Дорога на фронт - Александр Тимофеевич Филичкин

юным, по сравнению со своим окружением. Да и его щеголеватая форма казалась слишком уж новой и подозрительно чистой.

Вспомнив слова майора, прозвучавшие ночью, Яков тут же продолжил: — Познакомимся позже, а сейчас получите у старшины боеприпасы, пищу и всё остальное, что прислали сюда из штаба полка. Заместитель командира батареи срочно подойдите ко мне.

Настроившись на долгую пропагандистскую речь «о верности партии, товарищу Сталину и нашей любимой Отчизне», бойцы с радостью поняли, что её сегодня не будет. Они устало поднялись с насиженных мест и потянулись к прибывшим машинам.

В первую очередь, пушкари принялись разгружать длинные ящики со снарядами и патронами к ним. В каждом из этих «гробов» находилось по четыре железные чушки, весившие от девяти килограммов, и более. Некоторые тянули даже до пуда.

Покончив с боеприпасами, бойцы извлекли из машин небольшие коробки с медикаментами и пачками ядрёной махорки. Следом за ними, пришла очередь внушительных термосов с кашей и чаем. Один из них, был вдвое меньше, чем все остальные. Старшина приказал поставить его возле себя.

Осматриваясь, Яков пересчитал всех людей, собравшихся возле «полуторок». Парень сразу заметил, что здесь нет ни одного офицера, чего он так опасался, и облёгчённо вздохнул.

— «Значит, никто не начнёт оспаривать моё формальное лидерство. Хотя, кто его знает? Вдруг среди нижних чинов есть, хороший зенитчик, который окажется лучше, чем я? Например, боевой командир, разжалованный за какой-нибудь промах на фронте?»

— «Ну ладно, потом разберёмся». — подумал молодой лейтенант и посмотрел на солдат и ефрейторов. Их набралось всего восемнадцать бойцов, плюс два наблюдателя, оставшихся возле орудий. Всего два десятка.

— «Да это никуда не годится». — расстроился Яков: — «Судя по числу артиллеристов, находящихся здесь, получается, что нет ни одного расчёта орудия в полном составе. Взамен командира и шестёрки солдат на каждую пушку, имеется всего по четыре, самое большое, по пять человек. Как воевать с таким контингентом?»

Офицер пригляделся к окружающим людям. От того, что увидел, лейтенант загрустил значительно больше. Бинты грязно-белого цвета проглядывали сквозь дыры в одежде. Значит, у многих бойцов имелись ранения разного рода. Хорошо, что все достаточно «лёгкие».

Обмундированье зенитчиков было самое разное. От обычной «гражданки», до флотских клёшей и армейской формы всех видов. Да и петлицы на гимнастёрках разного цвета. Они представляли собой все колера, что существовали в рядах Красной Армии: ярко-малиновый, чёрный, голубой, тёмно-зелёный и синий.

Вместо увесистых «мосинок» 1891 года, за плечами бойцов находились укороченные пятизарядные винтовки фашистов, под названием «Mauser». У некоторых, на головах красовались немецкие каски «М-35» с характерными назатыльниками и козырьками. Они были отлично знакомы зенитчику по кадрам той кинохроники, что постоянно крутили в Баку.

— «Хорошо, что эмблемы захватчиков соскребли острым ножом». — усмехнулся невесело Яков. Лейтенант перевёл острый взгляд на старшину. Парень увидел, что тот собирался раздать всем бойцам «пищевой паёк Ворошилова».

— «Да они тут, с утра, что ли пьют?» — возмутился про себя молодой человек. После чего, неожиданно вспомнил о том, что не очень давно, бойцы вышли из долгого боя. Такая малая доза вряд ли их сейчас опьянит.

Скорее всего, только снимет сильное напряжение нервов. Он хотел подойти к ближайшей позиции и осмотреть боевое орудие, но что-то его задержало. Яков на секунду задумался и понял в чём дело.

