Часовой Большой Медведицы - Сергей Бузинин

— То есть, Вы заказывали ранее подобные сосуды? Будьте добры, подскажите, где, когда и у кого вы делали заказ? — Мишка раскрыл блокнот, готовясь записать нужную ему информацию.

— Молодой человек! Вы делаете мне смешно! Совершенно не можно задавать такие вопросы! Как может задавать такие вопросы взрослый и умный человек, даже если он милиционер? Я же не спрашиваю вас, где вы берете Ваших жуликов? Зачем я должен говорить Вам, где я беру свой товар? Послушайте, старый Барух готов заключить с милицией взаимовыгодный договор. Я не буду ловить жуликов, а Вы таки не будете торговать антиквариатом! Вы будете смеяться, но это есть коммерческая тайна!

— Таки я имею Вам грустную новость. — Сказал Мишка, невольно подражая собеседнику, — будто Вы недавно приобрели изрядное количество серебра и, я весьма таки сомневаюсь, что вы внесли сию сделку в налоговую декларацию… А один мой знакомый из государственной инспекции пробирного надзора имеет дикий интерес до того серебра, что вы купили на прошлой неделе.

— Ай, зачем вы говорите мне за пробирный надзор? Вы хотите моей смерти? Лучше вам просто застрелить старого Баруха, чем так его пугать! Ну, зачем вы сразу о всяких глупостях? Сколько там того серебра… Разве стоит иметь разговор за такие мелочи! Старому лепрекону тоже нужно как-то кормить свою семью. Я же Вам уже говорил, с этой лавки доходу меньше, чем оставалось мацы на столе в доме моего прадедушки, после того, как все его семнадцать детей съедали свой обед! Нет, нет, старый лепрекон, конечно, имеет сказать Вам пару слов, но только он ничего не говорил, Вы ничего не слышали…

— Хорошо. Вы говорите мне то, что меня интересует, и наш разговор останется строго между нами.

— С вами иногда можно иметь маленький гешефт! Я же Вам говорил, что вся контрабанда делается на Малой Арнаутской? — картавя больше обычного, сказал лепрекон. Таки если Вы зайдете в дом номер шестнадцать, в мастерскую «У капитана Флинта» и спросите Флинта. Нет, юноша, не того пирата, Остапа Флинта. И тогда вы будете иметь свой сосуд в лучшем виде! Вы будете смеяться, но Ося, хотя и порядочный шлемазл, делать вазочки умеет…

Церемонно раскланявшись с владельцем антикварной лавки, Мишка вышел на улицу и достал телефон:

— Алло! Игорь! Слушай. Побывал я у Баруха, интересный такой дядька. Вы таки будете смеяться, но да! Барух опознал осколок как часть сосуда, который изготавливает какой-то Флинт, на Малой Арнаутской, дом номер шестнадцать. Ой, Игорь, ты бы с этим лепреконом пообщался, еще бы не так заговорил… Хорошо, понял, жду. А что, у нас действительно есть Малая Арнаутская улица? А-а, Малая Алеутская… Хорошо, понял, жду.

Двадцать последующих минут Мишка провел в томительном ожидании, изнемогая от детского желания покататься на спине сфинкса, и подъехавшую машину, которой управлял Игорь, принял как спасенье от соблазна, ниспосланное свыше. Еще пять минут поездки по лабиринтам улиц и переулков — и перед Мишкиным взором предстало здание, в недавнем прошлом бывшее, несомненно, заводским цехом либо иным промышленным сооружением весьма внушительных размеров. На фасаде тянулась вывеска: «У капитана Флинта. Ремонт всего. Строгаем, лудим, паяем, ЭВМ починяем». С сомнением покачав головой, Витиш прошел в помещение мастерской, Мишка следом за ним.

Изнутри мастерская поражала непривычностью своего интерьера. Помещение освещалось люстрами вперемешку с лампами дневного цвета и чем-то, подозрительно похожим на стабилизированные в воздухе шаровые молнии. Несмотря на обилие источников освещения, в огромном помещении было настолько прохладно, что дыхание обращалось в пар.

