Мой палач - Надежда Олешкевич

крылышками и звеня ими при каждом взмахе.

Глава 17

Яркий луч послеполуденного солнца коснулся моего лица, вырвав меня из дремы. Я почти всегда просыпалась от чего-то страшного, затрагивавшего стойкие струны души, а сейчас… Мне впервые не снился Рэмми. Я даже забыла, что можно не слышать смех собственной дочери во сне. Кошмары, ставшие столь привычными, на этот раз не потревожили мой покой.

— Щекотно, — хихикнула возле уха Алания.

Я улыбнулась, не сразу разомкнув веки, вскоре посмотрела на девочку, которая пыталась убрать со своего лица мои волосы. Она ворочалась под боком, маленькая, забавная, необычная. От недавних рыданий не осталось и следа. Алания словно услышала меня и вернула себе хорошее настроение.

— Можно еще чуть-чуть полежать? — прошептала принцесса и уткнулась носом мне в плечо, в который раз начиная перебирать пальчиками мои волосы.

Как можно было ей отказать? Отношение девочки к почти незнакомой женщине казалось поразительным. При том что в ответ я без раздумий подарила бы то тепло и любовь, которые она заслуживала. Почему? Это чужой ребенок! Не моя дочь, мне нельзя ее так обнимать!

Только подумав об этом, я отстранилась и с широко открытыми глазами впилась в макушку принцессы. А она приподняла голову и вопросительно посмотрела на меня, вмиг разрушая появившиеся предрассудки.

Ну и пусть! Тиррен не узнает о моей фривольности. Я хотя бы сегодня смогу ощутить то, чего была лишена долгие годы.

— Алания, — из-за пронзившей разум мысли в голосе появились нотки испуга. — Твоему отцу нельзя рассказывать о том, что ты или я выходили сегодня за ограждение.

— Почему? — похлопала глазками девочка.

— Он рассердится.

— Нет, — покачала маленькая принцесса головой и широко улыбнулась, — папочка не будет на меня злиться.

Я с трудом сдержала удивление. Возможно, эта уверенность в голосе подкреплялась тем, что Тиррен ни разу не отчитывал ее.

— Зато он отругает меня. И не говори ему, что мы отдыхали вместе. Твоему отцу это может не понравиться.

— Но от папы нельзя ничего скрывать! — приподнялась на локтях девочка, а затем и вовсе села.

Мне стало не по себе от ее слов. До прихода палача остались считанные часы. Возможно, Тиррен и не разозлится вовсе, но что-то подсказывало: скоро я увижу его истинный гнев. И сдержаться у мужчины не выйдет. Сложилось впечатление, что я сама приготовила себе петлю и затянула ее на шее.

Девочка оставалась непреклонной до самого вечера. Ее не брали ни уговоры, ни просьбы, ни мольба, ни разного рода выгодные сделки. Один раз с моих губ чуть не сорвалась легкая, почти шуточная угроза, но я вовремя остановилась и не перешла грань.

Беспокойство перед предстоящей встречей с мужчиной изредка удавалось перебить вовлеченностью в какую-нибудь игру с Аланией. Она пару раз словно улавливала мое состояние и сама пыталась отвлечь, предлагала попить чаю, каждый раз превращаясь в важную тиру, не имеющую права даже на малейшую ошибку перед своей гостьей.

А с заходом солнца я и вовсе махнула рукой на гнетущие мысли, отвлеклась, решила не переживать из-за проблемы, которой еще нет. Возможно, мне придется убежать под покровом ночи, скрыться, оставить неприятности позади. Но я ведь взрослый человек и должна отвечать за свои поступки. Тем более Тиррену было дано обещание. Он разумный мужчина и не станет рубить с плеча. Наверное.

Вдоволь наговорившись, мы как-то незаметно перешли к танцам. Алания показала мне пару движений, которым уже успела обучиться. Маленькая принцесса в очередной раз сосредоточилась, откинула назад свои вьющиеся локоны — я предложила сегодня не заплетать их и оставить волосы распущенными. Девочка словно боялась ошибиться и поставить ногу не туда, начать кружиться не в ту сторону. Ее поджатые губы первое время заставляли умиляться, а потом и вовсе рассмешили.

Не знаю почему, но как только Алания сделала первый шаг из очередного танца, я подлетела к ней и подхватила на руки. Не прошло и секунды, как мы начали кружиться под несуществующие звуки вальса, слегка наклоняясь то вправо, то влево. Сперва девочка настороженно на меня смотрела и упиралась ладонями в плечи, а потом звонко засмеялась и приобняла меня.

Пусть я из знатного рода и училась вести себя подобающе, но еще у меня за спиной десять лет жизни среди простых людей. А там, за пределом города, в деревне, не раз устраивались праздники, где народ танцевал, плясал от души, двигаясь под ее порывом, а не по заранее установленным правилам. Так веселее. Так проще погрузиться в танец. Так легче отдаться во власть музыки.

Ее не было, но она звучала в наших с Аланией сердцах. Мы находились с девочкой на одной волне, словно нашли друг в друге родственные души. Маленькая принцесса расслабилась, хохотала, не пыталась контролировать себя. Она превратилась в ребенка, коим и являлась на самом деле. Именно так в моем представлении должны вести себя дети — радоваться жизни, наслаждаться каждым моментом, впитывать любовь родителей и дарить в ответ много света.

В какой-то момент мы и вовсе начали кружиться вокруг своей оси, слегка откинув голову назад. Алания расставила руки в стороны и наслаждалась. А я крепко удерживала ее и перенимала этот восторг, чувствуя ко всему прочему и толику удовлетворения.

И только остановившись, мы заметили Тиррена, наблюдавшего за нами в дверном проеме. Я первым делом испугалась, быстро поставила девочку на ноги и отступила.

— Папочка, — вскрикнула маленькая принцесса. Она понеслась к нему, сразу же прыгая мужчине на руки.

Казалось, он вот-вот посмотрит на меня с осуждением, строго, собираясь уничтожить взглядом, ведь я позволила себе больше допустимого по отношению к его дочери.

— Развлекаетесь? — тепло спросил маг у девочки и взглянул на меня.

Сердце замерло, а затем гулко начало отдаваться в висках. Каждый его стук сотрясал тело, являвшееся в данный момент лишь обычной оболочкой, не умевшей толком двигаться. Я не знала, что делать дальше.

— Да, — ответила Алания.

Тиррен улыбнулся и только спустя секунду повернулся к девочке, всецело сосредотачиваясь на ней.

Я забыла, как правильно моргать. Магические силы, что это было? Почему-то в присутствии палача у меня последнее время отключался мозг, а теперь и вовсе произошло что-то непонятное.

Мне не удалось расслышать, о чем говорили отец с дочерью. Я даже толком не поняла, зачем Алания подбежала и попросила нагнуться. Она вроде бы поцеловала меня в щеку, а затем вернулась обратно к мужчине, пожелав спокойной ночи. А я…

Сердце продолжало гулко стучать в висках. Перед внутренним взором так и стояла улыбка Тиррена,