Смерть в Поместье Дьявола - Энн Перри

— Но Бертрам Эстли ходил.

Тень накрыла глаза Джорджа, на лице отразилось замешательство.

— Странно, — пробормотал он. — Я не думал, что ты будешь этим интересоваться, Эмили. Все это так грязно… Я не возражаю против твоего участия в расследованиях Шарлотты, когда они достаточно респектабельны… если уж ты без этого не можешь. — Он знал, в каких пределах мог употребить власть, не вызывая отрицательных эмоций, и он терпеть не мог их вызывать. — Но я не думаю, что ты должна влезать в некоторые преступления. Тебя это только огорчит.

Внезапно Эмили захлестнула волна теплых чувств к Джорджу. Он на самом деле тревожился о ней: знал мир, который она начала открывать для себя, его пороки и извращения. Не хотел, чтобы она прикоснулась к этому миру, а он навредил ей.

Эмили взяла мужа за руку, придвинулась к нему. Она и не собиралась влезать в этот мир; знала, что она куда как более сильная, чем он предполагал, и испытывала приятные ощущения, осознавая, что он представляет ее себе такой нежной, такой далекой от жестокостей жизни. Конечно, он ошибался, но в этот вечер, до того, как стихнет смех и погаснут огни, она собиралась притворяться тем самым невинным существом, каким он ее видел.

Возможно, и Джорджу следовало немного попритворяться, с учетом жестокой смерти Эстли и Макса и страха за Алана Росса, который так ему нравился.

Росс не наслаждался балом; яркий свет и музыка не доставляли ему удовольствия. Он видел только смеющуюся Кристину, не отрывающую глаз от сменяющих друг друга мужчин, с которыми танцевала, тесно прижимаясь к каждому. Алан повернул голову и заметил, что Огаста смотрит в том же направлении. Она застыла, как монумент, рука мертвой хваткой вцепилась в перила лестницы.

Взгляд Росса поднялся от браслетов на ее запястьях к белым плечам, потом к лицу. Он и не думал, что Огаста способна на такие эмоции. И не понимал, что видит: отчаяние, страх или нежность, вызывающую злость.

За танцующими находился зимний сад, где генерал Балантайн стоял, чуть наклонившись вперед, и с улыбкой что-то говорил Шарлотте Эллисон. Взгляд Росса притянуло к ней, такой она была красавицей. И он видел, что это не обаяние юности, и не классическая красота, а энергия жизни. Даже с другой стороны бального зала он чувствовал ее эмоциональность. А Балантайн, который стоял рядом с ней так близко, что его рука касалась ее, просто забыл о существовании окружающего мира.

Именно эта парочка больно жалила гордость Огасты и вызывала на лице бурю чувств?

Он вновь повернул голову к леди Балантайн. Нет… теперь она смотрела в другую сторону и скорее всего генерала не видела. Смотрела она на Кристину, которая стояла у лестницы, ведущей на галерею, в платье из темно-красной тафты, раскрасневшуюся, со сверкающими глазами. Мужчина обнял ее за талию и что-то прошептал на ухо, наклонившись так близко, что она наверняка почувствовала тепло его дыхания.

И в тот момент Алан Росс определился с планами на один из ближайших вечеров: когда Кристина одна уедет в карете, он последует за ней и вызнает всю правду. Пусть и болезненная, она будет лучше отвратительных видений, которые сейчас рисовало его воображение.

Возможность узнать правду представилась даже раньше, чем он успел подготовиться. Уже на следующий вечер, сразу после обеда, Кристина извинилась, сказала, что у нее разболелась голова и она хочет проехаться в карете, чтобы подышать свежим воздухом. Дескать, весь день провела дома и теперь просто задыхается. Может навестить Лавинию Хоксли, которая в последнее время испытывает недомогание, так что мужу лучше ее не ждать.

Алан открыл рот, чтобы запротестовать, а потом, ощутив леденящий душу страх, осознал, что она предлагает ему ту самую возможность.

— Очень хорошо, если ты думаешь, что она в достаточной мере поправилась, чтобы принимать гостей, — согласился он с едва заметной дрожью в голосе.

— Да, я уверена, — весело ответила Кристина. — Ей, наверное, жутко скучно, бедняжке, потому что она вынуждена дни и ночи проводить в доме. Я думаю, она только порадуется возможности провести час или два в компании. Не жди меня.

— Хорошо. — Он отвернулся от нее. — Хорошо. Спокойной ночи, Кристина.

— Спокойной ночи.

Кристина подобрала юбку платья, в котором спустилась к обеду, и отбыла. Как же она отличалась от той девушки, за которую он ее принимал! Они давно уже стали чужими; ни шутливости, ни доверия в их отношениях не оставалось.

Пятью минутами позже, услышав, как закрылась входная дверь, Алан поднялся, прошел в гардеробную, взял теплое пальто, которое там висело, и надел его. Добавил шарф и шляпу и вышел вслед за ней на холодную, зимнюю улицу. Преследование кареты труда не составило. Она не могла ехать быстро по покрытой ледяной коркой брусчатке, так что он держался ярдах в двадцати. Никто не обращал на него ни малейшего внимания.

Пройдя чуть больше мили, Росс увидел, что карета остановилась у большого дома. Кристина вылезла из нее и вошла в дом. С другой стороны улицы Алан не мог разглядеть номер, но знал, что Лавиния Хоксли живет в этом районе.

Итак, Кристина ушла, как она и говорила, чтобы навестить приболевшую подругу. Так что он без всякой на то причины стоял и мерз под холодным ветром. Как глупо… и гадко!

Но вот карета отъехала, развернулась и покатила обратно к конюшне их дома. Значит, Кристина отпустила ее. Она собиралась остаться на ночь? Или вернулась бы домой на одной из карет Хоксли?

Алан Росс торчал на углу, словно зевака, пытаясь решить, то ли возвращаться домой и изгнать холод из костей в горячей ванне, то ли оставаться здесь, дожидаясь Кристины, чтобы вновь последовать за ней. Но как же нелепо это выглядело! Сама идея теперь воспринималась бесплодной, свидетельствовала о том, что у него начались проблемы с психикой. Кристина, конечно, часто вела себя эгоистично, но Алан, похоже, мог обвинить ее только в нескромности: избалованной и симпатичной женщине, конечно же, хотелось показать свою власть над мужчинами, нравилось быть в центре внимания, приковывая восхищенные взгляды.

Дверь открылась, поток света упал на ступени, и из дома вышли Кристина и Лавиния Хоксли. Дверь за ними закрылась, и они торопливо зашагали по тротуару.

Куда, во имя Господа, они направились? Росс двинулся следом. Когда, выйдя на главную улицу, они остановили кеб, он проделал то же самое и велел извозчику ехать следом.

Поездка оказалась более длинной, чем он ожидал. Они огибали один угол за другим, и в итоге Росс окончательно запутался. Он знал только, что они приближаются к реке и сердцу города. Улицы становились уже, расстояния между фонарями увеличивались. Теперь каждый из них окружал туманный ореол. Во влажном воздухе прибавлялось вони. На фоне неба нарисовалась огромная темная громада Вестминстерского дворца. У Алана Росса перехватило горло, он с трудом мог дышать.

Акр… Девилз-акр! Во имя Господа, с какой стати Кристина ехала туда? Мысли в голове Алана закружились черным вихрем, наталкиваясь друг на друга. Он не находил внятного ответа.