Общество "Сентябрь" - Чарльз Финч

В читальном зале Бодлианской библиотеки Ленокс в считанные минуты нашел том по военной истории и раздел, посвященный двенадцатому Суффолкскому полку, в котором оказалось аж четыре батальона. Лихорадочно перелистывая страницы, он узнал, что общая единовременная численность второго батальона составляла восемьсот человек, причем пятьдесят пять из них — офицеры. Общим счетом примерно триста офицеров за последние сто лет. Ленокс открыл приложение с именами и портретами каждого. Почти сразу он нашел Лайсандера и его портрет — лицо моложе, но изменился он мало.

Теперь он методично просматривал все пятьдесят пять имен. Двадцать шесть из них станут основателями общества «Сентябрь». (Да, почему «Сентябрь»? Накопившиеся вопросы вдруг хлынули разом, один за другим.) Генри Нельсон, Марк Ноакс, Метью Оттшот, Тим Паттерсон…

Ленокс застыл.

Следующее имя… Он читал, перечитывал, трижды проверял, не веря своим глазам.

Джеймс Пейсон.

Возможно ли? Но это так — да, все верно.

Джеймс Пейсон служил во втором батальоне двенадцатого Суффолкского пехотного полка.

Ленокс сидел на скамейке в Бейллиоле, во дворике, полном студентов. До него долетали обрывки разговоров: чаще всего, конечно, обсуждались соревнования по гребле, студенческие спектакли, регби и тьюторские занятия, но то и дело он слышал имена Дабни и Пейсона. С каждым днем слухи вокруг обоих обрастали новыми подробностями. Его собственные мысли снова и снова возвращались к смутным воспоминаниям о Джеймсе Пейсоне. На какой-то краткий миг — месяцев шесть, не больше — круг их лондонских знакомств совпал, и они виделись регулярно раза два в месяц, в результате чего возникло ни к чему не обязывающее знакомство.

Пейсоны жили в Вустершире. Кто-то из них отличился в Войне за ухо Дженкинса, и Георг Второй пожаловал им замок неподалеку от Ившема. Ленокс помнил об этом, потому что не раз слышал шутки Пейсона о нелепой войне, с которой так или иначе началась история его рода. (Во времена непростых отношений между Британией и Испанией капитан торгового судна Роберт Дженкинс попал в плен к испанцам, где ему отрезали ухо; когда по возвращении домой он торжественно предъявил ухо членам Парламента, премьер-министр — Уолпол, кажется? — объявил Испании войну. Эти нехитрые факты Ленокс знал еще со школьной скамьи.) Пейсон — второй сын, подтверждавший поговорку «в семье не без урода», был невероятно вспыльчив и всегда попадал в подозрительные компании. С самого начала никто не сомневался, что природные склонности приведут его в злачный Лондон. Так и случилось. Когда Джеймса исключили из Оксфорда за пьянство, он не растерялся и нашел себе место — второй батальон двенадцатого Суффолкского полка.

Завидная внешность, высокий рост, стать, усы и открытый честный характер — этого у Джеймса Пейсона было не отнять, но в его глазах всегда темнела угроза. Когда он уговорил леди Аннабел Уэст выйти за него замуж, все сразу почуяли недоброе — и не ошиблись. Через шесть месяцев унижений она сбежала в Бельгию, в какое-то захолустье, лишь бы понадежнее скрыться; брат приехал туда, чтобы взять ее под свою защиту. К этому моменту она была на третьем месяце беременности и, если не считать внутреннего оцепенения, в полном здравии. Ребенок появился на свет в Брюсселе, шесть месяцев спустя — Джеймс Пейсон к этому времени уже отбыл со вторым батальоном в Индию. По большому счету батальон не участвовал в военных действиях, лишь изредка вступал в мелкие стычки с местным населением — по крайней мере так говорилось в военно-исторической энциклопедии. Еще через два года батальон вернулся в Англию, недосчитавшись двадцати рядовых и двух офицеров, в том числе Джеймса Пейсона. Причина смерти в книге не указывалась.

