Заложница. Испытание - Вера Чиркова

И через некоторое время его подозрения как будто подтвердились. Выйдя на просторный косогор, с которого можно было рассмотреть серебристую ленту протекающей внизу реки, разбросанные среди густых кустов небольшие уютные беседки и домики и тающие в зеленовато-голубой дымке дальние холмы, Селайвен объявил привал и сухо буркнул, что в беседки можно входить, там есть все необходимое для отдыха.

Окинул спутников странно печальным взглядом и отошел в сторону. А когда они, немного оглядевшись, решили задать провожатому несколько вопросов, выяснилось, что он бесследно исчез.

– Похоже, мы в ловушке, – хмуро пробормотал Ительс и вдруг зло рявкнул: – Мейсана! Назад!

– Но почему? – Неизвестно когда сбросившая с пояса веревку горожанка уже стояла на первой ступеньке ближайшей лесенки, ведущей к стоящему в густых зарослях молодых туй домику. – Я просто хочу посмотреть! И ты не имеешь права командовать!

– Немедленно вернись! – оборвал ее рассуждения Харн. – Тебе никто не разрешал отвязывать веревку и тем более ходить в разведку. А кто какие права имеет, я расскажу вам, когда мы отсюда уйдем. Тут мне не нравится.

На самом деле тут не понравилось не ему, а Туку, неслышно для других сообщившему о своих подозрениях хозяину, и тени, за которой герцог теперь умудрялся следить, даже не прилагая для этого особых усилий. Как он выяснил совсем недавно, с недавнего времени в его душе поселился некто неугомонно-бдительный, начинающий обеспокоенно искать Таэльмину взглядом, если Харн больше пары минут не видел ее хотя бы краем глаза. Причем он не просто следил за тенью, но и догадывался о ее настроении. Или, если совсем уж честно, пытался догадываться. И теперь сосредоточенный взгляд Таэль, медленно и опасливо осматривающей пронизанный почти летним солнцем косогор, казался ему неимоверно озадаченным, да что там, почти тревожным. Харн напрягся и в ожидании ее выводов принялся пристально изучать казавшийся таким мирным и приветливым пейзаж.

Странно… Казалось бы, все здесь точно так же, как и на других склонах, по которым они прошли, направляясь сюда, и все же гнетет душу какая-то непонятная тоска, словно чего-то не хватает. Или наоборот? А ведь в самом деле, вдруг сообразил герцог, откуда тут взялись эти темные неопрятные кусты туи и сизоватые ели, если, судя по всем сказкам и легендам, они считаются самыми нелюбимыми деревьями эльфов? Великий светлый народ и деревья любил светлые – сосны, березы, клены, липы, ивы и тополя. А еще плодовые и изредка осины и величественные дубы. Но никак не елки…

– Дура! – От короткого рыка Изора что-то оборвалось в груди Хатгерна, и неведомая сила сама развернула его в ту сторону.

А в следующий миг он и сам рванулся следом за огром, обнаружив, что Мейсана так и не выполнила его приказ. Или не смогла выполнить… но в этом они будут разбираться позже. А пока внезапно выросшие из лестницы цепкие темные плети, похожие скорее на корни, крепко опутав девушку, тянули туда, куда она и сама стремилась несколько минут назад, – в приветливый светлый домик. Впрочем, ни приветливым, ни светлым он уже не казался, наоборот, в широко распахнутой двери виднелось что-то хищное, а небольшие оконца смотрели темными провалами глаз неведомого чудовища.

– Все туда! – скомандовал Харн, и через миг они уже мчались вслед за сбросившим веревку огром, не ощущая, что тащат за собой как на буксире упирающегося Меркелоса.

А Изор уже выхватил из-за пояса свое исполинское орудие и, рыча что-то непотребное, размахивал им со скоростью взбесившейся мельницы, обрубая извивающие как змеи корни. Перепуганная внезапным нападением дома Мейсана только тихонько всхлипывала, даже не пытаясь освободиться. Меньше чем через минуту Хатгерн с Ганти и Ительсом присоединились к огру, но стремительно растущих корней не становилось меньше. Казалось, на месте каждого срубленного вырастает несколько новых, и битва живых людей со взбесившимися растениями не прекратится никогда.

Мелькнула перед Харном знакомая куртка тени, и он невольно на миг замедлил эту бессмысленную расправу с деревом, желая посмотреть, чем она занята. Но не успел ничего разглядеть, как услышал безапелляционный приказ Ганти остановиться, и с огорчением понял, что мастер-тень успел постичь суть происходящего немного раньше его. А еще через мгновение Таэльмина, сумевшая под прикрытием их ударов пробраться к Мейсане и обвязать ее талию концом веревки, скользнула к нему и, прижавшись к груди, шепнула: «Браслет!»

Герцог скептически нахмурился – некого здесь было убеждать или кормить силой их артефакта, но руку с браслетом все же протянул тени немедленно. Слишком приятны были для его души эти моменты особого единения с любимой, ясно показывающие всем вокруг, с кем на самом деле тесно связана судьбой Таэльмина.

Привычное тепло почти моментально согрело запястье и сердце Хатгерна, и он не удержался, свободной рукой обнял любимую за талию, на миг прижался лицом к ее выбившимся из-под повязки волосам и даже глаза зажмурил от накатившего все сметающей волной счастья. И тотчас распахнул их снова, услыхав странный тяжелый вздох.

Всего пара секунд ему понадобилась, чтобы понять: вздыхала вовсе не тень, не его спутники и даже не типары. Вздох пришел откуда-то со стороны, и вместе с ним нахлынуло ощущение нарастающей опасности.

Подопечные Харна тоже почувствовали неладное и заторопились придвинуться почти вплотную к ним с Таэльминой, стараясь попасть под защиту призрачного купола, угадываемого лишь по мерцающему серебристому свечению. И пока весь отряд шарил взглядами по сторонам, пытаясь обнаружить источник непонятной еще угрозы, герцог торопливо взглянул на лесенку, где еще минуту назад шла яростная схватка.

И на миг замер в недоумении, отказываясь верить своим глазам. На уютных, облитых солнцем ступенях теперь было пусто и чисто, корни, и живые, и обрубленные, словно растворились или уползли обратно под землю.

Сейчас у герцога не было возможности расспрашивать огра, метнувшегося к спутникам с Мейсаной на руках, как ему удалось вырвать девушку из объятий корней, и он лишь сделал зарубку в памяти: не забыть объявить Изору благодарность. И немедля уставился туда же, куда глядела полуотвернувшаяся от него Таэльмина, пытаясь уяснить, какую все же опасность видят в той стороне остальные, но почему-то не видит он сам.

Вроде все как и было – травка, кусты, цветочки… елки…

– Елки, – огорченно шепнула тень, и Харн сначала чуть насмешливо фыркнул, ну видел он эти елки и даже подумать про них успел…

А потом присмотрелся внимательнее и даже зубами скрипнул от злости на собственную невнимательность.

Елки двигались. Прямо к ним.

– Окружают! – истерично взвизгнул Меркелос, и в панике попытался сорвать с пояса веревку. – Да отпустите же вы меня, бестолочи! Зачем вы рубили им корни, пусть бы сожрали эту недотепу, раз она сама им в пасть полезла! А теперь сожрут всех! Быстрее развязывайте вашу дурацкую веревку, единственный способ спастись – садиться на лошадей и скакать в разные стороны!

– Утихни! – рявкнул на него Изор. – А то я сам тебя сожру, давно мечтаю! И не вздумай снимать веревку, как только Мин нас привязала, корни словно раскисли.