Деградация и деграданты. История социальной деградации и механизмы ее преодоления - Борис Шапталов

Мы уже отмечали, что и в научной литературе, и в обыденной политической жизни постоянно происходит отождествление либерализма и демократии, либералов и демократов, либеральной политики и политики демократической направленности. Причем первенство отдается либерализму. А чаще всего, либерализм попросту отождествляется с демократией, поэтому словосочетание «либеральные реформы» давно стали синонимом демократических преобразований. И в экономической науке ставится знак равенства между демократическими преобразованиями в государствах Дальнего Востока и либеральными реформами Восточной Европы, после чего начинаются недоумения по поводу значительной разницы полученных результатов. Отсюда появление таких сочетаний, фактически оксюморонов, как «либеральная империя» или «либерально-консервативная идеология». Зато в учебниках по экономики нет понятия «экономики демократического общества», а только «либеральная экономика». В действительности империя может быть создана демократическим государством, но не либеральным. Либерализм, наоборот, разрушает империю. Сама этимология слова «либер» — «свобода» указывает, почему империя не может существовать в условиях полной свободы для всех.

Сочетание «либерально-консервативное» также неверное понятие, потому что к консерваторам относится широкий спектр политических сил, в том числе монархисты и религиозные фундаменталисты. Означает ли это, что либерально-консервативная партия вбирает в себя эти идеологические течения? Нет, конечно. Зато понятно, когда демократы выступают как консерваторы. Это защитники тех моральных и политических ценностей, что помогли сделать данное общество и государство сильными.

Хотя либерализм более поздняя идеология, ему удалось присвоить многие достижения демократов: рыночную экономику, выборы, конституционное разделение властей. На деле же между либералом и демократом, либеральной и демократической практикой качественно большая дистанция, такая же, как между понятиями «большевик» и «меньшевик», хотя обе группы начинали как члены одной марксистской партии.

Либеральная идеология начала формироваться в эпоху Просвещения (XVIII век). Появление либерализма прежде всего связано с развитием в обществе понятия о гуманизме. Поэтому в рабовладельческом и феодальном обществе условий для возникновения целостной практики либерализма не было. Конечно, появлялись отдельные личности с либеральными убеждениями (Эразм Роттердамский, итальянские деятели эпохи Возрождения и т. д.), но не мог появиться сам либерализм как целостное течение общественной мысли. Такие условия появились во второй половине XVIII века — при переходе от феодализма к капитализму. То было время разворачивающейся борьбы с жесткими, варварскими способами социального неравенства и внеэкономической эксплуатации. Одновременно, в экономике возникли условия для отхода от идеологии меркантилизма в пользу свободной торговли и предпринимательства (глашатаем чего выступил Адам Смит). Либералами стали называться общественные деятели, выступающие за упразднение протекционистских тарифов и распространение гражданских прав на категории населения, их лишенных. В этот период демократы вступили в союз с либералами против традиций феодализма и державного абсолютизма. Каждая из сторон решала свои задачи, помогая друг другу.

Либерализм получил распространение среди людей гуманитарных творческих профессий: литераторов, художников, адвокатов, актеров, режиссеров. Встретить среди либералов практиков: инженеров, рабочих, фермеров — почти невозможно. В своих политико-идеологических воззрениях данная часть гуманитариев исходила из своих духовных запросов, ратуя за расширение индивидуальной свободы и установление общественного равенства. Это, безусловно, было прогрессивным явлением. Демократия же с самого рождения была политическим союзом владельцев производительной собственности.

Существует еще одно четкое различие между классической и более поздней либеральной демократией. В классической демократии право получения статуса гражданина было обставлено рядом условий и ограничений. Важнейшим цензом долгое время было наличие производительной собственности, поэтому право выбирать и быть избранным не распространялось на те группы, которые не имели таковой собственности. Рост богатства общества позволил со временем даровать гражданские права рабочим, женщинам, отменить рабство, и на этой стезе либералы проделали огромную просветительскую и пропагандистскую работу. Между либералами и демократами установились прочные союзнические отношения, однако между этими идеологиями существуют серьезные подспудные противоречия.

Гражданин в классическом демократическом обществе — это налогоплательщик и опора государства, а в либерализованном обществе гражданскими правами наделяется каждый по достижении определенного возраста без всяких условий. Гражданин может не платить налоги ввиду отсутствия доходов, быть враждебно настроенным к государству и обществу, но в любом случае иметь политические права.

Энергетическим ядром классической демократии являются не просто люди как таковые, а граждане, способные создавать и приумножать богатство общества. Отсюда их право выбирать и быть избранными. Либерализм — идеология «массового», эгалитарного общества. Демократия — элитарного. Либералы добились отмены всех цензов. Произошло безмерное расширение прав и свобод для всех людей безотносительно их социального вклада. Честно работающие уравниваются с тунеядцами, созидатели — с разрушителями, моралисты — с антиморальными элементами.

С усилением либерализма, а также левых, возникает два качества свободы, которую некоторые социологи окрестили «позитивной» и «негативной» свободой. Позитивная свобода — свобода брать судьбу в свои руки, но не только ради себя и своих желаний, но и ради общества. Негативная свобода — право не быть стесненным в своих желаниях и действиях независимо от социальных последствий. Собственно это и есть кредо деградантов.

С распространением свобод и гражданских прав на все слои общества растет влияние «негативных» свобод. Энергетически сильные и социально ориентированные граждане растворяются в массе пассивных и социалыго слабых. Демократы теряют рычаги воздействия на процессы, отражаемые в деятельности законодательной и исполнительной власти. Демократическое общество начинает терять свои конкурентные качества, и тогда из субъекта экспансии оно превращается в цель для внутренних, до того маргинальных, разложителей, и объект внешних экспансионистов. С этого начинается драма демократии, потому что для нее вопрос поддержания высокого уровня этноэнергетики стоит намного острее, чем для традиционного социума. Устойчивость гражданского общества в значительной степени зависит от жизненного уровня граждан — этой гарантии социального мира. А уровень жизни целиком зависит от активности граждан. Тогда как бедность для традиционного общества скорее норма, чем исключение. Когда демократия оказывается не в состоянии обеспечить социальный мир, то выходом становится авторитарный режим. Он для демократии аномалия, свидетельство глубокого кризиса, тогда как для традиционного общества — норма и естественное политическое состояния. Спрос на «сильную руку» и авторитарный «регулятор» возникает там, где гражданское общество больше не способно решать вопросы социального и материального самообеспечения. Пример тому Россия, которая просто не может позволить себе роскошь жить без авторитаризма. Западные государства, вроде, бы далеки от этого, но речь идет не о ближайшем десятилетии, а об историческом процессе, и они также столкнутся с проблемой «закручивания гаек».