И она уступила... - Роуз Лоуэлл

Лилиан вместо ответа издала какой-то жалобный стон, она дрожала и была не в силах сопротивляться, даже если бы захотела сделать это.

Через несколько секунд Лилиан осознала с каким-то странным удивлением, что ее нежная плоть буквально вбирает в себя его мускулистое тело. Это было изумительное ощущение! Она чувствовала, что каждая его клеточка созвучна каждой из ее клеточек.

– Ну так как, малышка, ты собираешься мне позволить все? – продолжал шептать Фрэнк, дразня ее ласками.

– Фрэнк… мы не должны делать этого, – слабым эхом отозвалась девушка.

– Ну уж нет, мы просто обязаны это сделать, – нежно шептал мужчина. Его ладони заскользили по нежной коже обнаженных бедер Лилиан, забираясь под ягодицы. Он на редкость бережно приподнял их. Девушка не протестовала, и он воспринял это как поощрение.

Лилиан смотрела, не отрываясь, в его глаза и слегка постанывала, ощущая, как он осторожно и мягко овладевает ею.

– Вот видишь, – страстно шептал Фрэнк, – как может быть все спокойно и без всякой боли. Постарайся окончательно расслабиться. Не надо сопротивляться тому, что я делаю.

Его губы держали ее рот в сладком плену.

– Вот так, мой воробышек, я только собираюсь любить тебя снова и снова. Разве ты не говорила, что очень хочешь быть любимой?

У Лилиан не хватило сил, чтобы объяснить ему, что она имела к виду другую любовь. Ей было слишком хорошо сейчас. Она чувствовал себя в раю. Он стал двигаться быстрее, и затопленная волной страсти девушка уже ни о чем не могла думать.

А Фрэнк не переставал совершать медленные осторожные движения, с каждым из которых возрастала степень их сближения. У нее перехватило дыхание от ощущения того, как ее тело поглотило мощное мужское естество, как оно жаждало той неимоверной степени близости, которой они сумели достичь. Лилиан смотрела прямо в глаза Фрэнка. Она и представить не могла, что на мужском лице может отражаться такая степень блаженства. Его глаза были наполнены теплотой и обожанием, и она знала, что эти чувства вызвала она. И сознание этого наполняло ее таким же блаженством.

Фрэнк неторопливо двигался, все больше проникая в нее. Теперь их движения как бы дополняли друг друга. Через несколько мгновений Лилиан, не сдержавшись, закричала от этой сладостной пытки. Ей казалось, что она не выдержит больше – так сильны были ее ощущения. Она даже попыталась оттолкнуть его. Но он только наращивал ритм своих движений.

– Не отводи глаза, – потребовал Фрэнк хриплым голосом. – Хочу все видеть. Сейчас, малышка. Момент наступает. Уже сейчас все произойдет! Сейчас!

Из груди Лилиан исторгся звук, который она не слышала нигде и никогда. Это был взрыв всего накопившегося в ее многострадальной душе! Было похоже, что она испытывает пароксизм боли. Но это была не боль, это была ее полная противоположность – сладостная вершина страсти. Тело Лилиан изгибалось в конвульсиях. Фрэнк реагировал на каждое движение своей подруги, его экстаз был помножен на ее реакцию. Его тело, распростертое над нежной девичьей плотью, тоже сотрясалось в этом экстазе. И он, казалось, не к месту, разразился громким восторженным хохотом.

Прокричав что-то невразумительное, Фрэнк рухнул рядом с ней. Он дышал так часто и трудно, что оба их тела подрагивали от его тяжелых вздохов.

Еще некоторое время они оба потихоньку вздрагивали, провожая таким образом пережитый тайфун. Оба блестели от пота. Лилиан упивалась собственными ощущениями. Она была бестелесна, ее плоть парила где-то в заоблачных высях. На месте была только пережившая высшее блаженство душа.

– Было так, как должно было быть в первый раз, как должно быть всегда. – Фрэнк нежно поцеловал девушку, и его сильные ноги вновь сжали ее нежные бедра. – Надеюсь, сегодня ты не разочарована?

– Ты… наблюдал за мной? – прошептала Лилиан, краснея.

– Я просто хотел убедиться, что все идет так, как надо. – Он слегка нахмурился и поцеловал девушку. – Я никогда не наблюдал за партнершами раньше. Я никогда еще не чувствовал такого глубокого удовлетворения, как сегодня. – Он откинул назад ее спутавшиеся волосы и вгляделся в ее лицо. – Я хочу всегда быть рядом с тобой, мое солнышко.

– Одного секса для тебя будет мало. И ты потом будешь сожалеть, что так поступил.

– Нет, я ни о чем сожалеть не собираюсь. – Фрэнк был уверен, что он действительно ни о чем жалеть не будет. Он целовал глаза Лилиан, его переполняла нежность к ней и целый букет чувств и ощущений, которые он никогда раньше не испытывал. – Ты – все, что мне нужно на этой земле, и всегда было нужно, только я не знал этого. До самой своей смерти я буду заботиться о тебе…

Эти слова долго звучали в ее мозгу.

Они уже успели одеться и вернуться к повседневным заботам. Лилиан не могла ответить себе на вопрос, верит она ему или нет? Смеет ли она поверить ему? В его словах звучало что-то гораздо более глубокое, чем просто проявление физического желания. Но расставить все по своим местам может только время.

– Я просто не могу поверить своим ушам, – заметила Кэти, улыбаясь. – Никогда не думала, что доживу то такого дня, когда кто-нибудь скажет мне, что Фрэнк хочет жениться. Вообразить себе, что мой братец, этот кот, гуляющий сам по себе, не только хочет, но и требует от кого-то накинуть себе на шею брачную петлю! И главное, мне эта губительница жизни брата очень по душе.

– Мне очень приятно слышать эти слова, – тихо сказала Лилиан, но в глазах ее светилась тревога.

Милли была у Лайона, Фрэнк после обеда уехал в один из загонов. Кэти все еще продолжала пребывать в шоке от заявления брата о предстоящем бракосочетании. Она с интересом, как будто видела ее впервые, вглядывалась и лицо Лилиан.

– Может быть, Фрэнк не все нам сказал? Прости меня за настырность, но я хорошо знаю своего брата, и уже неплохо узнала тебя. Я слышала, Дерк трепался, что Фрэнк намерен жениться на тебе, чтобы спасти твою репутацию. В чем дело?

Лилиан собралась было опровергнуть это предположение, но потом тихо призналась:

– Так оно и есть.

– Не могу поверить в это! У братца есть совесть, но ничто и никто на свете не мог бы заставить его жениться без любви, даже обстоятельство, на которое ты намекаешь.

– У нас может быть ребенок, – прошептала Лилиан, пораженная тем, что она смогла доверить эту тайну Кэти. Она не решилась сказать об этом даже своей лучшей подруге Милли.

Кэти улыбнулась доброй, открытой улыбкой.

– Ну и хорошо. Фрэнк любит детей. Оставь все остальные заботы нам. Малыш будет нашей общей радостью.

Лилиан пыталась удержать набегавшие слезы, но не смогла. Уронив голову на руки, она горько разрыдалась.

– Я невольно расставила ему лопушку, – причитала она. – Как бы ни были благородны его намерения, он возненавидит меня за это рано или поздно.