мог убрать девочек, а главное, за что? Заподделку? Может, это прозревший клиент?

– А вы сами кто? – догадалась наконец спросить Руфина.

Я слегка замялась. Лучше не прикидываться тут сотрудникоммилиции…

– Я мать Кати Виноградовой!

– Вы так молодо выглядите, – прошептала Руфина, – ни за чтобы не дала больше тридцати пяти…

– Я родила Катю рано, едва шестнадцать исполнилось, – япринялась вдохновенно врать, – мне тридцать девять.

– Просто ужасно, – бормотала Руфина, – я так вам сочувствую,потерять дочь, что может быть страшнее! Вы еще молодец, нашли в себе силы жить,я бы умерла на другой день!

– Только мысль о мщении придает мне силы, – ответила я. –Вот решила сама найти убийцу. Разве милиция что-нибудь сделает?

– Никому, – зашептала Руфина, – никому наши несчастные детине нужны, бедные… Ваша Катенька, такая талантливая, такая ранимая, такаяинтеллигентная… Какое горе…

– Вот, – грустно продолжила я, – теперь мучаюсь, думала сМашенькой побеседовать, да не успела.

– Убили ее, – заплакала Руфина, – убили… Вот глупыедевчонки! Знаете ведь, как молодежи всего хочется. Я их останавливала,говорила: не надо, не надо, все-таки Леонардо да Винчи, бешеные деньги. НоМашенька так серьезно ответила: «Вот продадим его, обеспечим себя на всю жизньи завяжем».

– Какой Леонардо? – изумилась я.

– Вам Катя не рассказывала? – удивилась Руфина.

– Нет, – ответила я, – я ведь не в Москве живу, поэтомувообще ничего не знала.

– Тогда слушайте, какая у нас штука приключилась! –воскликнула Руфина.

Два месяца назад к Руфине в Третьяковку явился старик,сморщенный, словно высохший стручок.

– Вот какое дело, – забубнил он, сжимая коричневыми корявымипальцами обтрепанный кожаный портфель, модный в начале пятидесятых годов, – тыглянь и скажи, правда бумажка денег стоит или это враки, а? Продать такоеможно?

– Давайте посмотрим, – вежливо улыбнулась Руфина. Она хорошознала, какие вещи могут иногда таиться на дне потрепанных ридикюльчиков исаквояжей.

Дедок, сопя, открыл портфель, вытащил нечто плоское,тщательно завернутое в пожелтевшую газету «Вечерняя Москва».

– Картинка тут, – кашлял дедуля, разворачивая бумагу.

Руфина Михайловна глянула и почувствовала, что сердце сейчасвыпрыгнет из груди. На столе лежало полотно, принадлежащее кисти великогоЛеонардо да Винчи, итальянского живописца, скульптора, архитектора, ученого,инженера. Не веря себе, Руфина принялась разглядывать картину. Ей сразу сталопонятно, что дедушка принес эскиз к «Тайной вечере», росписи, которую великийЛеонардо сделал в трапезной монастыря Санта-Мария-делле-Грациа в Милане.Исследователям живописи известно несколько набросков живописца, но такогояркого, красочного нет ни в одном музее мира. Полотно требовало легкойреставрации, и только. Руфина Михайловна даже боялась предположить, сколькостоит раритет. Речь шла не о сотнях, не о тысячах, а о миллионах долларов.Следовало срочно придумать, как поступить. – Сразу не могу сказать, – затянулаРуфина Михайловна, – похоже, что подделка, надо проверить рентгеновскимаппаратом…

Дедок молча кивал, слушая чушь, которую несла дама. Наконецона спросила:

– Откуда у вас это?

Дедушка приосанился и завел по-стариковски длинный,обстоятельный рассказ.

В 1945 году он, Коля Степин, молодой бравый капитан, всоставе советских войск брал штурмом крохотный городок, скорей даже, каксказали бы в России, поселок городского типа, Аусхоф в предместье Берлина.

Фашисты сражались отчаянно, основная их масса осела вогромном замке. Наконец советские войска, сломив сопротивление противника,ворвались в Аусхоф и взяли замок штурмом. В нем же и остались ночевать, дивясьна роскошные занавески, посуду и тяжелую мебель. Ночью Коля Степин захотел помалой нужде. В доме, естественно, был туалет, но Николаша не стал ходить подлинным мраморным коридорам, просто вышел во двор.

Стоял одуряюще теплый апрель, воздух полнился запахамивесны, заканчивалась война, настроение было у него прекрасное, впереди былацелая жизнь…

Насвистывая, Коля двинулся к кустам и вдруг услышал шорох,кто-то хотел убежать в лес. Война вырабатывает определенный стереотипповедения. Руки Николая сработали быстрее разума. Он мгновенно выхватил оружиеи выстрелил…

Раздался короткий вскрик, потом шум упавшего тела. Сжимая вруке пистолет, лейтенант глянул в кусты. Там, широко раскинув ноги, лежаламолодая, хорошо одетая женщина. Возле тела фрау валялся красивый кожаный чемоданчик.Коля открыл саквояж. Там, среди белья, чулок и кофточек, нашлись несколькокоробочек с золотыми колечками и сережками, кошелек с деньгами и кожаный черныйфутляр, тубус, в котором студенты носят чертежи, чтобы не помять.