Невеста к Рождеству - Кэрол Аренс

По его мнению, это был не визит, а вторжение с целью похищения. Исайя каждую секунду ждал, когда коварные интервенты об этом заявят.

Лорд Пенфилд подошел к Абигейл, приподнял ее голову за подбородок и посмотрел в глаза:

— Я полагаю, юная леди, вам известно, зачем мы с женой здесь?

Исайя открыл рот, совершенно не представляя, что сказать.

— О, Генри… — Между Абигейл и мужем встала леди Пенфилд. Он невольно опустил руку. — Всем в этом доме известно, что мы приехали провести Рождество с семьей и познакомиться.

— Я уверена, что Рождество надо проводить только так. — Фелиция подошла и обняла графиню за талию.

Все непросто, как может показаться на первый взгляд.

— Но разве девочка не должна… — Лорд Пенфилд выглядел обескураженным.

Не меньше Исайи.

— Конечно, должна узнать нас ближе. — Леди Пенфилд многозначительно посмотрела на мужа. — А мы ее. Это Рождество будет лучшим за долгое время, верно?

Супруг поднял бровь.

— Да, разумеется. Я даже не сомневаюсь.

— Конечно. Мы вынуждены оставаться в доме из-за снежной бури, поэтому у нас будет немало времени для общения, — продолжала графиня.

Исайя перевел взгляд на Фелицию, на лице ее сияла улыбка.

Происходит нечто, о чем они, мужчины, не имеют представления. Радовало лишь то, что Абигейл не узнает, что сейчас решается ее судьба.

На следующее утро Абигейл решила, что всем очень понравится украшать собранные Фелицией шишки.

Исайя оглядел со своего места большой стол, за которым они разместились.

Лорд Пенфилд с недоумением разглядывал шишку, покручивая ее так и эдак. Взглянув на Исайю, он пожал плечами. «Что с ней делать?» — словно говорил его взгляд. Что ж, хоть теперь они на одной стороне.

Абигейл толкнула катушку с лентой, и та покатилась в их сторону. Она была цвета хвои с каймой из тонкого белого кружева.

— Оберните ее лентой, как вам нравится, — посоветовала Абигейл. — Вот так. — Она подняла над головой свою шишку.

Пенфилд отрезал ленту и попытался повторить опыт девочки. Но у него получилось нечто напоминающее переваренную лапшу.

— Дорогой, это совсем несложно. Аккуратно оберни и завяжи бантом.

— Вы когда-нибудь завязывали бант, Скарсфелд? — спросил он и повертел в руках ленту.

— Только узлы на веревке, — с усмешкой ответил Исайя, отмерил кусок ленты длиннее, чем необходимо, и запутался в ней. — Посмотрим, что у нас получится.

Между ними завязалась борьба. Как ни странно, это оказалось весело. Исайя был застигнут врасплох, он никак не ожидал столь скорого установления контакта с Пенфилдом, тем более за таким занятием.

Исайя задумался и понял, что ненависть к Пенфилду возникла вовсе не в связи с Абигейл, он и раньше его недолюбливал. Нельзя сказать наверняка, но, скорее всего, он знал маму. Выходит, пока он, семилетний мальчик, лил слезы, этот человек мог находиться рядом с ней.

Конечно, такое отношение несправедливо. Пенфилд не виноват в том, что мама Исайи была далеко от своего сына.

— Между нами, — тихо произнес Исайя, склонившись к Пенфилду, — у вас получился надежный бантик.

— Пожалуй, бант и надежность — вещи несовместимые. Он не удержит ничего тяжелее перышка, не говоря о шишке.

— Это не наша забота. Нам надо лишь обмотать их лентами.

— У вас лента съехала.

Внезапно Исайе захотелось рассмеяться, но он все же решил сдержаться. Нельзя забывать, что перед ним не друг, а враг. Относиться к нему доброжелательно — предать Абигейл. Да, но все же Фелиция ведет веселый разговор с леди Пенфилд, и обе смеются. Очевидно, жена не утруждает себя разделением людей на друзей и врагов. Был ли в ее жизни хоть один человек, которого она считала недругом? Может, это как раз объясняет ее жизнерадостность?

Фелиция погладила по голове Абигейл, подхватила катушку с кружевом и повернулась к леди Пенфилд, рекомендуя ей использовать именно этот цвет.

Исайя смотрел на нее с благодарностью.

Ах, если бы его жизнь всегда была такой, как сейчас. Вся семья весело проводит время вместе, единственное, что может беспокоить, — бушующая за окном снежная буря.

После чая Фелиция вынесла в холл целую гору разноцветных шишек. Она положила их на пол, велев слугам нести остальные в гостиную.

— Это будет самый красивый праздник в нашем доме! — воскликнула Абигейл, прижав к груди катушку с лентой. Глаза ее горели.

— Ты полагаешь? — Леди Пенфилд моргнула и едва заметно нахмурилась, но Фелиция заметила и это.

— Конечно, ведь с нами вы.

Губы графини растянулись в улыбке.

— И нам приятно быть с вами, моя дорогая. — Она поправила бант в волосах девочки.

— Как думаете, наши мужья нашли общий язык? — Фелиция решила вмешаться, видя, что между леди Пенфилд и Абигейл устанавливается контакт.

Леди Пенфилд посмотрела на мужа, который в этот момент пристраивал на балку под потолком шишку, и прижала кончик пальца к подбородку.

— Страдания, которые обоим довелось перенести, пока мы мастерили украшения, определенно их сблизили. Да, полагаю, прогресс есть.

— Будем надеяться. В семье не должно быть вражды, — добавила она тише, чтобы не слышала Абигейл. Впрочем, ее пугали и вновь зарождавшиеся теплые отношения. — Приятно осознавать, что мы одна семья, — продолжала Фелиция тем же ласковым тоном. — Должна поблагодарить вас, что убедили лорда Пенфилда хранить молчание. Кто бы ни победил в этом соревновании по перетягиванию каната, которым стала Абигейл, мы же не хотим, чтобы она пострадала.

— Разумеется, нет. Любящие люди так не поступают. Уверена, мы сможем все решить по-доброму.

— Не ожидала, что мы так похожи, Диана.

В гостиной, тем временем, царила суматоха. Абигейл давала указания брату и дяде, где вешать украшения. Им на помощь пришел мистер Филипс с лестницей. Вскоре пробралась и любопытная Элоиза. Но через минуту лорд Пенфилд стал чихать, и кошку прогнали. Похоже, никто не обратил внимания на то, что она удалилась, оскорбленная таким отношением.

Украшение заняло немало времени, последняя шишка была повешена на камин незадолго до того, как надо было идти переодеваться к ужину.

Фелиция, затаив дыхание, оглядывала гостиную. Все было так красиво, что казалось, она очутилась в сказке, такое никого не могло оставить равнодушным.

Гости и домочадцы разошлись по комнатам, а она все стояла и любовалась, не обращая внимания на то, что подол ее платья усеян обрезками ленты.

Какой замечательный день! Фелиция даже забыла о тревогах за судьбу Абигейл, которые не оставляли в последнее время ни на минуту. Пенфилды не столь бесчувственны, чтобы забрать девочку из родного дома.