Классовая борьба. Государство и капитал - Владимир Сапега

Из тех или иных произносимых слов политиками, министрами и т. д. нельзя судить об их программе, воззрениях и намерениях; но выяснив их классовую принадлежность и заинтересованность, становится абсолютно ясной и понятной самая замаскированная их демагогия. Центрист всегда говорит для того, чтобы ничего не сказать. По любому частному вопросу центрист может уверенно высказываться как угодно, — даже вслушиваться в это не обязательно, — но он никогда не поменяет свой классовый вектор. За водопадным потоком слов невозможно понять истинных намерений ни коммивояжера в облике деда мороза, ни наперсточника в рясе попа, даже зная их национальность, патриотичность и философские убеждения; но стоит выяснить их экономические заинтересованности — и сразу любые слова, любой обман становится понятным. Идеальные и корыстно-классовые мотивы безошибочно взвешиваются марксизмом. Идеальные могут смешиваться как угодно, даже меняться местами у противоборствующих сторон, классовые всегда остаются неизменными. «Религиозные разногласия» — всегда есть лишь конкурентная борьба церквей за кошельки и души прихожан. Любая политика прячет материальный интерес под идеологической вывеской; никакие войны не ведутся по тем же мотивам, по каким происходят драки между футбольными болельщиками.

Кто бы как ни пробовал неклассово объяснять историю, понята таковая не будет: системы в ней не найти — история превращается в истории. Нет ничего более желательного пропаганде эксплуататорских классов, как трактовать историю на фоне биографий личностей и объяснять политику личными качествами тех или иных лидеров, ибо все это затушевывает реальные механизмы истории — интересы классов. Механизмы эксплуатации при этом остаются не понятыми. Власть по-своему трактует историю: каждая строка великой истории народа прославляет существующую власть. Пролистайте пафосную историю государства: все дело рук правителей, народа как бы и нет, он, вроде, и не нужен. Нет ничего более желательного для политики государства и буржуазии, как замаскировать и прикрыть свою эксплуататорскую политику некоей личностью: причесанной, обаятельной и безупречной с виду фигуркой — внутри гнилой или духовной, но в действительности марионеткой в руках правящего класса. Коммунисты должны разъяснять, что дело не в личностях. Сегодня российские марксисты остро ощущают потребность вытравить десятилетиями сложившееся или навязываемое сознание о Сталине-Хрущеве-Горбачеве как первоисточниках зла. Нам совсем не страшны оплевыватели Сталина; гораздо опаснее ослы вокруг нас, тупо твердящие, мол, если бы не Хрущев, если бы не Горбачев… Но рабочая партия, вооруженная марксизмом, легко преодолеет и этот предрассудок, как не страшны для науки обыватели, полагающие, что Земля плоская.

В политической борьбе главный наш враг — не только главный администратор и главный полицейский; главный враг нашего народа, русских людей — наглеющая государственная власть, поставить на место которую способен лишь организованный в революционную партию и вооруженный марксизмом рабочий класс (и, может быть (!), открыто финансируемый крупной буржуазией. Зазорного в этом нет ничего: рабочий класс открыто и вынужденно финансирует своих угнетателей налогами, взятками и молчаливым соглашением с заниженной зарплатой, государство смыкается с олигархией, — почему бы труду и капиталу не объединиться громогласно против общего врага?).

Диалектика, как любая наука, не может давать абсолютной оценки: любое явление анализируется, т. е. рассматривается с 2-х или с 3-х сторон, определяется их взаимная противоречивость и каждой грани дается собственная оценка. Мы за свободу для народа и вместе с тем за жесточайшую диктатуру по отношению к должностным лицам и спекулянтам всех уровней. Мы за консерватизм гарантированных социальных прав и против консерватизма в понимании буржуазии и бюрократии, т. е. законсервирования их бесконтрольных прав и их вольной жизни.

Диалектика и марксизм рассматривают две противоположные грани у любого явления. И мы не должны ни на шаг отступать от диалектики. Тем более по «идеологическим» соображениям. Как теоретик марксизма, как лидер партии рабочих, как главнокомандующий народной армией, Сталин — наш вождь и учитель. Как вульгаризатор социализма, как глава репрессивного государства и душитель свобод, Сталин — преступник и враг народа. Боготворить одно и закрывать глаза на другое можно в полупьяных разговорах, но не в политике и истории. Взвешивать созидание и разрушение, героизм и преступления нужно не на одних, а на разных весах.

Наши симпатии к тем или иным теоретикам или вождям как к личностям могут быть любыми, при этом не меняя классовой оценки их деятельности. Если понимать коммунизм как стремление к победе организованного рабочего движения в борьбе против буржуазии и против бюрократии, то и Ленин — коммунист как организатор рабочего движения и родоначальник идеи государства трудящихся и антикоммунист как «государственник», как организатор и родоначальник бюрократического государства. Историческое время оправдывает средства, но не стремления.

Нашу историю мы рассматриваем с двух сторон: все лучшее в Советском Союзе было создано трудом народа, правильнее сказать — рабочим классом, трудящимися: нашими учеными, инженерами, строителями, простыми рабочими. Именно руками рабочих создавалась великая держава — это заслуга рабочего класса, народа, русских людей. Вся гордость нашей страны: великие стройки и победа в войне, атомная энергетика и космос, военно-промышленный комплекс и культура, народное образование и спорт — принадлежит рабочему классу. Нельзя приписывать заслуги рабочего класса и народа Сталину, государству, бюрократии и партийным функционерам. Пошлой центристской оговоркой «под руководством» не перечеркнуть стремлений и подвига народа. «Папаша, кто строил эту дорогу?»… — и мы помним ответ генерала. Все материальные и духовные богатства цивилизации созданы трудом рабочих.

Всему худшему в нашей стране, в нашей истории мы обязаны классу бюрократии, чиновничества, номенклатуры. Вся мерзость: репрессии, контроль над личностью, цензура, удушение гласности, отсутствие свободы слова, закрытость общества и власти, словоблудие, обожествление Ленина, навязчивая бессмысленная идеология, глупейшая пропаганда, закостенелость и архаичность экономики и всей жизни, повальная зарегламентированность, уравниловка, принудительные облигации, очереди, талоны, дефицит, застой — есть всецело вина государства как класса. Все преступления — полностью есть вина бюрократии, т. е. государственного класса, называвшегося в то время «коммунистами»; это — позор советского периода. Героизм и преступления вместе шли параллельно друг другу, переплетаясь, и только классово можно отделить одно от другого.

«Архипелаг ГУЛаг» — вот приговор, который народ, рабочий класс, коммунисты будут предъявлять всякому полицейскому государству и его служителям, вплоть до полного отмщения. Как «Капитал» Маркса — есть вскрытие преступной сущности капиталистической эксплуатации, так и «Архипелаг ГУЛаг» — есть разоблачение и приговор любому государству, любой госвласти, оказавшейся без контроля общества. Эксплуататорское государство преступно всегда, под любой оболочкой: фашистской, нацистской, социалистской, фундаменталистско-религиозной, а идеологии коммунизма и все прочие — только названия.