Школа наемников - Виктор Глумов

— Вот так та-а-ак! — Ломако почесал в затылке, призадумался.

— Место гнилое, — сказал Петр со знанием дела. — Здесь много людей полегло. Нигде столько не убивали. Если собрать кости всех убитых, то долину засыпать можно так, что землю не разглядишь. Вот смерть тут и поселилась, то она за вами приходила. Чует, что скоро снова убивать начнут, и вылезла.

— Та не, то эти… прывиды, — вступил в разговор Ломако.

— А чё это? — Авдей заинтересовался. — Тока понятно говори.

— А був у меня такый знакомый, вэсь у шрамах, а на лице, дэ шрамы, татуировкы. Вин був на краю свита, на востоке, за городом цим, де киборгив клепають. Вин рассказував, що там есть гиена огненная, и до тих гиен уси писля смэрти попадають. Странны там мутафаги водються. Вот живэ там якысь Уй. Вот мы если шо посылаемо ползуну у зад, а вин — до того неведомого Уя… К чому цэ я? А! А бувае так, цэ тоже вин говорыв, що людина умирае, а тень остаеться. И ходить, живых изводыть.

— Как симбионты? — спросил Авдей.

— Ни, та вы шо! Симбионты ваши нэ разумни, а прывиды разумни. Усе понимають та роблять зло. Кажу вам, то прывид був.

Затрещал костер, выплюнул сноп искр — Авдей отшатнулся, вытаращил глаза, Гус защитился руками.

— Как дети малые, — усмехнулся Радим, почесав горбатый нос.

В детстве мама рассказывала Лексу страшные истории на ночь, он с головой укрывался одеялом и сразу засыпал. Сейчас же он понимал, что Полигон страшнее и огненных гиен, и теней, живущих отдельно от тел. Тепло костра убаюкивало, а мысль, что наконец-то удалось собрать команду, успокаивала. Одно не давало покоя: Вита.

Как она там одна? Похоронила уже, наверное, всех. Только бы не додумалась ночью из пещеры выходить! Нужно было приказать ей оставаться на месте. Глупо получилось, ой как глупо! На рассвете нужно обязательно к ней пойти. Утешить. Женщины, Лекс помнил, очень трусливые и беспомощные существа, они теряются, когда рядом нет мужчины. Вита думает, что бросили, предали… ревет.

Лекс начал засыпать сидя. Голоса слились в монотонный гул, куда вплетался то бас Ломако, то скрипучий голос Радима. Услышав «Омега», курсант встрепенулся, открыл глаза. Рассказывал Петр:

— Вчерась приходил один молокосос, говорил, что он из Омеги и что если мы с ним заодно будем драться, нас всех отпустят.

Лекс смежил веки, но был настороже.

— Вот этот — похож, а тот — ни мутанта. Дерганый какой-то, на Орва с кулаками полез, командовать начал…

Толкнули в бок, Лекс сделал вид, что не понимает, о чем речь. Петру пришлось повторить вопрос.

— Тоже провалил испытание, наверное, — прохрипел Лекс. — У нас же как? Мы много знаем, и выпускать ненадежных к диким… то есть в Пустошь рискованно. А вдруг сбежим и все тайны растреплем? Такое уже случалось. Вот нас и… сюда.

Интересно, кто это был? Завтра. Думать, действовать — все завтра. Веки слипались. «На минуту, а после — в хижину», — пообещал он себе. А потом пришла Вита, гладила руки, плечи и вздыхала. Лекс пытался ее обнять, но она уворачивалась и смотрела с упреком. «Что ж ты меня бросил? Я тебе доверилась, а ты…»

Что-то коснулось руки — Лекс открыл глаза: мутант.

— Парень, ф-ф, не ффпи под открытым небом. Идем в дом.

Засыпая, Лекс дал себе команду проснуться перед восходом, чтобы успеть к Вите к полудню вернуться, но послушается ли уставшее тело, он сомневался.