И верно, припомнил Ленокс, вокруг его гибели всегда витала какая-то неясность. Поговаривали, что Пейсона застрелили за шулерство, когда офицеры играли в карты, но полковой командир замял дело. По другой версии Пейсон погиб в бою, вернее, какой-то стычке с повстанцами на границе Индии и той части Бенгалии,[20]права на которую лет за десять до того — во время восстания сипаев — заявила британская Ост-Индская компания. Как бы там ни было, но в Англию он вернулся с пулей в груди, чуть повыше сердца. Поминальная служба проходила в Лондоне, Эдмунд, который тоже немного знал Пейсона, и Ленокс присутствовали на ней, однако на похороны в Ившем не поехали. У мертвого Пейсона друзей стало вдвое больше, чем при жизни, газеты широко разнесли весть о его смерти. Надо сказать Даллингтону, чтобы внимательно прочел статьи на эту тему.

Ленокс пытался выстроить логическую цепочку. Итак, Пейсон, безусловно, имел бы право стать членом общества «Сентябрь». Отсюда вывод: его сыну причитались проценты либо благ, либо бед. Из чего, в свою очередь, следует, что молодого Пейсона вполне могли убить из мести, хотя, по правде сказать, давно забытая кровная вражда не лучший мотив. Зато это объясняет, почему не убили Билла Дабни.

Внезапно Ленокс понял, что Джордж Пейсон действительно оставил ему подсказки по всей комнате: ведь черно-розовые линии на карточке общества «Сентябрь» — не что иное, как наспех сделанный рисунок фамильного герба Пейсонов. Карточка связывала Пейсона-старшего, о котором говорил рыцарский щит, со вторым батальоном двенадцатого Суффолкского полка. Той же цели служила зашифрованная записка, найденная под заколотым котом.

«Я тупица, — думал Ленокс. — Нужно вернуться к подсказкам, которые он разложил, понять, что они означают».

И тут он вспомнил о человеке, которого все студенты Линкольна звали Красногривый Ред, о Джеймсе Келли. С ним было связано второе сегодняшнее потрясение Ленокса. Узнав, что среди офицеров значится Джеймс Пейсон, детектив проштудировал весь список личного состава, служившего под его началом. И нашел там имя Джеймса Келли, переведенного из саперных войск.

Красногривый. Он служил в Индии! Вместе с Пейсоном, Лайсандером и Батлером. Им оставалось только спланировать убийство, отдать приказ и проследить за выполнением — разве вывод не напрашивается сам собой? Разве не так они поступали до сих пор?

Как вышло, что Ред очутился в Линкольне в то же время, что и Джеймс Пейсон?

Об этих совпадениях детектив размышлял до тех пор, пока не решил остановить проходившего мимо студента. Ленокс приветливо помахал рукой и спросил:

— Не могли бы вы уделить мне минутку?

— Конечно, — согласился краснощекий парень, чьи светлые волосы были безжалостно острижены, словно он специально выставлял на обозрение большие уши. — Вы сына ищете?

— Нет, — ответил Ленокс, внутренне сожалея, — нет, я закончил Бейллиол и вот приехал на пару дней в родные пенаты.

— Много приятных воспоминаний, наверное? — вежливо спросил студент.

— О да, спасибо. Вернуться в Оксфорд всегда хорошо. Я вот тут думал: не посоветуете ли вы мне маршрут для длинной прогулки? Где-нибудь в этих местах.

— Что ж, могу предложить вам два варианта, сэр. Можно пойти к северу, мимо Уодем-колледжа и дальше, туда, где начинаются парки. Там еще есть отличная площадка для крикета, хоть и говорят, что будут строить новую, и луга — броди, сколько хочешь. Я и сам люблю там гулять.