В кольце твоих рук - Елена Купцова

— Мадам-драйва? Хорошо!

— Ты что тут так поздно?

— Абатайм! Мани-мани![16]

— Жениться, что ли, собрался?

Круглое Петькино лицо расплылось в улыбке, он быстро-быстро закивал головой.

— Ну и ну! Молодец! Не забудь меня пригласить.

Тут подъехал Бамиделе. Хмуро глянув на Петьку со шваброй, распахнул перед Наташей дверь. Наташа повернулась к Петьке.

— Садись, мы тебя подвезем. Нам по дороге.

Она знала, что он живет в большой деревне, не доезжая Икороду. Бамиделе протестующе замахал руками.

— Нам в другую сторону.

— То есть как?

— Это другой участок. Поедем короткой дорогой. Времени в обрез.

Наташа пожала плечами. Другой так другой. Самое главное, чтобы все это поскорее закончилось. Больше всего на свете она ненавидела неопределенность и ожидание.

Махнув Пете рукой, она порхнула в машину.

Разговор не клеился. Наташа несколько раз обращалась к Бамиделе с вопросами. Он отвечал односложно. Поняв, что светской беседы не получится, Наташа погрузилась в свои мысли.

Так они ехали минут сорок или около того. У Наташи не было с собой часов, и она совершенно потеряла счет времени. Бамиделе свернул на какой-то проселок. Машина запрыгала по ухабам. Наташа заметила на обочине разбитую белую машину, поваленное дерево поодаль. Они еще раз свернули и выехали на шоссе.

Прошло еще немного времени. Бамиделе без устали крутил руль, сворачивая то вправо, то влево. От монотонного мелькания деревьев за окном рябило в глазах. Шоссе. Поворот. Проселок. Поворот. Проселок. Поворот.

Вдруг что-то щелкнуло в мозгу. Разбитая белая машина на обочине. А вот и поваленное дерево. Сомнений быть не могло. То самое место. Наташа резко повернулась к нему.

— Бамиделе, мы здесь уже были. Молчание.

— Мы что, заблудились? Молчание.

— Бамиделе, да что происходит, наконец! Куда мы едем? Она потянула его за рукав. Он медленно повернул к ней голову. Наташа отшатнулась. На мгновение ей показалось, что глаза у него совершенно белые. На губах расползалась узкая, змеиная улыбка.

У Наташи все похолодело внутри. Паника охватила ее. Дрожащей рукой она попыталась нащупать ручку дверцы. Пустота. Там, где она должна была быть, ничего.

— Остановите машину. Немедленно.

В ответ он только нажал на газ. Поняв, что ничего от него не добьется, Наташа попыталась взять себя в руки и обдумать сложившуюся ситуацию. Но ничего не вышло. Мысли метались, как вспугнутые ласточки. Он возит ее кругами. Хочет сбить с толку, это ясно. Но куда он ее везет? И зачем? Главное, зачем?

Джек Мартин сам встретил Майкла в аэропорту.

— Быстро ты управился. А я думал, прихватишь пару дней для себя. Покрасуешься перед бледными лондонскими девочками своим загаром.

Есть одна девочка, перед которой он хотел бы покрасоваться, подумал Майкл. Но ее загаром не удивишь.

— Сам знаешь, как там сейчас. Холод и дождь. Капает и капает с утра до вечера. Я из офиса почти не вылезал.

— Что-то я тебя не узнаю. Когда это тебя погода смущала?

— Как Сьюзен? — Майкл поспешил перевести разговор на другую тему. — Не соскучилась еще в нашей глухомани?

— Ничуть не бывало. Наслаждается покоем. В настоящий момент колдует на кухне. Ты ведь сегодня ужинаешь у нас. Не знал?

— Теперь знаю.

— Отказалась от услуг повара и сочиняет что-то сама. Это ей в новинку.

— Она еще нас всех удивит.

— Не сомневаюсь, — улыбнулся Джек.

Он до сих пор не мог привыкнуть к ее постоянному присутствию. Просыпался среди ночи и подолгу лежал, глядя в потолок и прислушиваясь к ее тихому дыханию. Она здесь, рядом, значит, ему подарен еще один день с ней. Он боялся надолго выпускать ее из поля зрения. Все казалось, отвернется, а ее уже нет, все только привиделось. А ведь они уже больше года вместе.

— Кстати, Джек, я говорил по телефону с Джеки. Мечтает к тебе приехать. Сказала, что может вырваться недели на две до конца марта.

Джеки была дочерью Мартина от первого брака. Ей было двадцать три года. Она была еще не замужем и работала секретарем одной крупной частной фирмы.

— Как она?

— Все в порядке. Работает у Смитсона. Берет уроки французского языка.

— Надо будет написать ей. Буду рад, если она приедет, но только после отъезда Сьюзен. Они никак не научатся ладить между собой.

«Что верно, то верно», — подумал Майкл. Он много чего услышал во время их разговора с Джеки. Иначе, как «эта стерва», она Сьюзен не называла. Видно, нелегко смириться с мыслью, что новая жена отца немногим старше ее самой.

Ему очень хотелось спросить о Наташе, но он решил не делать этого. Все равно он скоро сам ее увидит.

Машина вырулила из-за густых кустов, и взору Наташи открылась деревня. Обычная нигерийская деревня, ничего примечательного. Горстка глинобитных хижин, крытых пальмовым листом, а кое-где и железом, стадо тощих коз, несколько пожилых женщин, присев на корточки, чистят клубни ямса. Мирная, идиллическая картина.

Заслышав шум мотора, откуда ни возьмись выпорхнула стайка голопузых мальчишек и побежала следом. Бамиделе притормозил у одного из домиков, вышел и, обогнув машину, открыл дверцу с той стороны, где сидела Наташа. Она не пошевелилась. Пусть тащит силой. Она не станет ему помогать.

Мальчишки рассыпались полукругом, не сводя с нее широко распахнутых, любопытных и немного испуганных глаз.

Бамиделе потянул ее за локоть. От прикосновения его сухой холодной руки по всему телу побежали мурашки. Наташа резко вырвала руку и вышла из машины.

— Джеледе! — прошелестело вокруг.

Бамиделе, не говоря ни слова, втолкнул ее в дом и захлопнул дверь.

Когда глаза немного привыкли к полумраку, Наташа огляделась. Весь дом был одна большая комната с низким потолком и земляным полом. Мебели не было. По полу беспорядочно разбросаны плетеные соломенные циновки, прикрытые грубыми покрывалами. Крошечное оконце под самым потолком почти не пропускало света.

Колени подогнулись, и Наташа безвольно опустилась на циновку в углу. Страшная реальность открылась ей. Одно слово прояснило все. Джеледе. Ее похитили. Джеледе. Значит, Леке-Леке действительно существует. Он организовал все это, а она, как полная дура, помогла ему. Он сказал, что она сама придет к нему. Почти так и вышло. И теперь…

Наташа застонала и тут же заткнула себе рот кулачком. Никто ничего не должен слышать. Помощи ждать неоткуда, полагаться надо только на себя.

Она заставила себя встать и принялась ощупывать стены. Ни щели, ни лазейки. Ничего. «Действуй, делай что-нибудь, чтобы не раскиснуть», — твердила себе Наташа. Нащупав неровность в стене, она принялась усердно ковырять ее ключом, только для того, чтобы занять чем-то руки и голову. Глина была тверда, как камень.