Том Джоу - Владимир Ильин

Резкий звук корабельной сирены выдергивает из сна. Комната окрашена в красный свет аварийного освещения. В комме практически сразу появляется сообщение-приказ явиться на мостик в полном боевом облачении. Одеваю скаф и мчусь наперегонки с собакой к своему рабочему месту. На мостике двое дежурных; ни капитана, ни старпома. Сенсоры скафа моментально подстраиваются под фильтры настенных тактических мониторов и выдают картинку избиения нашего корабля. Шесть КИПов — космических истребителей-перехватчиков — кружат над обшивкой и методично уничтожают кластеры противокорабельной обороны. На втором мониторе показан абордажный борт, вцепившийся в бок «Азимута».

Дежурный быстро вводит в курс дела — противник каким-то образом подавил искин, и в данный момент корабль неуправляем. Как я узнал позже, с кораблем противника проводились торговые операции, и вместе с грузом была передана электромагнитная бомба, после активации которой торговец начал агрессию. Вместе с отключением главного мозга корабля недоступно координирование стандартного вооружения, некому производить расчеты. Наши КИПы — в полной готовности к вылету, но без артподдержки станут легкой добычей для вражеских кораблей. На самом корабле уже находится десант противника и продвигается в нашу сторону. Задача — спасти мир. В смысле — сманеврировать таким образом, чтобы КИПы смогли беспрепятственно стартовать и вступить в бой, так у них будет хотя бы какой-то шанс. В рабство не хотел никто, уж лучше смерть.

Привычным движением залезаю в кокон пилота, уже тянусь к кабелю связи с искином, но вспоминаю о его неработоспособности. На глаза попадается пес, активно порыкивающий на тактические мониторы. Подзываю киберсобаку к себе и аккуратно вытягиваю кабель прямого подключения из его уха. Дополнительные расчетные мощности сейчас будут нелишними. Хуже уж точно не будет. Появляется системное сообщение о подключении нового устройства, соглашаюсь с подключением. Режимы подключения — полная синхронизация, расчетный центр, настройка. Выбираю полную синхронизацию, разбираться в нюансах некогда, враг уже дочищает ПКО в непосредственной близости от стартовых боксов наших КИПов.

Время замирает. Строчки телеметрии и данных превращаются в нечто исконно понятное, я еще не успел произвести никаких действий, как интерфейс разворачивается вширь в десятки раз, отображая параметры сотни устройств. Что-то случается с сознанием, будто слабовидящему человеку в один прекрасный момент одели сильную оптику, и он прозрел. Это необычное, восхитительное чувство понимания данных. Строки цифр обретают облик старых знакомых, недовольно повествующих о недомоганиях, повреждениях, редко — о полном здоровье и готовности. Я наблюдаю свои действия как бы со стороны и стараюсь не мешать происходящему со мной преображению. Наоборот, я всеми силами стараюсь помочь в тех случаях, когда приходит чувство необходимости в моей помощи. С каждым мгновением все больше устройств подчиняется нашей воле. Ницше — а я не сомневаюсь, что это он, — подминает под себя всю электронику корабля, все механизмы и аппараты. Я чувствую, как активируются противоабордажные артавтоматы и выкашивают вторгшегося на борт противника. Еще мгновение — и главный калибр корабля разносит в пыль вражеский КИП, а сам корабль начинает цепь маневров и выпускает наши КИПы. Враг в растерянности: почти убитый хищник внезапно оскалил клыки и вцепился ему в глотку!

Мы набрасываемся на КИПы врагов, вынуждая их маневрировать и уклоняться, обеспечивая своим бортам тактическое преимущество. Торговец осознал перспективы борьбы и начал цикл разгона для прыжка. Думаю, наш капитан захочет лично побеседовать с руководством пиратского корабля. Ницше осознает мое пожелание, соглашается с ним и с хирургической точностью отстреливает движитель вражеского корабля. Остальные КИПы врага вывешивают глифы сдачи-переговоров. Конфликт заканчивается столь же стремительно, как и начался. Мониторим палубы — абордажники противника подавлены, все просто отлично. В качестве бонуса пытаюсь подключиться к камерам каюты лейта Мэй и с удивлением обнаруживаю, что в ее каюте физически нет камер видеонаблюдения.

С явной неохотой, через час после окончания конфликта, Ницше соглашается отключиться от управления кораблем. Мне тоже не хочется: опыт работы с его мощностями — это просто нечто!

Вылезаю из кокона, на меня смотрит испуганный дежурный.

— Ваша собака так рычала, мы боялись вас беспокоить. Вас вызывает к себе капитан, уже полчаса как.

Расслабленно идем в каюту капитана, спешить не хочется. В душе тепло от ощущения хорошо сделанной работы.

Разговор с капитаном Алексом Ли и его старшим помощником оставил двоякое впечатление. Вроде и хвалили, даже перехваливали. Начислили солидную премию. А вот дальнейшее иначе как торгом, иногда перерастающим в шантаж, не назвать. Капитан и старпом пытались выкупить у меня собаку, но я уперся и принципиально не рассматривал даже очень солидные суммы. Я не знаю, сколько может стоить искин предпоследнего поколения, и если честно — знать не хочу. Я воспринимаю собаку как друга, подарок, товарища, но не как деталь или устройство. В итоге сошлись на аренде до момента починки корабельного искина. Ремонтники обещали восстановить его в недельный срок в условиях ремдока. То есть срок аренды — с сегодняшнего дня и до стыковки с ближайшей безопасной ремонтной станцией плюс неделя. Заодно выторговал себе пакет новых документов гражданина Германии, мотивировав плохими заработками для не граждан внутренних систем.

К слову, Германия очень лояльно относится к «внезапно» объявившимся гражданам, так как не предоставляет какие-либо услуги в базовой версии гражданства. Хотите защиту правосудия и пенсию — улучшайте базовый документ до стандартного и ежегодно перечисляйте взносы. Обучение и медицина — привилегированный пакет за дополнительную плату. Само же правительство и вооруженные силы содержатся на косвенные налоги, заложенные в стоимость готовой продукции немецких предприятий.

Заодно попытался расспросить про тайну лейтенанта, но получил изрядный отлуп и чуть не лишился полученных документов. Все интереснее и интереснее… Пес задумчиво пожевывал парадный ботинок капитана в процессе наших торгов и к беседе интереса не проявлял.

В толще воды расстояния зрительно уменьшаются: все выглядит куда ближе, чем в реальности, что особенно заметно, когда стоишь на дне огромного бассейна. Увы, поплавать мне в жизни так и не довелось и, видимо, никогда не придется. Массивный скелет тянет ко дну. Все попытки плыть завершаются неуклюжим широким шагом и ощущением дна под ногами, в очередной раз. Сегодня плавать не получится тем более — дополнительным грузом на плечи давит одетый скаф. Через толщу воды наблюдаю за игрой лейтенанта Мэй и новорожденного «дельфиненка».

Вот так вот неожиданно у штатного сотрудника корабля появилось вовсе нештатное прибавление. Как так получилось и почему проглядели — это пусть у руководства голова болит, а мне просто нравится наблюдать. Эмоциональный фон заполнен радостью и азартом, время от времени «дельфиненок» подплывает ко мне и зовет веселиться вместе. Как бы я хотел… но, увы. Мэй подает мне сигнал, и я вылезаю из бассейна по металлической лестнице у стены.