Углём и атомом - Александр Плетнёв

– А им иначе никак. У них на «Лене» калибры, если только в упор долбить, – со знанием дела просветил штурман, – ночью подойти и с пистолетной дистанции из всех стволов. У англа бортовые батареи и в спонсонах орудия, даже на максимальном угле возвышения, вряд ли будут опасны – крен! А вот башни… видели – у носовой ствол градусов на пятнадцать вверх торчит.

– Трусов докладывал, что носовую башню они заставили замолчать, – вставил свои «пять копеек» Шпаковский, – да и видок у нее весьма потрепанный. Впрочем, и починить вполне смогли. Кормовая, зараза, как раз на выход торчит. Он же, как шел, так и ткнулся в берег под острым углом.

– У нас в снаряге к гранатометам есть кумулятивные боеприпасы. Подойти сперва по-тихому на «зодиаке» авангардом и сжечь, короче, нейтрализовать башню. Да и ночи нынче темные, а мы с ПНВ «Лену» выведем на прямой прицельный бой, – в тоне Волкова поднывало желанием – в рейд хотел. Однако уже был в курсе заявления капитана: «все, мы свою долю участия в военных заварушках исполнили, покрыли с лихвой. Не считайте меня уж каким-то особо мнительным, но чуется мне, что лимит везения мы исчерпали».

А потому и говорил лейтенант, косясь то на начальника безопасности, который поддерживал все военные начинания, то с затравкой на кэпа, типа «а вдруг клюнет?».

Не клюнул. Но услышал, судя по сурово поджатым губам:

– Все. БПЛА пока вернуть. Ждем. Вахта в режиме наблюдения – через радио и РЛС. Если что, я у себя.

Начбезопасности, Вадим Валерьевич… тоже не поддержал, совершенно нейтрально прокомментировал:

– Интересно, о чем подумал Трусов, когда мы данные онлайн давали – что у нас дозорный отряд на сопке сидит и каким-нибудь гелиографом инфу о противнике передает?

* * *

Наместник и его «мстительный отряд», как не замедлил поерничать Шпаковский, объявился только через четыре с половиной часа, но еще засветло.

Двум точкам на радаре не удивились, посчитав, что с «Леной» выдвинулся уже подготовленный для имитации «Ямала» бывший американский угольщик. Однако вскоре определили, что метка на мониторе совсем не «жирная», а наоборот – идет что-то совсем малотоннажное.

После подставы, вылившейся в стычку с английскими крейсерами, ко всем неясностям относились с особой подозрительностью, и как только УКВ-связь стала приемлемая, запросили разъяснений.

На диалог вышел сам Алексеев, и пока «Лену» с сопровождением вели по радару к месту дрейфа ледокола, адмирал внес ясность: в целях усиления сил, вспомогательному крейсеру придан вооруженный пароход на две тысячи тонн с местным экипажем и дружиной из ополченцев, та самая промысловая шхуна-браконьер, что перехватил и привел в Петропавловск «Рион».

Оказывается, радеющий за дальние границы империи Зиновий Петрович «подарил» сей конфискат камчатской администрации. По рожественской-же доброте душевной «дабы чинить хищническому рыбо– и звероловству препятствие и догляд», выделил на вооружение судна пушки с перехваченной у японцев «Маньчжурии».

Пушки не ахти какие, но донимаемые постоянным браконьерством американских промысловиков, а в связи с войной так просто разбойничьими набегами японцев, камчатцы с энтузиазмом установили вооружение на дареное судно, без затей переименовав его в «Камчадал». И даже успели сходить в рейд на Шумшу, где в пух и прах разгромили японский гарнизон, вернувшись с пленными и трофеями военного назначения.

– Я ж говорю, – радовался чужим успехам Шпаковский, – «отряд мстителей», неуловимых. Лихой народ!

* * *

Два парохода легли в дрейф на правом борту.

Шлюпка с «Лены задержалась немного у неказистого однотрубника, на палубе которого, впрочем, заметно выпячивались пушки и, приняв людей, мягко под веслами пошла к «Ямалу».

В этот визит на борт атомохода наместник ступил с немногочисленным сопровождением, которое, однако, подобранно было и уместней, и более по делу.

Сразу узнали офицеров штаба Алексеева – каперанга и гвардейского полковника.

Затем по трапу, несмотря на перебинтованную руку, взлетел Трусов.

– Берлинского я отстранил от командования крейсером, – просветил о кадровых перестановках адмирал, – есть нарекания по службе. Ныне «Лену» принял капитан первого ранга Трусов Евгений Александрович. Временно. Прошу любить и жаловать.

Из «рюриковцев» был еще мичман, командующий абордажной партией.

И еще двое из местных, представленных как шкипер вооруженного парохода «Камчадал» и начальник камчатской обороны – отставной штабс-капитан, возглавлявший отряд ополченцев и казаков.

– Срок нам вытребован невесть какой, но сие лихое дело всенепременно сподручней провести нынешней же ночью, – решительно заявил адмирал.

* * *

Необходимости выдвигать свои соображения «ямаловцы» особо и не видели, все было выложено в бумажной наглядности.

– Пользуясь темнотой, с помощью радара, мы незаметно для противника выведем «Лену» на минимальную дистанцию огня. А дальше вы уж сами, – Чертов слегка прихлопнул по столу, – собственно, вот и весь расклад!

Карта с известными промерами глубин бухты и рельефом прилегающей местности оставалась «скатертью» на месте. Поверх лежали дополнительные топографии. А вот распечатанные на принтере фото английского крейсера, схемы и наброски плана разошлись по рукам.

Разумеется, никаких экранов, мониторов и прочей техномашинерии – штаб заседал в отведенном для таких встреч малом конференц-зале.

И без того камчадалы, хоть и давимые авторитетом адмирала, украдкой и открыто (мать честная!) озирались кругом, пока шли по коридорам.

Трусов и его мичман, явно скованные присягой и «обетом», данным одному въедливому статскому советнику, вопросов лишних не задавали, что не отменяло порой неосторожных комментариев:

– Сии снимки сделаны с воздушного шара? Британцы вас при этом не заметили?

Объяснять принципы рлс-наведения, понятное дело, не стали, как и другие технические достоинства, обозначив как данность. Наверное, это было главной проблемой при планировании и обсуждении операции, вызывая у того же Трусова естественное непонимание, а вместе с этим и недоверие.

Найти ночью саму бухту, пройти в створ меж двух мысов, один из которых неспроста назван «мыс Ловушек», не смея при этом включать прожектора, задача не просто рискованная – практически невыполнимая.

А потому и проявлял настойчивость капитан первого ранга Трусов:

– Простите, господа, а «радара» это…

Понять его можно, ему в бой идти, ему в бой вести, а неизвестный фактор, от которого зависит первоначальная стадия операции, является лишь словами и обещаниями странных и загадочных людей. Пусть заверенных и поддержанных Алексеевым.

Он и пришел на помощь переглядывающимся «ямаловцам», не знающим, в какой степени лучше дать объяснения: