Детский мир - Марина Ли

– Не думай, – Северов медленно открыл глаза. По всей вероятности, он и не думал спать, а просто тихо лежал рядом, считая удары моего сердца и бессовестно подслушивая мысли.

– Выбрось всё из головы. Боль отступит, дай себе время.

Время. Я подумала о людях Палача, что остались лежать посреди снежной пустыни, и зажмурилась. Есть ли у меня время? Может, Цезарь уже знает, где меня искать?..

Дочки-матери – детская ролевая игра, имитирующая взрослую семейную жизнь.

Возвращение в Корпус прошло тихо. Я не была до конца уверена, но, по-моему, нашего отсутствия вообще никто не заметил. Возможно, для тех, кому «посчастливилось» работать в поле, это было нормой. Не знаю. Возможно, самоубийцы частенько воскресали из мёртвых и появлялись на территории альма-матер через несколько дней, а то и месяцев… Но Северов велел мне из-за этого не переживать, и я не думала об этом.

Хотя, говоря о том, что отсутствие четырёх человек прошло незамеченным для всех, я все-таки погорячилась. Лично моего возвращения в Корпусе ожидали, как минимум, два человека. Первый из них, маленький и светловолосый, разрыдался, стоило мне только войти в комнату. Ураганом Лёшка бросилась мне на шею и, прижавшись мокрым лицом к груди, громко зарыдала.

– Ну, ладно, ладно… – немалый опыт общения с Тенью научил меня, по крайней мере, одну вещь делать хорошо – успокаивать детей. – Испугалась? Ну, хватит…

– Лёка-а-а… Я думала, что… а ты…

Я шептала какую-то ласковую чепуху, уговаривала, что всё будет хорошо. Клялась, что ничего плохого со мной не может случиться, особенно теперь, когда меня всегда ждёт такая замечательная и самая лучшая в мире сестра. Но поток детских слёз не прекращался, а только усиливался в геометрической прогрессии после каждого моего заботливого слова.

Случись эта истерика в другой день. Не будь я в то время измотана физически и психологически, я бы конечно задумалась над этим несвойственным Лёшке поведением и поняла, что за этими слезами должно крыться что-то ещё. Но тогда мне, выхолощенной в эмоциональном плане под ноль, всё показалось почти нормальным. Тем более, что успокоиться девочке помог неожиданный гость.

В дверь коротко стукнули и, не дожидаясь ответа, в комнату вошел Котик. Скользнул взглядом по рукам, цепляющимся за мою шею, и выдохнул:

– Жива.

И это слово, произнесённое негромким голосом, словно выключило поток слёз, казавшийся до этого нескончаемым. Лёшка всхлипнула в последний раз и, вытерев ладонью нос, проговорила слегка охрипшим от рыданий голосом:

– Как хорошо, что ты вернулась! Я… Я пойду умоюсь, ладно? – и, не поднимая на Котика глаз, смущённой розовой тенью выскочила в коридор.

– Она в тебя влюблена, ты знал? – заметила я, когда за девчонкой закрылась дверь. – Только не говори ей, что я проболталась.

– Не скажу, хотя думаю, ты ошибаешься, – приятель опустился на корточки возле моей кровати и взял меня за руки. – Оль, давай помиримся, а?

Помиримся? Я прислушалась к себе, проверяя, на месте ли обида и злость, которые совершенно точно были там после его выходки. Наверное, в какой-то степени, в произошедшем была виновата и я сама. Внимательнее надо было относиться к традициям и правилам нового места. А меня жизнь ничему не учит, как видно, потому что я вдруг вспомнила слова Зверя о Доске почёта. А ещё вспомнила, что так и не нашла времени, чтобы что-то разузнать об этом. Следом за этим память услужливо предложила картинку, на которой я проснулась сегодня утром в Северовских объятиях, нескромных, но страшно притягательных. Вспомнила задумчивые взгляды Зверёныша и Берёзы и покраснела.

– Не злись, прошу! – воскликнул Котик, приняв моё смущение за злость. – Я страшно переживаю из-за того, что сделал. Прости, пожалуйста, – он прижался лицом к моим коленям, а я приподняла руки вверх, не зная толком, что делать в такой ситуации. Раздражённо закусила губу, понимая, что, очевидно, нынешний момент не самый лучший для того, чтобы спросить у парня о Доске почёта.

– Даня, прекращай!

– Не-а! – он мотнул головой, отказываясь подниматься и менять положение. – Сначала прости!

– Да я давно уже не обижаюсь, – неискренне призналась я, решив не говорить ему о том, что за все эти дни я про него даже не вспомнила ни разу.

– Правда?

– Только, прошу, не надо больше… всего этого, хорошо?

– Клянусь! – он сверкнул фиалковыми глазами и, вскочив, прижал руку к груди. – Только по твоему предварительному согласию и…

– Котик! – вскричала я. – Ты не понял! Я вообще не хочу… ты очень хороший, но нет. Мы просто друзья.

Данила помрачнел и, нахмурившись, произнес:

– Просто друзья меня не устраивают. Мне этого мало. Но я обещаю, что буду твоим другом до тех пор, пока ты не захочешь большего.

Я вздохнула, уже начиная жалеть, что так опрометчиво одарила Котика своим прощением. Потом вернулась Лёшка и, по-прежнему не глядя на нашего гостя, прокралась к своей кровати.

– Эй, мелкая, с тобой всё в порядке? – спросил парень, а моя названная сестра заалела маковым цветом и спряталась за дверцей шкафа, пискнув оттуда:

– Всё… нормально, не из-за чего волноваться.

И, пока Котик не ушёл из комнаты, Лёшка так и не выглянула из своего укрытия.

Той ночью я проснулась от крика, для разнообразия, не своего. Кричала Лёшка. Я позвала её к себе, без слов включив ночник у своей кровати и приподняв край одеяла. Она долго всхлипывала под боком, обняв меня дрожащими жаркими руками, а я тревожно прислушивалась к её горячечному дыханию и бессмысленным бесконечным извинениям.

Не знаю кто заснул раньше, я или она, но проснулись мы одновременно с будильником. Причём я чувствовала себя разбитой, а Лёшка порхала по комнате и щебетала как птичка. Ни своего кошмара, ни рыданий в моих объятиях она не помнила.

– Лёш, ничего не хочешь мне рассказать? – я запила бутерброд холодным чаем и вопросительно посмотрела на девчонку.

– Не-а, – она облизала ложку от йогурта и с независимым видом посмотрела в окно. Врать Лёшка не умела абсолютно. И я бы совершенно точно добилась бы от неё ответа, если бы в дверях нашей комнаты не появился Север.

– Привет! Позавтракали уже? – он подмигнул Лёшке и внимательно посмотрел на меня.

– Ага, – моя сестрёнка явно радовалась тому, что ей удалось избежать расспросов. Я с тоской подумала о том, что за время моего отсутствия наши финансы приказали долго жить. И позавтракать-то мы позавтракали, а вот будет ли у нас обед – это, как говорится, вопрос вопросов. Что же касается мыслей о том, как заработать – их не было. Будь она проклята, эта Книга лиц!

– Отлично! – Север довольно потёр руки. – Тогда собирайтесь, работа не ждёт!

Лёшка смешно скривила симпатичный носик, а я вполне оправданно поинтересовалась: