Адель и 40 оборотней - Екатерина Бакулина

— Не пускали, — согласился Халле. — Только, говорят, когда машина наша приехала в деревню, они увидели тех людей, которых капитан с дерева снял… Испугались. Вейры вообще вой подняли — нельзя отнимать добычу у тварей, будет только хуже. Кричали, чтобы тех людей увозили скорее, подальше, иначе твари придут… А лучше вообще вернуть назад. Никто не хотел ехать за нами, боялись. Но ехать надо, куда деваться… Пока они там решали, кому придется, лейтенант Камински по-тихому взял гранатомет, закинул в машину и поехал сам, — в голосе Халле, несмотря ни на что, скользнуло восхищение. — Когда они поняли, он уже машину завел, было поздно. Не успели остановить. Да и приказывать ему особо некому, из офицеров только Майтек, но он такой же лейтенант. Майтек пытался, но Камински его послал. Так что…

Так что Нико, выходит, хоть и придурок, но герой. Единственный, кто не побоялся, не раздумывая рванулся за нами, успел в нужный момент, еще бы немного… Нико рисковал, и все мы обязаны ему жизнью, какую бы дурь он потом ни творил.

Так сложно все это.

* * *

Нико приставал ко мне весь вечер.

Вернее, в том смысле, что пытался заманить в свою авантюру, увезти в горы. Уговаривал, рассказывал, что ничего опасного в этом нет, мы только только съездим, чуть-чуть посмотрим и все, ни во что лезть не будем… эх, жаль, гранатомет отобрали.

Я отказывалась из последних сил.

С меня хватит, я сыта этим по горло, мне вообще надо работу писать. Вот, смотри, сколько всего задокументировать надо!

— Давай, хоть просто дивинаметр посмотришь. Сможешь с ним справиться? Хоть просто так, в комнате испытай.

Энергетические потоки, «божественный ветер» — как говорили раньше… Эти приборы работают в тесной связи с магом, на его личной энергии, «на магии». И у Магнуса была одна из последних моделей, жутко крутая и навороченная. Я бы попробовала, у меня руки чесались. Хоть подержать эту штуку в руках, хоть одним глазком. Уж здесь, в комнате, что я теряю? Но я отлично понимала, что если соглашусь на это, то Нико, так или иначе, уломает меня на все остальное. Если уж отказываться, то надо стоять насмерть, без уступок.

А дивинаметр я потом вместе с Олином посмотрю и испытаю, под его присмотром, уж он меня точно никуда втягивать не станет.

— Нет! — упрямо говорила я.

Не буду и не пойду.

К вечеру Нико, наконец, отстал, дал мне возможность спокойно посидеть со своими отчетами. Но я была уверена, что завтра утром он придет снова.

И когда после ужина заглянула Марийка, та самая, которая выдавала мне ключи и белье, позвала с утра за малиной, тут рядом пособирать — я даже обрадовалась. Решила, утро у меня будет занято, а потом днем я скажу, что так устала и не могу… или даже пойду, днем посижу с Халле, с Рутой, Нико же не сможет уговаривать меня при посторонних.

Жаловаться на Нико я не стану, уж слишком многим обязана ему… своей жизнью. Но и не поеду.

Ничего, я как-нибудь справлюсь…

— Ну как, готова?

Марийка улыбалась. И что-то в этой улыбке настораживало меня… или это паранойя?

— Держи ведерко, — сказала она, дала мне небольшое пластиковое. — Или у тебя есть что-то свое?

У меня не было.

— Спасибо, — сказала я.

— Хорошо хоть теперь есть с кем за ягодами сходить, — сказала она. — А то Рута вечно занята, у нее дети. А больше особо и не с кем. Ты же еще не скоро уезжаешь? Можно еще купаться на речку, тут не далеко. Ты не была?

Она весело болтала без остановки. Обычная такая женская болтовня, по большей части о мужиках. Еще о том, что Марийка родилась здесь, в поселке неподалеку, и очень повезло, что попала на работу в часть — хорошо платят, да и люди здесь хорошие. Да, жаловаться ей не на что. Ее, вон, уже трижды замуж звали, но она пока не готова к такому шагу, свободная жизнь куда веселее, а то вон как у Руты — дети, быт и вообще не отойдешь… А Марийка-то еще молода для такого, ей всего-то двадцать один.

Всего? А я думала больше, что Марийка — моя ровесница… хотя про это я, конечно, говорить не стала. Просто выглядит она уже такой… ну, молоденькой, конечно, но женщиной, не девочкой. Но это ведь у всех по-разному… я моложе выгляжу, она старше. Но она все равно чудо как хороша, наливное румяное яблочко.

Вообще, сказала она, еще годик-два и пора будет замуж, как бы не засидеться совсем. А там, вон, глядишь, осенью майору дадут новое назначение, Косака поставят на его место, Майтека на место Косака, а Нико Камински, вроде как, должны отсюда в другую часть перевести, его ссылка заканчивается. Тут Марийка задорно засмеялась. И потом, сказала она, приедут сюда новые молодые лейтенантики, вот там и посмотрим, вдруг как раз — судьба!

— А ты, — спросила она, — замуж-то не собираешься? Жених есть?

— Нет, — сказала я. — Мне еще учиться долго, какие мне женихи?

— И долго еще так мучиться? Сколько тебе будет, когда все закончишь?

— Ну, учеба и практика… не меньше тридцати будет точно.

— Ого! Да ты сдурела? Бросай это дело! — очень искренне поразилась Марийка. — Зачем тебе? До тридцати учиться! А потом кому ты будешь нужна? Это сейчас, пока молоденькая, парни, может быть, косяками бегают. А потом что? Куковать? Кусать локти?

— Да никто за мной не бегает, — сказала я. — Это тут как-то так вышло, а вообще…

Все это странно для меня.

Марийка так ухмыльнулась… возможно, это моя фантазия, но чуть задело.

— А с Олином у тебя как? — спросила она. — Так, развлечься?

Что мне ответить? Что бы я ни думала, но никакого будущего для нас двоих я не вижу. Я скоро уеду, и все закончится.

Но отвечать не хотелось.

Потому что это не мимолетное развлечение для меня, вообще не развлечение… это так… я бы не хотела, чтобы это заканчивалось, но разве у меня есть выбор?

Я только качнула головой.

— А то смотри, — подмигнула мне Марийка, — я знаю, что в городе медики нужны, там в больнице ищут, но сюда ехать никто не хочет. Ты ведь фельдшер, как и Рута?

Нет. Вот так поставить крест на учебе и карьере я не готова. Бросить Дорнох? Это безумие. Ради чего? Тем более, вряд ли Олину нужны такие жертвы. Меня ведь никто замуж не зовет… А иначе — зачем? Глупо просто так отказываться…

— Или думаешь себе крутого колдуна найти? — Марийка весело засмеялась.

Да ничего я не думаю.

— Нет… — сказала я.

— А чего? Простые волки тебе не ровня? Нет? Это сейчас еще не думаешь… а как выучишься, точно. Тебе нужен такой же, как ты, — то ли обида в ее голосе, то ли издевка, едва заметная. Ревность? — А простым волкам нужен дом и семья, детишек штук десять, и чтоб жена пироги пекла, а не бегала сама по горам…