История службы государственной безопасности. От Хрущёва до Путина - Олег Хлобустов

Позиция ЦК КПСС сводилась к следующему: нет никакого смысла в канун пятидесятилетия Великого Октября — пусть даже по стечению обстоятельств ровно тридцать лет тому назад в истории нашей страны начался период Большого террора — вновь возвращаться к прошлому. Ведь политические и правовые оценки уже были неоднократно даны, в том числе XX, XXI и XXII съездами КПСС, и все точки над «Ь>, казалось, уже были расставлены. Поэтому председателю КГБ рекомендовалось отозвать представленную в ЦК КПСС записку, посвященную рукописи Р. А. Медведева.

Когда Бобков доложил о состоявшейся беседе Андропову, тот, небезосновательно заметив, что «дури там (то есть в ЦК КПСС. — О. X.) хватает», заявил о категорическом отказе отозвать представленные предложения.

К сожалению, не только эта, но и очень многие другие инициативы Андропова, как свидетельствуют архивы ЦК КПСС, не были рассмотрены и остались без ответа.

Меня часто спрашивают, что лично я думаю о диссидентах. Пожалуй, отношение автора этой книги к данной проблеме наиболее точно передают следующие слова: «Моя продолжительная… служебная деятельность, с массою людских встреч и предложений, привела меня к убеждению, что вся политическая борьба носит какое-то печальное, но тяжелое недоразумение, не замечаемое борющимися сторонами. Люди отчасти не могут, а отчасти не хотят понять друг друга и в силу этого тузят один другого без милосердия. Между тем и с той и с другой стороны в большинстве встречаются прекрасные личности»[26]. И пусть читателя не удивляет, что я процитировал бывшего начальника Особого отдела Департамента полиции Министерства внутренних дел Российской империи Сергея Васильевича Зубатова.

Да, безусловно, среди диссидентов были люди, достойные уважения. Но я категорически против повальной героизации всех участников этого движения. С другой стороны, в органах КГБ в то время работало немало замечательных, самоотверженных граждан. Хотя и здесь, разумеется, точно так же встречались и недостойные люди: как говорится, «в семье не без урода».

В мае 1969 года только недавно образовавшаяся Инициативная группа (ИГ) по защите прав человека в СССР отправила в ООН письмо с жалобами на «непрекращающиеся нарушения законности», попросив «защитить попираемые в Советском Союзе человеческие права», в том числе право «иметь независимые убеждения и распространять их всеми законными способами».

Из этого следует, делает вполне обоснованный вывод бывший известный диссидент Олег Александрович Попов, что так называемые правозащитники не рассматривали советский народ в качестве социальной базы своего движения. Более того, «обращение правозащитников за помощью к Западу привело к отчуждению и фактической изоляции их от народа и даже от значительной части интеллигенции, симпатизирующей правозащитникам. Сами же правозащитники стали превращаться из неформальной ассоциации советских граждан, озабоченных нарушением законности в своей стране, в отряд некоего „всемирного правозащитного движения“, в небольшую группу, получавшую моральную, информационную, а с середины 1970-х годов — материальную и политическую поддержку с Запада… замкнутые на себе, оторванные от народа и абсолютно чуждые его повседневным интересам и нуждам, эти группы не имели никакого веса и влияния в советском обществе, если не считать ореола „народного заступника“, который стал складываться в 1970-е годы вокруг имени А. Д. Сахарова»[27].

По нашему мнению, стоит задуматься и над следующим — вынужденным и вымученным — признанием бывшего диссидента Попова: «Я, автор этих строк, в течение нескольких лет собирал и обрабатывал материалы для правозащитных неподцензурных изданий… И хотя я отвечаю за правдивость и достоверность приведенных в документах фактов, однако это обстоятельство не снимает с меня политической ответственности за фактическое участие на стороне США в идеологической и пропагандистской войне с СССР… Разумеется, правозащитники и диссиденты, включая автора этих строк, отдавали себе отчет в том, что подрывали имидж СССР и именно к этому стремились. Что они, хотят того или нет, принимают участие в информационной и идеологической войне, которую США и государства стран НАТО ведут против СССР с начала 1950-х годов».

С 1978 года администрация президента США Джимми Картера сделала основной упор в отношении стран социалистического содружества на гуманитарные проблемы, перечисленные в третьем разделе Заключительного акта Европейского совещания по миру и безопасности в Европе, подписанного в Хельсинки 1 августа 1975 года.

«Действия образованных вскоре после его подписания московской „Хельсинкской группы“, как и действия членов остальных советских хельсинкских групп, — подчеркивал О. А. Попов, — носили антигосударственный характер».

«Автору этих строк, — признается он далее, — понадобилось несколько лет жизни в США, чтобы понять, что истинной целью идеологической войны было не улучшение состояния дел с правами человека в Советском Союзе и даже не установление в СССР демократического и правового государства, а уничтожение или, по крайней мере, ослабление геополитического соперника США, как бы он ни назывался — СССР или Россия».

После того как президент Картер объявил защиту прав человека центральным элементом своей внешней политики, в стратегию «борьбы с коммунизмом» был включен новый пункт: «поддержка борьбы за права человека в СССР и странах Восточной Европы».

В 1977 году, после образования «Хельсинкских групп» в СССР, ГДР и Чехословакии, в Нью-Йорке был создан Комитет по наблюдению за выполнением Советским Союзом Хельсинских соглашений (Helsinky Watch Committee). Его задачей объявлялся «сбор информации о нарушениях прав человека в СССР, доведение ее до сведения американского правительства, американской общественности и международных организаций и институтов, в первую очередь ООН, требование от американского правительства и Конгресса принятия соответствующих мер против СССР».

Не напоминает ли вам это, уважаемые читатели, реализацию ранее цитировавшегося проекта создания Всемирной федерации свободы? Не наблюдаем ли мы нечто подобное и сегодня, при полном игнорировании администрацией США массовых военных преступлений и преступлений против человечности, творимых киевскими властями на востоке Украины?!

На наш взгляд, наиболее адекватное представление как о задачах и назначении нового, Пятого, управления КГБ, так и о собственно андроповском видении этой проблемы дает ряд выступлений Юрия Владимировича перед чекистскими коллективами.

Так, 23 октября 1968 года на собрании комсомольцев центрального аппарата КГБ Андропов подчеркивал: «В своем стремлении ослабить социалистические страны, союз между социалистическими государствами, он (противник. — О. X.) идет на прямую и косвенную поддержку контрреволюционных элементов, на идеологическую диверсию, на создание всевозможных антисоциалистических, антисоветских и иных враждебных организаций, на разжигание национализма… В идеологической диверсии империалисты делают ставку на идейное разложение молодежи, использование недостаточного жизненного опыта, слабую идейную закалку отдельных молодых людей. Они стремятся… противопоставить ее старшему поколению, привнести в советскую среду буржуазные нравы и мораль».