Лекса хватились на рассвете. Игнорируя полный ненависти взгляд Радима, Гус носился по дому и орал:

— А я говорил! А я предупреждал! А я так и знал, что он сбежит! Как думаете, куда он побежал?! Он к моей жене побежал, паскуда похотливая!

Радим задумчиво покрутил головой. Авдей, Петр, Ломако и мутант Орв следили за своим предводителем и молчали.

В том, что Лекс ушел, Артур винил себя. Лекс сбежал от… как это называется? От выбора: считать Артура врагом или продолжать делать вид, что Артур ему друг.

— К жене… — с непонятным выражением сказал Радим. — Называй уж вещи своими именами, Гус-падальщик. Никуда твой парень не денется, мы ему нужны.

— Оружие заберет из схрона! — продолжал бесноваться Гус. — Как пить дать, заберет! Никуда не денется, говоришь?! Ну, пойдем, пойдем, вместе прогуляемся по окрестностям, тогда-то ты мне поверишь? И сам ты паскуда, Радим. Редкостная.

— Пойдем, — согласился Радим, поднимаясь, — тебя одного я не отпущу. Ты-то точно исчезнешь. Авдей!

За главного. Ты, пацан, — Радим повернулся к Артуру, — слушайся старших. Мы скоро придем. Пожрать сделайте.

Гус выскочил на улицу. Радим не спеша последовал за ним.

Артур остался наедине с больной совестью и четырьмя бродячими бандитами. Этакие кетчеры Полигона, смотреть страшно. Авдей и Петр — еще куда ни шло, а Ломако на человека не больше, чем Орв, похож. Мутант сидел на корточках, разводил костер. Лицо его ничего не выражало. Казалось, он был целиком поглощен действом. Седые бандиты о чем-то вполголоса препирались, Ломако смотрел на Артура сочувственно. Хотел чтото сказать — и не решался.

— А почему — падалыцик? — спросил Артур у окружающих. — Почему ваш Радим Гуса так обозвал?

— Дерьмо твой Гус, — откликнулся Авдей. — Редкостная дрянь. Его бы пришлепнуть по-тихому, пока он нас не…

— Молчи, — велел Орв. — Молчи. Не убифать. И не пугай пафана.

— Я не пацан! — взвился Артур.

— Хлопец, — Ломако моргнул единственным глазом, — нэ заводысь. Тэбэ обидеты нихто не хотив. Орв старше за тэбэ, намного старше. Вин просто не змэняеться со временем, а так — в батькы тэбэ годится.

Авдей кивнул, Петр улыбнулся. Артур от злости сжал зубы. Совсем нервы расшатались, потерял контроль над собой, вызверился. Действительно, как ребенок. Присмотрелся к Орву: а не поймешь, сколько на свете прожил. Может, правда в отцы годится, а может, в младшие братья. Ни бровей, ни ресниц, ни легкого пушка даже, не говоря уж о бороде. И движения эти — если бы у птиц были руки, птицы так же сидели бы у занимающегося костра. Извиниться? Да вроде не за что. И не хватало еще перед мутантами извиняться. Обойдется.

— Вода есть? — спросил Авдей. — Надо бы сходить за водой, тут в скалах ручеек, пока не пересох еще. Ты… взрослый мужчина, сходи вот с Ломако за водой. Побольше принесите, надо же и умыться.

— А когда выходим? — поинтересовался Артур, проглотив издевку.

— Как Радим скажет, так и выйдем. Это не нам решать и не Гусу твоему. Давай, давай, бери ведро и топай.

Ломако уже ждал Артура с четырьмя пустыми ведрами. К скалам пробирались узкой тропкой по обломкам бетонных плит, битым кирпичам, кускам арматуры, протискивались между полуразрушенными стенами, следящими за людьми проемами окон. Ни у Ломако, ни у Артура не возникало желания говорить.