В ту же реку - Николай Дронт

Затем рассказали новости. Сони в посёлке нет. Как похоронили Марка Аркадьевича, семья переехала в Питер. Держать Дину Моисеевну не стали, перевод оформили сразу. Коля Ким, который модник, утонул. Совсем утонул в голубых глазах завклубом. Она уехала закрывать практику и отчитываться. Колян даже на танцы перестал ходить, типа почти женат, а что женатику на танцульках делать. В заочном техникуме учиться собирается. Хочет в Питер лететь за обручальным кольцом. У нас сам знаешь, как привезут, сразу сметают. У него талон будет, подавшим заявление дают. Кимба родила и ходит с колясочкой. Юрка Семенюк пока в Орлёнке, пишет, там здорово. Затем начались другие разговоры:

— Галоша помнишь? Он с тобой на теплоходе до Усть-Камчатска шёл. Говорит у тебя багаж хотели тиснуть, так ты чёрта ногами запинал.

— Не… Я только разок по шарам приложил, дальше народ вписался.

— Вот-вот! Он и говорит, мол другой чёрт на тебя баллоны катить начал. Ты писку достал и говоришь: "Дядя, дай я тебе глазик выковыряю!"

— Это он загнул. Я не так сказал.

— Ну да, не так. А глаз, значит правда чуть не вырезал. Мужик обхерзался, пока ты ему бровь брил.

— Так ведь…

— Там ещё блатной случился, тебе погоняло Писарь дал.

— А вот тут я точно не причём!

Еле отбрехался, но смотрят на меня странно. Мать поохала для виду и успокоилась. Отчим наоборот подмигнул, дескать так держать. Он вообще за самооборону стоит. Дальше новости рассказывают, кто куда из наших поступил. Ким Коля, одноклассник, уехал в Питер документы подавать. Его даже взяли в техникум. Он коряком числится, по лимиту продвинули, слабенькие оценки не помешали. Сейчас в общаге устроился, возвращаться не хочет. Генка в мореходку хотел, но медкомиссия завернула. Тоже пошёл в техникум. Жека родителей не слушает с Машкой в открытую под ручку ходит. При таком разговоре тётю Риту аж перекосило. Сама сплетница, а когда про её семью не любит. Многие поселковые дети, из не уехавших, сейчас в лагере у Зелёного Холма. Директриса вернулась на материк, но перед отъездом подлянку ребятам кинула, сделала два отряда. Вроде нормально, но она разделила не по возрасту, а по алфавиту. Теперь в одном отряде и первоклашки, и десятиклассники. Типа старшие смотрят за младшими. Мелким-то хорошо, а старшим как?

Посидели, разошлись. Завтра день рабочий, а отчим только меня встретить вырвался. У него завал, впрочем, в сезон всегда так. Моя комната вдвое больше, чем на старой квартире. Заботливые родители прибили на окно байковое одеяло. Летом темноты считай нет. Однако лечь не получилось, показал привезённые полотенца-халаты и золото. Мать пока всю ювелирку полностью не перебрала не успокоилась. Понятно, ещё себе кое-что прихватила.

В темноватой обшарпанной комнате, на обеденном столе с облезшим лаком стояли простые гранёные стаканы и потемневшие от времени, со слегка потрескавшейся эмалью тарелки. Закуски, лежавшие на дешеманской посуде, наоборот впечатляли изысканностью. Свежий, румяный тамбовский окорок красовался рядом с сырокопчёной "Свиной" колбасой, подмигивающей бывалому едоку изрядными кусочками сальца. Сервелат не мог таким похвастаться, в нём сало перемолото значительно мельче, однако над ним витал ореол заграничного происхождения. Дефицит из дефицитов колбаса фаршированная "Языковая" снисходительно поместилась на одной тарелке с "Докторской". Копчёный свинячий балык ждал своей очереди вместе с, тоже свинским, но рыночным, карбонатом. Всякие солёности, хрустящие бочковые огурцы, маринованные баночные корнишончики, мочёные антоновские яблочки, ядрёная капустка, засоленная вместе с клюковкой, не стоят упоминания. Разве разварная молодая картошечка, политая топлёным маслицем и обсыпанная мелко порубленной зеленюшкой, могла увлечь вопросом: С какой из трёх видов селёдок начать её есть? Или лучше всё-таки взять пряную килечку? На красную икру и множество сортов красной же рыбы, солёной, копчёной и вяленой, в силу обыкновенности, не обращалось внимания. Бедной родственницей тускло сияла маслом, поставленная "до кучи", вскрытая банка рижских шпрот.

Напитки не претендовали на внимание. Импортные джины и виски, южные красные и белые вина, дорогущие коньяки и даже шампанское на стол допущены не были. Можно легко догадаться, кто занял их место. Как поётся в песне?

Особая Московская. Да, её венчает не винтовая пробка, а простая, с козырёчком. Так ведь ни один нормальный выпивоха не будет возвращать недопитую бутылку в домашний бар. А в крайности, при нужде, любой советский человек знает, какой кусок газеты нужен, чтобы скатать из него затычку для поллитровки. Да, Особая Московская не элита элит, зато она ежедневно греет душу миллионам простых граждан. А цена в три рубля шестьдесят две копейки в центре страны, или даже три рубля девяносто две копейки в отдалённых районах Крайнего Севера, делает её доступной и желанной широким массам выпивающих трудящихся. При Хрущёве она стоила ещё дешевле, два восемьдесят семь. После повышения цен благодарный народ сложил следующие строки:

Цена не упала, а со временем только росла и росла. Неизвестный поэт сочинил пророческие стихи:

Так оно и случилось в конце 80-х. Впрочем, не стоит предаваться воспоминаниям о будущем. Лучше вернёмся к столу и послушаем разговор:

— Юра, как это вышло? Что-то не срослось? Или так и задумано было?

— Не… Я не знал, что так получится.

— Да? А вот ко мне от цеховиков пришли и сказали, что ты всё спецом замутил. Семён Миронович Гриценко. Знаешь такого? Они его поймали. Винился, просил его наказать, но семью не трогать. Ну, наказать его, понятно, наказали. А перед смертью он рассказал, что Туз его заставил. Жену с детьми убить обещал.

— Да я…

— Слушай Юра, слушай меня. Врать ему смысла не было, знал, по-любому не жить. Так он говорил, что ты Чалдона в середине лета валить хотел, а после приехать его управляющего потрошить. Ты одним словом скажи — было такое или не было?

— Было. Но…

— Было, значит. Чалдон мёртв, управляющий тоже. Управляющего отравили, Чалдон вроде сам помер. Однако люди сомневаются. Сотенку, другую кому надо сунешь, в бумаге что угодно напишут, она всё стерпит.