В левом дальнем от входа углу находился зеркальный шкаф, в котором единственным почетным постояльцем оказался парадный китель морского офицера, на угольно-черной глади сукна которого, горделиво поблескивали золотом погоны капитана третьего ранга.

На противоположной входу стене были развешены объемные снимки различных боевых кораблей. Мишка завертел головой, с интересом рассматривал фото. Здесь был снимок, запечатлевший как черное тело подлодки, блестящее, словно полированный мрамор под дождем, в белых бурунах кипящих волн вырывается из бездны на поверхность моря. Изображение парусника под пиратским флагом соседствовало с картиной, запечатлевшей ударный тяжелый ракетоносец, пугающе-прекрасный в огненном смерче ракетного залпа. Фотографии были сделаны настолько реалистично, что Мишке даже показалось, как он ощущает на лице прикосновение морского ветра, пахнущего солью и водорослями. Под фотографиями, закрывая собою полстены, разместился огромный аквариум, где в изумрудном лесу водорослей, между багровыми ветками кораллов призрачными тенями мелькали силуэты рыб самых различных форм и расцветок.

Морской антураж так зацепил Мишку, что на несколько секунд он усомнился даже в верности сделанного им несколько лет назад выбора и отказе от поступления в военно-морское училище. С трудом оторвав свой взгляд от фотографий, пропитанных таинственным духом приключений и дальних подводных походов, Мишка перевел свой взгляд на мужчину, находившегося в самом центре композиции.

Человек, сидевший за необычного вида верстаком, был из породы тех мужчин, чья вроде бы скромная и неброская внешность отчего-то приводит женщин в экстаз. На вид ему было около сорока лет, лицо человека украшали темные, тщательно подстриженные усы, а одет он был в свитер крупной вязки с высоким воротом.

Человек — не вызывал ни малейшего сомнения тот факт, что он был тут главным — восседал на кресле с высокой спинкой, неотрывно наблюдая за мерцанием хитрых синусоид на экране осциллографа. То ли досадуя, то ли восхищаясь увиденным, человек что-то тихо бормотал себе под нос, поглаживая усы. Короткий пробор его смоляных волос венчали бинокулярные очки. Под правой рукой человека выстроилась целая батарея винных бутылок и, словно стража при них, — шеренга хрустальных бокалов. Время от времени хозяин мастерской брал какой-нибудь из бокалов, подносил его к лицу, вдыхал аромат и отставлял в сторону, сопровождая свои действия краткими и емкими комментариями: «Отстой», «Славное винцо» или «А это пусть лягушки пьют!»

В дальнем правом углу помещения находился массивный металлический шкаф, на полках которого перепутанной кучей лежали инструкции по ремонту и обслуживанию всего на свете, упаковки с различными деталями и принципиальные схемы, опутанные отрезками разноцветных проводов, словно Лаокоон змеями. Напротив этого шкафа находились еще три верстака, один из которых был завален непознаваемыми частями какого-то прибора, а за двумя прочими сидели два гнома, очевидно, помощники хозяина мастерской. Присутствие в мастерской человека гномов, кои почитались непревзойденнейшими мастерами в технике и ремеслах, само по себе было зрелищем необычайным. Впрочем, приглядевшись к ним повнимательней, Мишка испытал настоящий шок.

— Простите! — окликнул он одного из гномов, не в силах сдержать удивление и любопытство. — Если я не ошибаюсь, вы ведь Альрик Велундсон?! А Вы — Колльбьерн Фродиссон?!

— Хвала вам, юноша, что чтите имена вы наши, — самодовольно улыбнулся в бороду Альрик Велундсон, на миг оторвавшись от работы. — Весьма и весьма похвально, что столь юный отрок не только ветрено проводит дни свои, но и находит время для изучения технического прогресса и подвижеников его.