Странник - Мария Круз

— А у нас слабые места есть? — насторожилась Настя.

— Выше башки. Но мы справимся, это я могу пообещать тебе.

Только ей и мог пообещать, себе — с уже куда меньшей уверенностью. Хотя бы потому, что я могу придумать, как реагировать на те угрозы, которые сумею сочинить от имени противника. А вдруг противник умнее меня? Может быть такое? Да может, не так это и трудно, на самом деле. Поэтому всегда следует ждать того, что тебя просто перехитрят.

Что я собираюсь делать? Доказывать бандитам, что атака на нас обходится дороже, чем просто утереться. Просто в обороне сделать это трудно, надо еще и нападать. Но у меня очень, очень мало для этого сил. Даже на оборону хватает с большим трудом.

— Вон они, — сказал я, указывая на группу машин внизу, когда отметка самолета на движущейся по экрану карте наползла на парк Тауэр-Рок.

Естественная воронка, горы, наползающие на плоскую, как холм, равнину. И куча машин внизу, уже знакомых по типу машин — пикапы с пулеметами и защитой, внедорожники, грузовики. Довольно много людей. Недостаточно много для нападения на нас, но достаточно для того, чтобы удержать эту позицию. Зачем? А выход на оперативный простор, так сказать. Если перекрыть дорогу через горы, то банде в нашу сторону или не прорваться, или ехать в большой объезд. Причем, как мне кажется, через территорию других банд. А вот если укрепиться здесь, то засаду в горах на них уже не устроишь.

Толково.

Что из этого следует? А то, что бандиты намерены что-то предпринять в отношении нас, и что ими кто-то командует. Кто-то разбирающийся в основах тактики, по крайней мере.

Теперь все снять и потом рассмотреть подробней. Нам бы какой-нибудь самолет для аэрофотосъемки раздобыть — очень было бы хорошо. Чтобы повыше летал и видел все оттуда хорошо, чтобы вот так, как сейчас, не было…

— Уклоняйся, в нас стреляют!

Затарахтел пулемет с одного из пикапов, потом со второго. Трассы потянулись в нашу сторону, раскачиваясь и пытаясь нащупать самолет. «Сессна» завалилась в пологое боковое скольжение, прошла под ними, затем пошла дальше змейкой, чтобы не позволить пристреляться к нам в хвост. Не попали, судя по звуку — ни разу, по воздушной цели вообще-то надо уметь стрелять, но по нервам дало хорошо. Только когда стрельба прекратилась, я выдохнул наконец, а то, кажется, так и сидел, затаив дыхание с перепугу.

Настя, кстати, выглядела спокойней. Спросила только:

— Теперь куда?

Ну да, ей под обстрелы приходилось попадать, сколько она к адаптантам летала.

— Давай на Хелену, на их основную базу глянем, — предложил я. — А потом обратно, потому что дел… не описать словами.

— Хорошо, — кивнула она.

Самолет чуть довернул влево и пошел над горами, постепенно набирая высоту — для обзора. Нет, а точно никак нельзя что-то высоко летающее и с мощными камерами добыть? На ум почему-то пришли самолеты ледовой разведки, приходилось мне в детстве такие видеть — вот они точно были и винтовые, и с камерами. И с мощными радиостанциями. Вот нам бы такой, а? Или просто можно как-то нормальные сильные камеры поставить… хотя бы на эту «сессну»?

На главной, как я думал, базе вроде как даже машин прибавилось. Странно, я думал, что должно стать меньше — все же немало сил выделили в заслон у Тауэр-Рока. Банда больше или с кем-то объединились? Ну ничего, если решат просто напасть, то справимся, тяжелого вооружения у противника я пока не видел. Вот если у них есть миномет, например, — тогда все намного хуже. Или хотя бы одна единица брони, потому что нашими «псевдомухами» мы с ней особо много не навоюем. Но броню уничтожали тщательно, всю, что не могли вывезти, так что это маловероятно. А как насчет миномета? И почему у нас нет миномета, если есть минометчик? А в Вайоминге есть минометы? Наверняка, просто не может не быть, потому что арсеналы Национальной гвардии и этого штата, и соседних остались под контролем, а миномет — оружие дешевое, они в любых войсках есть.

А это еще одна причина срочно лететь туда. Только на что менять? Хотя… на месте тамошней милиции я бы с радостью просто поделился — хотя бы для того, чтобы мы могли лучше давить на банды со своей стороны. Да, именно поэтому.

От Хелены пошли обратно, пройдя еще раз, плюнув на возможность обстрела, над Тауэр-Роком. Там ничто особо не изменилось, только стрелял в нашу сторону лишь один пулемет. Но расстояние на этот раз было больше, шли мы поперек линии огня, так что в нас опять никто не попал. Но мечта о самолете ледовой разведки стала как-то более выпуклой и отчетливой. Елки-палки, мы же из Канады все себе тащим, там должны такие быть. У них там север и льды в наличии, а в этих льдах навигация.

А вот для посадки «сессне» потребовалось все же намного больше полосы, чем не только моей «лайке», но и «оттеру». «Твин Оттер» — это STOL,[41]самолет с укороченным взлетом и посадкой, летает с полянок, грунтовок и дорог, ну и садится куда попало, а вот «сессна» так не умеет. Хм… все же, выходит, летать здесь лучше на «лайке», для нее и в холмах, наверное, можно будет найти хоть сколько-то прямой участок дороги, чтобы посадить машину на вынужденную и при этом не убиться.

За ланчем поймал себя на мысли о том, что люди на Базе как-то перепутались с их функциональными обязанностями. До этого я ни за кого не отвечал, отвечали скорее за меня или я сам за себя, и в результате я видел вокруг людей — с их проблемами, настроениями, историями у них за плечами. Я разговаривал с ними о жизни и каких-то там других вещах, я выбирался с кем-нибудь, кто становился мне ближе, вечером в кабак и там пил пиво, болтая, а здесь… а здесь так не получается.

А тут как-то оказался в ответе сразу за все. И теперь мне совершенно некогда говорить, например, с Хэнком, о том, как он сюда провалился, и сейчас я говорю с ним о том, что он должен составить боевое расписание для всего личного состава Базы и дать мне его на проверку. Я спрашиваю Марка про плакаты и не интересуюсь больше ничем — кто он, откуда и как здесь оказался, а просто бегу дальше, потому что мне надо добиться того, чтобы сразу начали возводить выносной пост. А это прорва работы, это выделение людей, это очередная головная боль. Но это все для того, чтобы этих самых людей защитить, дать им возможность выжить в этом нехорошем месте.

Но мне это все не нравится. Хотя бы потому, что я не люблю командовать. Зато люблю общаться с теми людьми, что мне интересны, — а теперь это не получается. Теперь я для них тот, кто приказывает, что делать, и при этом сам здесь без году неделя. Кто-то, кто, например, был со мной в ночном выходе, как-то уважают, кто-то помогает потому, что понимает нужность моего дела, а кому-то я просто еще один гвоздь в заднице, не дающий покоя.

Нужно готовить командиров, хотя бы троих-четверых, чтобы те могли командовать и учить других. Потому что я один со всем не справлюсь. Пусть у меня и взвод всего, но попутных задач — как на армию.