Лейтенант не заметил стограммовых бутылочек, соответствующих уставу РККА. Их в народной среде называли «мерзавчиками». Старшина стал выдавать разливную вонючую водку.

О подобной замене говорили ещё в зенитном училище. Яков немедленно понял, что же содержит в себе двенадцатилитровый термос из жести. Он оказался доверху наполнен дешёвым сорокаградусным пойлом.

Внимание парня привлекла необычная мерная тара. Вместо стального стаканчика, укреплённого на тоненькой ручке, длинной с карандаш, мужчина держал в левой руке небольшую мензурку.

Ей советских войсках, обычно, насыпали махорку. С виду данная ёмкость походила на стандартную стопку, но, как Яков узнал от преподавателей войскового училища, объём у неё был меньше чем нужно.

— Товарищ старшина! — окликнул он виночерпия, готового приступить к нелёгкой работе: — Подойдите ко мне!

Пожилой человек, посмотрел на зенитчика и увидел, удивительно жёсткое выражение лица командира. Он не осмелился возражать офицеру в присутствии рядового состава и поспешил тут же выполнить непонятный приказ.

Мужчина захлопнул распахнутый термос с «сучком». Приблизился на расстояние, положенное армейским уставом, козырнул и, глядя глазами честного складского работника, замер на месте.

— Покажите посуду, которой вы собрались, выдать бойцам винное довольствие. — витиевато выразился молодой офицер и требовательно протянул руку вперёд.

Старшина отдал мензурку. Поняв, что за этим последует, он сообщил доверительным тоном привычного ко всему заговорщика: — Мерный стаканчик пробило вражеской пулей. Нового взять, покуда, мне негде, вот я и приспособился разливать водку тем, что нашлось под рукой.

Он чуточку меньше, чем нужно, но полученную от этого разницу, я всегда отдаю старшему офицеру подразделения. Так сказать, на непредвиденные, на службе расходы.

Выслушав прямое предложение взятки, Яков повёл себя так, словно не слышал такие слова. Он сделал вид, что ничего в них не понял и сказал твёрдым голосом: — Я расскажу о вашем трюке солдатам. Думаю, если вы ещё раз его повторите, то они сильно обидятся.

Глядишь, в вашу машину может попасть чей-то тяжёлый снаряд. Здесь линия фронта, идёт большая война. Никто не станет расследовать гибель ещё одного интенданта. Вам всё понятно?

— Так точно! — вытянулся во фрунт старшина: — Разрешите продолжить раздачу пищевого довольствия.

— Продолжаёте! — кивнул лейтенант и добавил ему на прощание: — Не забудьте накормить всех прибывших бойцов и выдать им «ворошиловские сто грамм». Они уже находятся на передовой, где ведутся военные действия.

— Слушаюсь! — козырнул старшина. Почти что, бегом он вернулся к машине. Приказал наделить едой всех пехотинцев и стал очень сноровисто отпускать казённую водку. Яков заметил, что у мужчины трясутся руки от страха. Теперь он наливал всем бойцам по полторы маленькой стопки.

— Наконец, вы приструнили этого жулика. — донёсся до Якова голос: — А то, кому-то война, а кому мать родна! Небось, каждый вечер, он пьянствует в землянке с дружками.

Яков не торопясь обернулся. Перед ним стоял человек среднего возраста. На его гимнастёрке виднелись петлицы малинового, а не чёрного цвета, как положено артиллеристам.

Красноармеец небрежно отдал честь офицеру и представился достаточно странно: — Заместитель командира батареи, сержант Иван Лобов!

— Вы из каких это войск? — удивлённо спросил лейтенант. Парень вспомнил о том, как вместе с другими переплывал через Волгу и, на всякий случай, добавил: — Или на складе не было нужных знаков различия?

— Я пехотинец! — без доли смущения ответил боец: — Вместе со своим